Единственная - Шерон Тихтнер

Понятно было, что он не хочет говорить об этом. Я сразу закрыла этот ящик и все–таки достала циркуль. Мы продолжили занятие.

Кто бы знал, как тяжело мне далось это обучение! Со своими более обостренными чувствами я ощущала буквально все: его тепло, его запах, каждую нотку его голоса, каждое его движение и ерзанье. Его запах просто будоражил мою кровь, заставляя постоянно сглатывать слюну. Я чувствовала маленьким ребенком, перед которым положили конфетку и не дают. Верхом безумия били прикосновения. Чтобы правильно поставить ему руки мне пришлось к нему прикоснуться. Боже, как нежна и тонка его кожа, как упоителен его запах. Голова шла кругом, особенно от приятного тока по рукам.

Все это время мы ни о чем личном не разговаривали, и это немного облегчало мою задачу. Закончив с чертежом, я ушла, ни о чем более не поговорив. Так было лучше и для меня и для него!

Через несколько дней я снова ходила к нему помогать и снова все происходило точно также. Зато с Кейт мы занимались регулярно, но о нем больше никогда не разговаривали. Обедали мы постоянно вместе, что ни чуть не облегчало мое положение. Быть третьей лишней мне не хотелось, но не видеть его вовсе было преступлением! С Кейт не было никаких проблем, а вот сидеть с ним за одним столом, чувствовать тепло его тела, его аромат для меня было пыткой. Но я держалась.

Шли дни. Сердце выскакивало при каждом его появлении. Голос дрожал и постоянно срывался. А когда я видела его с Кейт, в горле вставал ком, к глазам подступали слезы, боль пронзала грудь, беспощадно её разрывая. И хотя я ни разу не видела, чтобы они целовались, легче не становилось. Они всегда держались друг за друга либо руками, либо вообще в обнимку за талию.

Что мне сделать с этим чувством? Я надеялась, что время лечит, но становилось только хуже, только больнее! Видимо, к безответной любви это правило не действует.

В один из дней я решила заглянуть все–таки в библиотеку на перемене и задержалась. В итоге я пришла практически со звонком. То, что я увидела в классе меня, откровенно говоря, взбесило!

— Убери от нее свои грязные руки! — взревела я, увидев, как один из троицы отморозков домогается до Кейт. Этот урод крепко держал ее одной рукой за талию, приподняв над полом так, что ей оставалось только подергивать ногами. Другой рукой он сильно сжимал ее лицо. В таком виде ее было не узнать. Она даже всхлипнуть не могла.

— Что? — ответил он мне своим грозным басом. Меня не то что испугал его рев, он даже не произвел никакого впечатления. Как я сдержалась в тот момент, вообще не представляю. Было желание прямо порвать эту сволочь на мелкие куски и скормить собакам! Лучшей участи для него я не могла придумать!

— Повторяю еще раз! Убери от нее свои мерзкие руки! — рычала я сквозь зубы.

— Тебе какое дело!? — пафосно проговорил он, смотря мне прямо в лицо. Меня это взбесило еще больше. Кейт же смотрела на это из его рук глазами кролика, зажатого между двух удавов. Оно и понятно, еще чуть–чуть и разразиться драка.

— Если ты ее не отпустишь, я откушу тебе голову! — рычала я. Я‑то знала на что способна, а вот он… Я бы не рисковала на его месте! Меня даже начало подташнивать от вони, которая исходила от него.

— Ха–ха! — рассмеялся он, — Ничего ты не сможешь мне сделать!

А вот это уже была провокация! Я «мило» улыбнулась, показав свои оскал, и резким быстрым движением сбила его с ног. От такого удара он сам отпустил Кейт, которая с тяжелым треском упала на край стула, а с него на пол. Ну, не предусмотрела я этого! Все мое внимание было занято этим…парнем. Я очень быстро, незаметно для человеческого взгляда вырастила коротенькие коготки и оцарапала ему руку почти от самого плеча до кисти. Так же быстро я убрала их на место даже прежде, чем он успел отреагировать на боль. Парень взвыл, а я спокойно поднялась.

— Следующий раз это, — я показала на его ободранную правую руку, за которую он хватался, — будет на твоей шее!!! — пригрозила я.

Видимо, царапины дали свой эффект. Парень прямо на спине пополз от меня. По его ошарашенным глазам было видно, что в этот раз он правильно воспринял мои слова.

Я регулярно отбивала Кейт и Зака от троицы мерзавцев. Создалось впечатление, что они меня проверяют. При этом все стычки постоянно происходили на людях. Уж не знаю почему: нравилось ли им всеобщее унижение, или они считали, что именно в это раз им повезет. Но нападения продолжались. Со временем они стали сомневаться в том, что действительно видели мое превращение. Порой стали даже наглеть и снова предпринимать попытки…близкого знакомства! Конечно, я делала все, чтоб этого не допустить. Мне пришлось даже пару раз показать свои удлиненные клыки во всей красе.

Я всегда знала, как лучше повернуться к человеку, чтоб они были максимально заметны, даже с большого расстояния. Это произвело предсказуемое впечатление, чего я собственно и добивалась.

Так прошло несколько недель. Однажды я увидела, как Кейт и Зак общаются с очень странными людьми. Эти люди были бледными как снег, но при этом невероятно красивыми и стройными. Меня этот факт очень удивил, и я заглянула в их сущность. Таких сущностей я еще никогда не видела: центр полностью черный, от которого исходили тонкие прожилки черного. Остальная часть сущности была белоснежной. Такое черное своеобразное солнце. Я была в шоке.

Черный цвет имеют только убийцы, а белоснежный только у священнослужителей, и то не у всех. А тут такое странное сочетание. Я впервые не смогла хотя бы отдаленно понять, что они собой представляют. Тогда я решила посмотреть их здоровье. Оно было идеальным, такого я тоже никогда не встречала. Обычно люди болеют хотя бы простудой, а тут совершенно ничего.

Я, конечно, тоже никогда не болела, но я не человек, по крайней мере, не обычный точно.

Я долго смотрела на них. Они о чем–то договаривались с Заком. Я решила немного послушать.

— Тогда сразу, как только тебе исполниться 18, ты переедешь к нам. Ты уверен, что хочешь? Эта операция очень болезненна, — уточнял мужчина мягким голосом. Высокий стройный светловолосый мужчина. Рядом с ним стояла светло–русая чуть ниже ростом молодая женщина. Она держала его под руку. Видимо жена.

Неужели, они решили забрать его? Но в таком возрасте и с такой болезнью уже никого не забирают! Я откровенно не понимала происходящего. Что этим очень странным людям надо от Зака и Кейт? И при чем здесь какая–то операция? Кейт же сказала, что все уже бесполезно!

— Не важно! Я не хочу быть растением, не хочу всю свою жизнь пролежать на кровати! — твердо отвечал Зак. Он явно все для себя решил. Но что это значит? Он рискнет своей жизнью? Ради чего?