они ещё те головорезы, сидели за убийство. Наши Шадымские их приняли тоже как своих. Медведь, Кеша, Надир, Киевский и Игорек Своев были немного ближе к Жигану и стали заниматься каким то мелким рэкетом и разбоем, но и других пацанов не забывали и везде поддерживали в стычках. В компании ребят стало появляться и огнестрельное оружие, но это знали только свои и ни где не распространялись об этом. Саня Морозов тоже вскоре вышел, его встретили тепло и устроили по этому случаю гулянку в Орхидее. Саня на зоне набил себе всяких блатных наколок и ходил козырял ими перед всеми. На груди у него красовались звезды, на пальцах рук несколько перстней, которые имели свои значения. Самая любимая его была на предплечье, там набита Стелла «Ростка» и надписью – Пенза. В тюрьме Саня тоже стал в авторитете, начал блатовать и сам научился колоть татуировки, некоторые из ребят тот час же забили, чтоб он им тоже что то наколол. Саня лишь посмеялся. Знал он понятия и чётко следовал им. Леха Торпеда в это время уже работал у одного знакомого мужика, которого все знали ещё по своему селу. Сергей Георгиевич(Толстый) был там совсем не последним человеком. Несколько лет назад он был в районном отделении милиции начальником, после ушёл на повышение в Пензу, тут дослужился до высоких погон и оставил службу в связи с пенсией, открыл фирму грузоперевозки ЗАО «Трасса». Выглядел он очень важно, он был не то что толстым а очень толстым, с большим пузом, лысый, постоянно в тёмных очках, на шее у него висела золотая цепь в пару пальцев толщиной, на руке часы подстать стилю, больше походил на экранного криминального авторитета из 90х, чем на бывшего мента. Но связи имел очень большие. Торпеда через отца устроился к нему на КамАЗ шофером, Георгиевич сделал ему по связям нужные права и тот крутил баранку, ездил в рейсы. В напарники Лехе дали пацана -редкостного раздолбая Мишку Хохлова(Хохол). Он как выглядел так же и вёл себя. Вязанную черную протертую почти до дыр, в мазуте и машинном масле он носил не просто на макушке, а она свисала как дряхлый чулок с затылка, сам вечно прокопчённый от дизеля и дорожной пыли, только светлые волосы виделись из под шапки. Сам он был не из Пензы, а из города Рыбинска, Ярославской области, когда то там он торговал на чёрном рынке возле трассы, на чем то попался местной братве и слинял из города, просто уехал с первым попавшимся дальнобойщиком куда глаза глядят, тот его и привёз к Толстому. Георгиевич сжалился над ним и принял к себе водителем на фуру, стоило заметить водитель Хохол был отменный. Сперва ездил в паре с Максом Белкиным(Белыч). Потом, когда его напарник у которого было погоняло «Восток», вышел после аварии из больницы, Хохол собирал по винтикам КамАЗ и тут уже Торпеда стал его напарником. Хохол в рейсах проворачивал всякие мутные денежные схемы, такое ощущение, что у него в каждом городе было по брату, сам искал и подгонял левый груз, чтобы не ехать порожняком, не обходилось и без эксцессов, то бандиты наедут на водителей и заставят платить, тогда это была ещё распространённая схема развода на бабло, то с кем-то поругается на стоянках и ему вломят, конечно же Торпеда заступался за него, Хохол это знал и постоянно им прикрывался.
Сергей Георгиевич не был так прост, он был связан и с бандитами и с криминалом. Как то так вышло, что через старших он познакомился с Жиганом и предложил ему одну тёмную прибыльную схему- грабить других дальнобойщиков на трассах не местных, сгружать груз, чтобы была работа у него и его фирмы. Жиган подумал и согласился, тогда он уже имел право голоса, собрал своих ребят и они вышли на «большую дорогу». Своих они естественно не трогали, а дальнобойщиков из других регионов шерстили по полной, не обходилось и без жертв. По криминальный сводкам поползли известия, что банда из области жестоко грабит, убивает и сжигает грузовики. Следователи начали заниматься этим делом. Толстый охренел от таких новостей, но Жиган пригрозил ему не вмешиваться а лучше сделать так, чтобы на них не вышли, иначе будут жертвы и среди людей Георгиевича, да и сам может попасть под раздачу.
Личным водителем Толстого был Леха Колобок. Он тоже пришёл к нему по знакомству через родителей. Ведь все жили раньше в одном селе и знались. Платил Георгиевич своим людям хорошие деньги по тем временам, но только деньги эти были грязные, неучтенные ни где – ворованные у простых работяг. Торпеда с Хохлом за один рейс могли заработать порядком тридцати тысяч на каждого, а в месяц таких рейсов было несколько. По разным конфликтным ситуациям ребята часто обращались к своему начальнику, то пьяные за рулём попадут я, то на погрузке что то случится, Георгиевич имел известность большую и одно только имя наводило на гаишников или других представителей власти ступор и ужас. Все решали не связываться и отпускали от греха пацанов, оставаясь ни с чем.
Вскоре Торпеда заработал и купил себе немного поддержанный внедорожник – Ленд Ровер Дискавери серебристого цвета. Все пацаны ахнули. Тогда это была роскошная тачка, не каждому доступная все простом покатать их или прокатится. Через некоторое время их барак попал под снос и ребятам пришлось искать себе новое жилье. Так много и разъехались по съёмным квартирам. Аськин нашёл квартиру на общей кушнк недалеко от заводского района, почти там же где и жил в свое время Саня Морозов, только через линию. Яшка с Сиськой тоже сняли хату в заводском и стали жить отдельно уже вместе. Остальные пацаны тоже разъехались по районам города, но это не мешало им всем встречаться так же вместе, пить и ездить на разборки.
Тем вечером пацаны отмечали в Орхидее возвращения Сани. Съехалась вся братва. Гудели на славу. Вдруг разговор зашёл о том, чтобы Морозов тоже присоединился к бригаде Жигана. Он в принципе и был не против, только Торпеда узнав каким образом ребята вышибают деньги и с кого, был возмущен. Ведь братство дальнобойщиков это тоже не просто слова, мужики часто рискуют своей жизнью и здоровьем, на каждом километре дорог их поджидают трудности, а тут ещё и банда, которых Леха всегда считал своими близкими издеваются над такими же как он водителями трейлеров. Он высказал свое недовольство в адрес Жигана и ребят. Те тоже выступили. – Слышь, Торпеда, мы в твой
