Дворец (СИ) - Бутырская Наталья

Юй Да-синь смело отвечал императору не просто так. Он знал, что правитель может отправить солдат на склады и в поместья, может забрать их товары и богатства просто так, потому торговые дома при первых же слухах о семихвостой постарались обезопасить себя, вывезя значительную часть средств из страны. У каждого крупного торгового дома были связи в соседних государствах. Да, они потеряют большую часть влияния, им придется заново выстраивать торговые линии, конкурировать с местными торговцами, подстраиваться под новые обстоятельства, но все это незначительные неудобства по сравнению с полным разорением и уничтожением.

И в отличие от знатных кланов торговцы сумели провернуть это незаметно, постепенно отправляя с караванами имущество и людей. Потому-то на встречу с императором пришли младшие сыновья. Многие главы уже покинули или готовились покинуть страну Коронованного Журавля.»

— А теперь будет мой выход! — не удержался Мэйху. — Верно, мастер предшествующих знаний?

Ши Хэй, когда собирал сведения для своего труда, часто восхищался этим молодым человеком, поставившем на кон благополучие своего торгового дома. Когда проходил мимо сыхэюаня Джин, кланялся возле ворот, выражая уважение его семье. Ни разу не позавидовал его приятельским отношениям с высокопоставленными чиновниками страны и несметным богатствам, даже если у самого в сундуках была всего пара лянов. Но сейчас этот низкородный и позднорожденный раздражал Ши Хэя до зубовного скрежета. Так и хотелось схватить его за отвороты халата, встряхнуть разочек и заставить замолчать. Только поговаривали, что Мэйху, хоть и выглядит как изнеженный цветочек, неплохо владеет боевыми искусствами.

— Конечно, уважаемый господин Джин.

«Выслушав грубую речь Юй Да-синя, император Чжи Гун-ди замолчал. Он не мог принудить знать, не мог повлиять на чиновников, а теперь и торговцы, несмотря на оказанную честь, в глаза говорят, что не будут рисковать. Ввести третью армию в Киньян прямо сейчас? Палками заставлять людей сражаться и страдать? Может, лучше временно перенести столицу в другой город? Куда-нибудь подальше, на юг, например, в тот самый Цай Хонг Ши, который сумел отбить нападение двухвостой. А что тогда станется с теми людьми, что останутся в Киньяне? И спустя десять лет нужно будет отбивать нападение уже восьмихвостой лисы!

Я, Ши Хэй, привожу эти мысли императора Чжи Гун-ди, опираясь на личные записи Сына Неба, сохранившиеся в дворцовом архиве.

Торговцы поняли, что прием подошел к концу, и уже хотели было откланяться, как из-за столика с вымпелом „Золотого неба“ встал пятнадцатилетний юноша и сказал:

— Правитель десяти тысяч лет! Торговый дом „Золотое небо“ поддержит ваши благородные идеи и сделает все возможное, чтобы осуществить ваши чаяния.

Сын Неба печально улыбнулся при виде юношеского порыва и спросил:

— Как зовут тебя, молодой торговец?

— Уважаемый отец при усыновлении дал мне свою фамилию Джин и новое имя Мэйху, но прежнее прозвище запоминается лучше. Раньше меня называли Байсо, — и мальчик снял шляпу, показав белые волосы, завязанные в узел.

— Ты говоришь от своего лица или от торгового дома?

Он переглянулся с приемным отцом и ответил:

— Я говорю от всего „Золотого неба“.

Джин Фу едва заметно улыбался и кивал вслед словам сына. Представители других торговых домов зашумели, обсуждая дерзость молодого поколения и глупость Джин Юна, который передал свой драгоценный дом в руки безумцу.

Император Чжи все еще не воспринимал молодого Джин всерьез, но так как малец сумел подарить ему хорошее настроение, то Гун-ди решил поддержать Мэйху.

— Есть ли у тебя конкретные предложения?

— Да, — храбро ответил юный Джин. — И я готов изложить их Повелителю при личной встрече как на словах, так и письменно.

Юй Да-синь вскочил с места и сказал:

— Говори при всех! Что за невежество? Ты что-то скрываешь от собратьев-торговцев?

— Мне нечего обсуждать с безъязыкими. Хоть ты и старше годами, но по положению я наследник торгового дома, и ты должен называть меня старшим братом или даже дядюшкой.

Юй побагровел от злости, но возразить не мог, ведь он и впрямь был ниже по положению, так как не был не только главой торгового дома, но даже не считался первым наследником».

Император Ли Ху громко рассмеялся, хлопая себя по колену.

— Вот же наглец! Что тогда был наглецом, что сейчас! Из любой ситуации вывернешься, в любой горшок без масла влезешь.

Мэйху пожал плечами:

— Мы с отцом заранее обговорили наши действия и решили, что будет лучше, если гнев других торговых домов падет на меня. Легче отцу трижды извиниться перед всеми, чем мне оправдывать действия отца. Я ведь кто? Приемыш, невежественный приблуда. А он — сын уважаемого человека Джин Юна!

— Так кто первый из вас решил пойти против решения торговцев?

Ши Хэй замер в ожидании ответа. Этого в архивных записях не было.

— Мой уважаемый отец часто совершал рискованные поступки. Взять хотя бы мое усыновление! В этот раз он, как и остальные торговцы, тоже подумал о побеге, хотел перевезти отца и казну дома в другую страну, хотя это нарушило бы все планы. И когда он предложил этот вариант дедушке, Джин Юн потребовал, чтобы я пришел навестить его, — Мэйху сейчас казался совершенно иным человеком. К семейным делам он относился крайне серьезно. — Ты, императорское величество, должен меня понять, ты тоже с уважением относишься к предкам.

Мастер предшествующих знаний пожалел, что не захватил тушечницу и чистую бумагу, потому старался запечатлеть в памяти каждое слово.

— Я пришел к высохшему старику, который больше походил на мертвеца, чем на живого. И он меня спросил, отдыхая после каждого слова, как бы я поступил, будь главой торгового дома. Я ответил ему честно. Сказал, что приложил бы все усилия для защиты страны от семихвостой лисы. И не только потому что я живу в этой стране и в этом городе, не только потому что так должен поступить каждый добропорядочный человек, а потому что это наиболее интересный выход для торговца. Неважно, проиграем ли мы или сбежим, нам придется начинать с самого начала в чужих землях. В любом случае у нас останутся связи, средства, знания и часть людей. Зато если мы выиграем, тогда наш торговый дом вознесется до Небес! И знаешь, что сказал мне этот умирающий старик?

— Что?

— Он сказал, что у меня — его сердце. Потому отец и не стал возражать против моих идей. Он знал, что я поступаю так, как поступил бы дед.

Ши Хэй шевелил губами, повторяя про себя слова Джин Мэйху. Остальные молчали, отдавая дань уважения почтенному предку Джин. Но тут торговец хлопнул в ладоши и разрушил задумчивое настроение.

— Так, повелитель десяти тысяч лет, и зим, и вёсен[4]. У тебя кормят неплохо, хоть и не так хорошо, как у меня, и люди вокруг весьма достопочтенные, и разговоры задушевные, но на небе уже высыпали звезды, а значит, пришла пора откланяться.

— Приходи завтра! Мы продолжим слушать работу Ши Хэя, — легко отозвался император.

— Ах да, — Мэйху снял с руки золотой браслет тонкой работы и положил его прямо на развернутый свиток. — Это благодарность за ваше усердие и преданность. Вы вернули меня на этот вечер в юность!

Ши Хэй растерялся и не успел поблагодарить молодого Джин. Тот быстро натянул шапку, раскланялся с Ван Мэй и выскользнул из комнаты. За ним последовал император, Цянь Джи и прочие. Спустя мгновение мастер остался один. Хотя нет, императрица так же оставалась за ширмой.

Мастер предшествующих знаний свернул бумаги, уложил их в сумку и собрался было пойти в Яшмовую комнату, как в дверь ужом проскользнул евнух Бай, вежливо наклонил голову и сказал:

— Уже довольно поздний час. Моя госпожа предлагает подождать более удобный случай для встречи.

— Конечно-конечно. Я повинуюсь ее воле.