Алатарианская Империя - Николай Каленич

На большой площади стояли храмы трем богам Империи – богу войны Арсею, богу труда Бракасу и богине денег и власти Ивикс. Возле последнего несколько нищих просят милостыню, у одного сухая рука, у другого красная сыпь на лице. У небольшого парка у торговца пивом собралась кучка горожан, кто-то возмущался, видите ли, пиво жидковатое. На Фина столица Пирина не произвела должного впечатления, за исключением нескольких больших площадей и парков, Эланс был обычным городком с обычными людьми и обычной жизнью.

В Элансе имелось специально отведенное место для стоянки фургонов. Туда Хенк и Морис и направили повозки. Кто бы мог подумать, что сколько людей путешествуют, на стоянке виднелись сотни фургонов, повозок, карет. Повозки, обшитые белой парусиной, открытые повозки, грузовые, пассажирские. Разных размеров и окрасов. Запряжены одной, двумя и даже тремя лошадями. Стоянка больше напоминала кочевое поселение. На въезде расположилась палатка кузнеца. Здоровый мускулистый мужчина, в белой испачканной рубахе и кузнечном темном фартуке, кричал на молодого помощника, высокого, худого юнца с тонкой шеей. Увидев приближающиеся повозки, окинул оценивающим взглядом,

в особенности подковы лошадей и, сделав лицо как можно дружелюбней, стал зазывать путешественников. Мол, он лучший в этом деле в округе. За въездными воротами, если можно так назвать сплетение лозы высотой в половину человеческого роста, расположилась лавка торговца уличной едой. От нее несло свежим испеченным хлебом и жареным мясом с острыми специями. Далее по всей длине располагалось стойло для лошадей. Два молодых паренька вычесывали, мыли, кормили лошадей посетителей. Хенк проехал больше чем полстоянки, пока нашел место, где остановиться. Не успел он спешиться, как к ним подошел маленький, толстый, с рыжеватыми волосами с седыми вставками человек. Прихрамывая и опираясь на трость с сиреневым наконечником, старик ковылял прямо на Хенка.

– Добро пожаловать на стоянку Джета Дудеса, меня зовут Рихан Дудес, – прохрипел старик.

Хенк поморщился, однако кивнул.

– Сколько дней вы собираетесь пользоваться стоянкой? – проскрипел старик.

– До утра, – сухо ответил Хенк

– С вас один медный тарген, – елейным голосом сказал старичок.

Хенк скривил губы, вытянул из-за пояса медную монету с изображением короны и протянул старику. Тот взял монетку, низко поклонился и скрылся.

«Раньше за медный можно было неделю стоять, сейчас же за день берут», – подумал Хенк и презрительно сплюнул на землю.

Фин и Эмилия вышли из фургона и направились в сторону торговых лавок.

Морис, взяв лошадей, повел их в стойло. Хенк единственный, кто остался возле фургонов. Он прошелся вокруг повозок, осматривая колеса и натянутую парусину, что за многие дни путешествия с ярко-белого цвета стала тускло-сероватой. Ему явно не понравилось состояние белой ткани. Посему, пока никого нет, он принялся вымывать фургоны, вычищать от пыли и травы, застрявшей в колесах.

Через несколько часов, когда солнце село за горизонт, Фин и Эмилия вернулись,

а несколькими минутами позже пришел Морис. У парня и девушки находились в руках свежий, только испеченный хлеб и жареная мясная вырезка со специями и зеленью.

– Хенк, твоя грибная похлебка лучшая на свете, однако сегодня покушаем другую еду, – с улыбкой сказал Фин и подал ему большей кусок хлеба с мясом. Уголок рта Хенка пополз вверх в улыбке.

– Спасибо, господин Фин, – тихо сказал он, осматривая золотистое мясо с румяной корочкой.

Морис также получил свою долю. Сытно покушав и дождавшись излюбленную фразу Мориса «хорошенький выдался денек», Фин и Эмилия посмеялись и ушли спать в фургон.

На утро перед отправлением Хенк предупредил всех, что следующие четыре дня будут проходить через болота. Однако это болото не сравнится с непроходимой жижей в «жадном болоте». Болото, проходящее от последнего поселения, прилегающего к столице Эланс до приграничного города Идонор вполне проходимое. Понадобилось полдня пути, дабы добраться до начала «мягких полей», как их называли жители королевства Пирин.

* * *

Болото оказалось довольно разнообразным, – деревья, мелкая трава, мох. Как рассказывал Хенк, трава, растущая на болоте, плотно сплетенная корнями, создает крепкий травяной покров, что не дает провалиться в мягкую, гнилую жижу. Живности также хватало на болоте: лягушки, змеи, ужи, большие дикие утки, что стаей садились на болото, поедая разнообразных насекомых. Лиса, рыщущая в поисках небольших змей и ужей. Густота деревьев то увеличивалась, то уменьшалась. Хенк старался вести повозку по желтоватой траве, та, по его словам, намного прочнее зеленой молодой, не успевшей хорошо сплестись корнями. Повозка шаталась и в некоторых местах пузырьки с зеленой жижей пробивались сквозь траву. День подошел к концу и на болота опускались сумерки. За целый день пути повозка не останавливалась. Однако на ночь Хенк нашел маленький островок с твердой земляной поверхностью. В окружении островка не было ни одного дерева, наверное, поэтому солнце высушило жижу. Фин и Эмилия вышли из фургона. Зловонный запах гнили ударил в нос, в повозке он не ощущался. Кваканье жаб и звуки сверчков слышалось повсюду. Вдалеке в темноте виднелись желтые точки. Животные с любопытством следили за гостями, не рискуя подходить на близкое расстояние. Огонь горел всю ночь, Хенк и Морис дежурили по очереди, не давая ему погаснуть.

Наутро путь продолжился. И, можно сказать, ничего в нем не поменялось, то же болото, та же тропа из желтой травы, по которой скрипели повозки. Разве что насекомых стало больше, да и сами насекомые стали покрупнее. Одно из таких насекомых село Морису на руку, жадно впилось в теплую плоть и стало раздуваться, становясь ярко-красного цвета. Морис ударил наглое насекомое и оно красным пятном расплющилось по руке. Он сморщился, вытирая кровь. Наверняка сейчас ему не хотелось произносить излюбленную фразу «хорошенький денек». Пройдя полдня, повозка остановилась, да так, что Фин едва ли не ударился лбом о перегородку.

– Что случилось? – повышенным голосом воскликнул Фин.

– Господин Фин, вам лучше выйти, – приглушенно ответил Хенк.

Фин и Эмилия вышли из повозки. Дорогу, по которой они двигались, перегородило большое коренастое дерево. Сухое, но не успевшее сгнить, знать, оно недавно так лежит. Его толстые ветки проткнули сплетенную траву и разорвали твердую поверхность болота, зеленовато-темная жижа потихоньку всасывала иссохшее дерево.

– И что будем делать? – тихим голосом спросила Эмилия. От мысли, что на этом их путь окончен, ее передёрнуло.

– А что тут поделаешь? Это единственная безопасная для проезда тропа, – сказал Хенк, разводя руками. А потом добавил: – Была.

– Можно в обход пойти давними тропами, – обозвался сзади Морис.

– Давними тропами? – оживленно переспросила девушка.

– Да, ими уже давно не пользуются из-за большего расстояния, путь давними тропами занимает на два дня дольше, – пояснил он.

– Он правильно сказал, ими уже давно никто