Констанца - Соколина Наталья

потом его язык настойчиво протиснулся между зубов и поцелуй стал каким-то другим, жадным, грубым. Его милость тяжело дышал, и ей стало страшно. Она упёрлась ладонями ему в грудь, и он неохотно отпустил её. Отвернувшись, подошёл к окну. Констанца робко подошла сзади, притронулась к его напряжённой спине: — вы обиделись на меня, Ваша милость? — Он резко повернулся, схватил её руку, прижался губами:

— мне не нравится, что ты меня отталкиваешь, Констанца. Разве я тебе не нравлюсь? — Его глаза смотрели ласково и ждущее, она не могла лгать, потупившись, шёпотом ответила:

— нравитесь, Ваша милость… — Констанца не видела, как торжествующе блеснули его глаза, а по губам скользнула усмешка. Тем не менее, хитрец грустно сказал:

— ты вселяешь в меня надежду, а я уж подумал, что противен тебе!

За целый день лорд Нежин больше не делал попыток поцеловать её, и она поймала себя на мысли, что огорчена этим. Вечером, перед сном, Майя принесла ей книгу и сказала, что его светлость советует её прочитать. После ухода служанки Констанца лениво раскрыла толстый том и, вспыхнув, захлопнула его. Книга открывалась красочной картинкой, на которой обнажённые мужчина и женщина занимались постыдным делом.

Девушка посидела некоторое время без единой мысли, прижав ладони к пылающим щекам. Наконец, решившись, снова осторожно открыла книгу, закрыла глаза, привыкая, потом перевернула страницу. Вся книга состояла из картинок, на которых в невозможных позах, с довольными и счастливыми лицами мужчины и женщины делали что-то, о чём ей было стыдно даже подумать. Отдельные большие картинки в подробностях изображали устройство тела. В книге ещё имелся и текст, но читать это было свыше её сил. Она захлопнула книгу и, задув свечи, быстренько юркнула под одеяло.

В темноте нахлынули мысли. О, Всеблагой, она не сможет завтра смотреть в глаза лорду Нежину! Констанца вспомнила его поцелуй, и сладкая дрожь пробежала по телу.

Казалось, утром Его милость даже и не помнил о том, какую книгу он предложил почитать Констанце. За завтраком она, робея, не смела поднять на него глаза, но он был так весел, так остроумен, что её скованность вскоре развеялась и она снова смеялась его шуткам.

А лорд Нежин поймал себя на том, что девочка ему очень нравится. Да, конечно, он вообще неравнодушен к молоденьким симпатичным малышкам, чьи тела так соблазнительно-невинны, а губы никогда не знали поцелуев. Но Констанца! Он много общался с ней, будучи прикован к сундуку в домишке старой ведьмы. Ещё тогда она удивила его хорошими манерами, правильной речью, а более того, разнообразными познаниями. Они не были сколь-нибудь глубокими, чувствовался недостаток хороших учителей. Тем не менее, многие придворные дамы, с которыми был знаком лорд Нежин, не знали и половины того, что прилежно хранила Констанца в своей хорошенькой головке. Признаться, Его милость тоже не мог похвастаться высокой образованностью. В детстве, несмотря на то, что суровый отец не раз драл плетьми ленивого наследника, учителя напрасно выбивались из сил, пытаясь привить ему любовь к наукам.

Лорд Нежин исподтишка наблюдал за девушкой, стараясь понять, заглядывала она в переданную ей накануне книгу, или нет. «Искусство любовных утех», творение старинного автора, он получил в наследство, как и замок, и лордство с городами и деревнями, от своего отца.

Кажется, Констанца, всё же, познакомилась с некоторыми картинками, потому что стыдливо прятала глаза и мило краснела, когда он к ней обращался. Его милость решил, что, пожалуй, пора заканчивать с ухаживанием. Его воздержание затянулось, а девочка никуда не денется, ну, поплачет немного, как и все они, и смирится.

В течение дня лорд Нежин был необычно ласков, и Констанца терялась в догадках. Её сердечко сладко затрепетало, когда вечером, после ужина, он притянул девушку к себе властным, хозяйским жестом и прошептал на ушко: — ты не станешь возражать, если я сегодня приду к тебе? — Она непонимающе посмотрела ему в глаза, а он не стал ничего объяснять, лишь снова поцеловал её, да так, что у Констанцы ослабели и подогнулись ноги.

Он проводил её до самой двери в гостиную и напоследок опять поцеловал. Она посидела немного в кресле, раздумывая над необычным поведением лорда Нежина. Констанца отгоняла от себя мысль, что его фраза могла означать, что сегодня с ней случится то же, что происходило со всеми девушками, попадавшими в замок. Этого просто не может быть! Его милость такой добрый, такой любезный! Он всегда безукоризненно вежлив с ней, и она просто не могла представить, что он способен на насилие. Ну и что же, что он целовал её! Она вынуждена признаться, что его поцелуи ей нравились.

Служанка помогла ей принять ванну, подала свежую ночную рубашку и, ни слова не говоря, вышла. Констанца пожала плечами, распустила волосы, которые она закалывала на макушке, чтобы не замочить, и открыла дверь в спальню. У неё перехватило дух: на её кровати, поверх одеяла, вольготно расположился лорд Нежин. Он выдернул руки из-под головы и с улыбкой протянул их к девушке: — иди скорее ко мне, Констанца! Я уже заждался тебя!

Она, в растерянности, забыв, что кроме ночной рубашки на ней ничего нет, замотала головой: — н-н-нет, Ваша милость, н-не надо…. Вы не можете здесь находиться…

Он расхохотался, вскочил на ноги, и она увидела, что он стоит перед ней босиком, в халате, который, кажется, одет на голое тело, потому что полы халата, удерживаемые лишь поясом, широко открывали его грудь, поросшую редкими тёмными курчавыми волосками. Ей стало неловко, и она опустила глаза, тут же покраснев: ниже пояса халат сильно оттопыривался. Констанца догадалась, что его мужское естество готово к близости с нею. Она испугалась, сообразила, что стоит перед ним в одной ночной рубашке и отступила к шкафу, стараясь отодвинуться от него подальше.

— Ну, довольно, Констанца, я не собираюсь ловить тебя по всей комнате! — Уже без улыбки сказал он, — снимай рубашку и ложись в постель.

Она опять замотала головой, со страхом глядя на него. Перед ней стоял совершенно незнакомый мужчина с холодным взглядом, неприятно сжатыми губами и… его дыхание было тяжёлым, а руки сжались в кулаки. Она осторожно отошла за кровать, глядя на него округлившимися глазами. Её первой мыслью было закричать, позвать на помощь, но тут же пришло понимание, что это бесполезно. Он хозяин в этом замке и все ему подчинены. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, на глаза навернулись слёзы:

— Ваша милость, пожалуйста, не надо! Отпустите меня, я… никому ничего не скажу, пожалуйста, прошу вас!

Он усмехнулся: — не