Земля сердечных мук - Клод Смит

Мы не согласны на такую участь. Мы уже были псами больше трехсот лет. Теперь, согласно гражданскому Акту 73-660, мы имеем все права гражданства и право на жительство в пределах штата Коннектикут. Но существует дискриминация. Оглянитесь на сенат штата: в числе всех его представителей нет ни одного индейца. К кому нам пойти, когда у нас возникают проблемы? Нам нужно индейское бюро, индейская комиссия, состоящая из индейцев и во имя индейцев…

Народ должен жить. Обучаться своему языку в школах. У нас есть культура чёрных и испаноязычная культура. Но где обучаться индейским детям?

Я говорю все это без ненависти и злобы в сердце. Но я верю, что пришло время признать индейцев существами, полными человеческого достоинства, с правом на бытие и на традиционную культуру. Я считаю, что жителям нашей страны необходимо знать правду, которая не попадает в газеты. По телевизору показывают лишь Джона Уэйна да его Команчерос. Но это вовсе не индейцы. Их можно встретить каждодневно на улице и не узнать, потому что из волос у них не растут перья. Я считаю, что на пороге Двухсотлетия США государству следует приглядеться к себе и увидеть, что коренные жители Америки, самые первые ее обитатели – обладают такими же правами, что и остальные американцы».

Через несколько дней после того, как я записал эту пленку, я был переведен из реанимационной палаты. Я не умер. И не отправился домой. Я явился в капитолий в Хартфорде, вместе с моей первой женой, чтобы прокрутить эту пленку во всеуслышание.

Мой врач тревожился за меня – он настаивал, чтобы я отправился домой. Но я сказал ему: «Я сам решу вопрос между мною и Создателем. Все, что вы можете сделать -это накрыть мое тело простыней. Когда я понадоблюсь своему Создателю, он возьмет меня к себе».

Но в ту пору я ему не понадобился. И вот тогда-то я и отправился в Хартфорд, чтобы прокрутить эту запись.

Я заявил человеку, сидевшему за столом, что если меня попытаются выгнать из резервации, начнется большой шум. Тот встал из-за стола и привел с собой шестерых верзил-охранников. Моя жена сказала: «Я только отдам ему лекарство и воды, а потом уйду».

И она ушла. Я не виню ее: рна была напугана. Но я твердо решил стоять на своем. Чтобы не случилось, пусть случится. Но на этом все кончилось.

Я предъявил им свою запись. И к концу месяца – марта 1975 г. -старые постройки Шермана были разобраны, и власти штата стали планировать постройку нового бревенчатого дома.

Глава 15

Несколько лет назад я получил письмо от одного студента. Он хотел поселиться в резервации, чтобы увидеть «индейцев, живущих в естественной среде обитания».

Это письмо очень меня расстроило. Что мне ответить студенту? Нет у нас никакого обитания. Его присвоил себе белый человек.

Даже если земля находилась под защитой государства, белый человек отбирал ее. Было так: власти назначали опекуна, и в конце концов земля переходила к его родственникам; они завещали индейскую землю собственным детям.

Все было очень грустно, и повторялось вновь и вновь. Опекуны забирали десять-пятнадцать акров земель только в уплату за тонну угля. Уголь был нужен индейцам, чтобы согреваться в зимнюю пору.

Координатор по Индейским Делам признался, что мало что знает об этой отчужденной земле. В его кабинете хранятся записи за триста лет взаимоотношений индейских племен со штатом Коннектикут. Но эти записи не заполнят и одного досье. Никто не регистрирует ворованного. К.аким-то образом записи эти всегда оказываются уничтоженными, сгоревшими или утерянными… Так случилось, например, когда мои юристы проводили расследование во время войны за мои четверть акра. Им не удалось обнаружить записи предыдущих судебных процессов. У меня есть только письмо из Бриджпортской библиотеки, где говорится, что нужных материалов «не имеется в наличии или они украдены». Но позже эти записи внезапно нашлись.

Очень удобно терять документы: пропадают улики -свидетельства того, что происходило. Индейские же документы всегда исчезают. Особенно когда дело касается земли. Дело в том, что все умеют брать, и никто не знает как отдавать. Нет никаких проблем, когда речь заходит о продаже индейских земель. Но чтобы ее вернуть, приходится доказывать каждую мелочь. Или начинать боевые действия.

Житье здесь – суровая реальность. На каждом шагу приходится отстаивать свои права. Четверть акра земли – разве это «естественная среда обитания»?

Вот почему мне все так нравилось в Мэйне. Там достаточно свободного пространства: лесов для охоты и рыбной ловли, для собак и лошадей. Можно бить в барабан сколько хочешь – некому жаловаться. Но мне пришлось вернуться домой, чтобы отстаивать эти четверть акра земли.

Сейчас на улице – 1984 год, и то и дело слышишь разговор о книге с названием: «1984» Джорджа Оруэлла. Там речь идет о Большом Брате. Но Большой Брат здесь – с нами, и сейчас. Только его зовут по другому: Большой Бизнес. Если государство отменит все свои ссуды – не будет ни фермеров, ни фабрик, никакого сельского населения. Всё контролирует правительство. Очень нелегко индейцам иметь дело с Большим Братом – и построить для себя пристойное житье-бытье.

Но у меня есть мечта о том, какая могла бы наступить жизнь для погассетов, будь у нас вдоволь земли и живи мы одним общим племенем. Мы смогли бы поддерживать свою культуру и сохранить природное окружение, сосуществуя с дикой жизнью и в то же время заготовляя древесину. Нам понадобилось бы тридцать хижин для племени Голден Хилл.

У нас были бы общинные сады и огороды, конюшни и маршрут для конных прогулок. У нас была бы торговая точка и общинный центр, и мастерская для развития народных промыслов. У нас было бы место для того, чтобы обучать детей на своем языке. Вот это была бы естественная среда обитания. Только для нее необходимо много хорошей земли.

Глава 16

А теперь я расскажу вам о самой войне.

Война за эти четверть акра началась летом 1976 г., как раз в разгар празднования 200-летия образования США. Я находился в ту пору в Висконсине, в резервации индейцев манси, с куратором музея в Трэйлсайде, принадлежащим резервации Уорд Понт-ридж, в Нью-Йорке. Мы искали остатки делаварского языка. И вот до меня донеслась весть, что сосед, проживающий рядом с четвертью акра, учинил судебный иск, утверждая, что эта земля – его собственность, что он купил её у Джорджа Шермана много лет назад. Он велел нам «засыпать дыру и убираться с земли».

«Дыра» была котлованом для бревенчатой хижины, которую начали строить на фундаменте старого дома Шермана.

Я тотчас вылетел домой. Я встретился с членами племени. Мы решили противостоять соседям всеми возможными путями. Отношения с соседями никогда не были хорошими. Тут проживают одни миллионеры. Это -одна из богатейших зон США. Ин не нужна индейская резервация – говорят, она сбивает им цены на собственность.