Удивительные истории о ведьмах - Ольга Есаулкова

слушались, противник с цифрой тринадцать на футболке шел на обгон.

Болельщики орали: «Жми! Давай!» На втором дыхании я припустил сильнее, до финиша оставались считаные метры, но я споткнулся и полетел в асфальт, вытягивая вперед руки. Два метра до черты, один метр до черты… Я грохнулся, сдирая кожу на руках, в полной уверенности, что не добежал примерно полметра.

– Молодец! Серёга! Ура! – кричали болельщики.

Бегун с цифрой тринадцать протянул мне руку: «Серж, на полсекунды меня сделал!»

– Что?

Я оглянулся. За мной была финишная черта. Но как? Кто-то невидимый швырнул меня за шкирку через нее или стер черту и перенес ближе ко мне?

Трехсотметровка стала моей новой победой. Я почувствовал себя супергероем, на которого гроздьями вешаются девчонки и уважают пацаны. Но в реальности все было немного не так.

Жельку уже не надо было ни от кого защищать, разве только от назойливых поклонников, но она прекрасно справлялась с ними сама.

Стоило кому-то обидеть ее, как с человеком происходила какая-то нелепая история. Косо посмотрел – споткнулся. Толкнул – ногу себе сломал. Обозвал – попал в неловкую ситуацию и стал посмешищем всей школы. В общем, обижать Жельку стало себе дороже.

А ей было не до меня. И я снова скатился на двойки. Понимая, что завалю экзамены, я хмурым привидением сидел на уроках. Если бы не ЕГЭ, учителя, помня о моих спортивных заслугах, натянули бы мне трояки, а теперь у меня не было шансов.

Желька, чувствуя мое плохое настроение, сказала, чтобы я не вздумал прогулять экзамены, сдам как-нибудь. И я сдал. Не знаю как, просто не помню. Эйнштейн в меня вселился или, может, Ломоносов? Или Желька помогала мне.

После экзаменов Желик, вся заплаканная, позвонила и сказала, что Дуська умерла. Мы взяли окаменевший труп кошки, завернутый в вафельное полотенце, и железную лопатку для цветов. Я раскопал в парке за стадионом неглубокую яму, и мы похоронили Дуську.

Никто у Жельки надолго не задерживался. Дохли хомячки, всплывали кверху брюшками рыбки, откинулась крыса и приказала долго жить морская свинка. Даже цветы в горшках вяли, не простояв и недели.

В десятый класс мы не пошли. Оказались с Желькой в разных колледжах. Слышал, что Желька заняла первое место в городском конкурсе красоты. Подумать только – Желька!

С упорством маньяка я следил за ней в социальных сетях. Маньяка, который боится навредить своей жертве. А если поймает, то не будет знать, что с ней делать. Одержимость – так можно назвать мое чувство к ней. А может, жертва – это я?

Я подрабатывал тренером в спортивном клубе. В моих учениках оказался сын Желькиной сестры Насти. Когда после тренировки за ним пришла бабушка, я узнал, что Настю сильно избил сожитель.

Я пришел навестить ее и поинтересоваться, кому по тыкве надавать.

Настя лежала на кровати с заплывшими от гематом глазами и запекшейся кровью на губах. Желька уже дежурила возле нее.

– Это сделал Руслан, – прошептала Настя.

– Серж, не лезь, – осадила меня Желька. – Мы с ним сами разберемся. От этого клопа только мокрое место останется! Дылдочка моя любименькая. – Желька поглаживала руки сестры.

Через несколько дней в группу «Подслушано Чернотопск» просочилась информация, которую вскоре удалили. Ужасная смерть Руслана Борискина. К мусорным контейнерам трехэтажки, в которой он проживал, выставили залитый кровью диван. Криминалиста, который вошел в квартиру Борискина, отпаивали валерьянкой, остальных вытошнило при виде останков. Тело выглядело так, как будто его разорвал медведь. Но в местных лесах Чернотопска, и уж тем более в городской черте, медведи не водятся.

Когда я попытался по телефону обсудить с Желькой заметку о смерти Руслана, она отрезала: «Зря его так быстро разорвали, он прощения у Насти не успел попросить».

– Кто разорвал? – спросил я.

Желька промолчала.

– Желик, ты меня слышишь? – на всякий случай уточнил я.

– Серёжа, я замуж выхожу!

– Поздравляю! – ошарашенно выдавил я. – За кого?

– За Юру Шапкина.

Я стал припоминать Шапкина, известного в нашем городе предпринимателя. Молодого завидного холостяка.

– На свадьбу пригласишь? – зачем-то спросил я.

– Серёж, не стоит тебе приходить.

– Желька, мы больше не друзья?

– Сергей! Я что, желе тебе или желатин? Хватит звать меня Желька!

– Анжела?

– Энжи! И хватит ходить за мной! Я же вижу, как ты смотришь на меня! Юра очень ревнивый. Пристрелит тебя где-нибудь.

– А тебя?

– Меня? Не-е-ет. Я его богиня!

Я шел домой, разглядывая черные трещины в сером асфальте. Вот и моя жизнь слилась в серое треснувшее полотно, как будто противник отработал на мне ап-чаги и я отдыхаю лицом вниз, ощущая щекой зернистость щебня и вдыхая битумную пыль. На автомате я свернул в алкомаркет, затарился по полной и неделю не просыхал.

Но все-таки я очухался. Отдельным достижением, которое требовало регулярного поощрения, стало избавиться от зависимости следить за Энжи в соцсетях. Я выходил на утренние пробежки со своим питбулем Питом, а вечерами учил материться попугая Попку. И мне казалось, что одержимость отступила.

Меня выбил из колеи звонок нашей школьной красавицы Наташки.

– Серёж! Приходи на встречу одноклассников. В эту субботу в ресторане «Алмаз» в 18.00.

– Спасибо, Наташа. Может, и приду.

– Что значит «может»? Явка строго обязательна! – Она хихикнула в трубку.

Я не собирался идти, но без пяти шесть зачем-то натянул джинсы, новую футболку и белые кроссовки.

Ресторан засел на втором этаже торгового комплекса. Стеклянные стены создавали панорамный вид на главную площадь. Я вышел из машины и вглядывался в окна. Искал причины, чтобы не входить. Мимо проплыли две одноклассницы.

– О, Серёга, привет! – Они подхватили меня под руки и повели на второй этаж, обдавая запахами духов и пота. – Какие мускулы накачал! Ты всегда был спортивный, только худой. А сейчас как с картинки журнала!

Я замечал выбивающиеся седые волоски одноклассниц, их обрюзгшие бедра, обтянутые блестящими платьями, неестественно мохнатые ресницы, словно из шоу трансвеститов.

Не хотелось ничего заказывать, и я решил уйти по-английски. Но тут мне привиделась Энжи, и я готов был молиться, чтобы видение оказалось правдой. Судя по реакциям окружающих, Энжи видел не только я. Она голливудской звездой проплывала мимо столиков. Очень молодой звездой. Как будто ей двадцать два, хотя я прекрасно помнил, что тридцать четыре.

Я подался навстречу и обнял ее, ощущая нереальное волнение:

– Знал бы, что ты придешь, Энжи, купил бы цветы.

– Серж, не стоит, – ничуть не смутилась она.

Я хотел сесть рядом с Энжи, но одноклассницы прилипли ко мне суперклеем и не соглашались меня никому уступать.

– Анжела первого мужа похоронила, – трещали они. – Так и живет в его таунхаусе.

– А что, был еще второй муж? – удивился я.

– Да. Со вторым она развелась, но он умер через полгода после развода. И ведь выбирает все помоложе да побогаче! Все соки из мужиков выжимает и выбрасывает на помойку как отработанный хлам. Витьке, вон, двадцать пять, а как связался с ней, уже на все сорок