Ночные птицы - Турмуд Хауген

На другой день Юакиму было трудно сосредоточиться на уроке. От тяжелых мыслей ломило голову.

Ему понадобилось выйти. Он поднял руку, и учительница вопросительно посмотрела на него.

Вот тогда он и произнес то ужасное слово, от которого весь класс взорвался от смеха, ребята просто выли от удовольствия. Ничего более ужасного с Юакимом уже не могло случиться. Это было почище ночных птиц и убийцы в подвале.

— МАМА, — сказал он, — можно мне выйти?

Хохот грянул еще до того, как он закончил фразу.

— Мама! Мама! — кричали дети, перебивая друг друга. — Вы слышали, Юаким назвал учительницу мамой? Юаким влюблен в нее! Ха-ха-ха! Какая она ему мама!

Юакиму хотелось умереть, хотелось провалиться сквозь землю, хотелось стать таким сильным, чтобы вздуть весь класс, хотелось всем по очереди засунуть в глотку губку, которой вытирали доску.

Учительница тоже смеялась. Он видел ее белоснежные зубы. Какие мерзкие! А ведь раньше она казалась ему красивой.

Он вскочил и выбежал из класса. Даже далеко в коридоре он все еще слышал их смех и крики «Мама! Мама!»

Юаким бежал бегом до самого дома.

Больше он ни за что в жизни не пойдет в школу.

Мама — это вырвалось у него само собой!

Вот черт!

38

После конца уроков Юлия принесла ему его ранец. Он убежал, оставив в классе свои вещи.

Юаким был поражен, когда увидел ее.

Сперва он хотел сразу захлопнуть дверь — он думал, что она пришла, чтобы подразнить его.

— Вот твой ранец, — сказала Юлия и просунула ранец в щель двери.

Юаким молча взял ранец. Он не смел даже взглянуть на Юлию. Боялся, что она начнет смеяться.

— Ты не сказал ничего страшного, но это получилось смешно, — сказала Юлия.

— Сам знаю, — сердито буркнул Юаким.

— Но я уже больше не смеюсь, — сказала она.

И это была правда. Юлия не смеялась, Даже ни разу не хихикнула.

— Пока! — крикнула она и побежала вниз.

«Не такая уж она и противная», — подумал Юаким. Она не смеялась. И даже не наступила ему на йогу. Юаким ничего не мог понять. Юлия была не похожа сама на себя.

39

Май Брит стояла на тротуаре.

Юаким смотрел на нее из окна гостиной.

На ней было красное пальто, зеленый шарф и зеленая вязаная шапка.

Уже многие дети ходили в школу в шарфах и теплых шапках, так что Май Брит среди них больше не выделялась.

Юакиму хотелось узнать, почему она всегда неподвижно стоит на улице и ничего не делает. Может, она ничего не видит?

Он попытался разглядеть, закрыты ли у нее глаза, но в сумерках этого не было видно.

Ему так хотелось помахать ей! Но он не решался. Потом осмелился. Поднял руку и несколько раз махнул Май Брит.

Она по-прежнему не двигалась. Наверное, она его не видела.

Но вот она тоже подняла руку и почти незаметно махнула ему в ответ.

Юаким отскочил от окна. Ему стало стыдно. Неужели Май Брит смотрела на его окна!

И видела, как он ей махнул!

40

На улице Юаким встретил Томми и Рогера.

— Пойдешь с нами? — спросил Рогер.

Юаким с удивлением посмотрел на него. Рогер никогда не брал его с собой, если они с Томми что-то затевали. В таких случаях Юаким был сопляком.

— Все в порядке, айда с нами, — милостиво разрешил Томми.

Они приглашают его с собой!

— А куда мы пойдем? — спросил он сам не свой от радости.

— В супермаркет. Стащим там что-нибудь, — ответил Томми.

— Как это стащим?

— Ну просто, возьмем и стащим, — Рогер бросил на землю недокуренную сигарету. Пожилой человек гневно посмотрел на него, но сделать замечание не решился.

— Надо узнать, хватит ли у тебя смелости, а то, может, ты никуда не годишься.

Конечно, хватит! Вместе с Рогером и Томми Юаким чувствовал себя непобедимым.

В супермаркете всегда было людно, особенно в начале вечера там было не протолкнуться.

— Самое милое дело ходить сюда вечером, тем более в пятницу, — сказал Рогер.

Юаким не любил больших магазинов. Ему всегда казалось, что он исчезает в этой человеческой массе.

В отделе продуктов он боялся, что его задавит большая тележка с продуктами, в такой толкучке этого никто и не заметит.

— Даже в такой толпе надо соблюдать осторожность, — сказал Томми. — Особенно подозрительно продавцы относятся к детям.

— Какая несправедливость! — возмутился Рогер. — Дети не виноваты, что они еще дети.

Они поднялись на эскалаторе на второй этаж, где был отдел игрушек.

— Вот самое подходящее место, — сказал Томми. — Бери, что понравится.

Они ходили между прилавками и разглядывали игрушки. Впрочем, Юаким так нервничал, что ничего не видел. Но Томми и Рогер останавливались то тут, то там, брали игрушки и подолгу вертели их в руках.

— Видишь, как все просто, — шепнул Рогер Юакиму.

Они подошли к прилавку, где лежали игрушки-лилипутики — маленькие куколки, мохнатые мишки, автомобильчики и кукольная мебель.

Томми и Рогер заинтересовались автомобильчиками. Юаким стоял позади них, не решаясь подойти близко к прилавку.

— А «форды» у вас есть? — спросил Томми продавщицу в розовом фартуке, которая проходила мимо.

— Конечно, — ответила продавщица. — Поищи получше.

— Я не нашел, — сказал Томми.

— Сейчас посмотрим. — Продавщица присела на корточки и открыла шкаф под прилавком.

Рогер быстро огляделся по сторонам, и Юаким увидел, как он сунул в карман два автомобильчика.

Томми сидел на корточках рядом с продавщицей, которая рылась в разных коробках.

Рогер тоже опустился на корточки рядом с ними, но Томми тут же встал.

— По-моему, «форды» лежат у вас вон в той коробке, — сказал Рогер.

Продавщица сунула голову поглубже в шкаф. Томми опять присел на корточки рядом с ними. Его карман оттопырился от маленького медвежонка.

— Да, ты прав. — Продавщица достала из шкафа коробку с «фордами».

— Вот и хорошо, — сказал Рогер. — Теперь их кто-нибудь обязательно купит.

— А разве тебе самому «форд» не нужен? — продавщица была разочарована.

— Нет, — сказал Томми. — Мы только хотели узнать, если ли у вас «форды».

Они встали в пошли в другой отдел.

Продавщица недовольно смотрела им вслед. Потом она достала из коробки несколько автомобильчиков и положила их к общей массе, которая несколько минут назад уменьшилась на две штуки.

Мальчики остановились у эскалатора, идущего вниз.

— Видишь, как это просто, когда умеешь? — спросил Томми.

— Ну, давай, — сказал Рогер.

— Действуй, — сказал Томми.

Оба смотрели на Юакима.

— Ты что, не понимаешь? Теперь твоя очередь. — В голосе Рогера прозвучала угроза.

Его очередь! Неужели они думают?.. Нет, ни за что…

— Послушай, — сказал Рогер, — выходит, ты трус?

Конечно, трус.

Юаким умоляюще смотрел на Рогера. Глаза у того были уже не добрые. Они пылали гневом. Юаким понял, что должен сделать то, что ему велят. Он вспомнил, каково приходится ребятам с их улицы, которые попали в немилость к Томми, Рогеру и другим большим мальчикам. Юакиму везло… до сих пор везло.

Глаза Рогера недвусмысленно объяснили ему, что его ждет, если он не подчинится.

Юаким с трудом сглотнул слюну.

Положение было безвыходное, он вынужден был подчиниться, если не хотел попасть в число отверженных.

— Вот и пай-мальчик, — улыбаясь, сказал Рогер, словно взрослый ребенку.

Куда он должен пойти?

Что украсть?

Надо выбрать место, где больше всего людей, и схватить первое попавшееся под руку.

И тут он увидел красное пальто, зеленый шарф и зеленую шапку — они поднимались на эскалаторе рядом с коричневым пальто.

Но ведь это же!..

Юаким вбежал на эскалатор. Рогер и Томми последовали за ним.

Май Брит была со своей мамой. Они поднялись на третий этаж. Юаким не отставал от них, а Томми с Рогером — от него.

Май Брит с мамой остановились в отделе парфюмерии. Мать подошла к прилавку и заговорила с продавщицей.

Май Брит походила по отделу и остановилась, разглядывая то, что лежало в большой корзине. Носовые платки. Маленькие, розовые, полупрозрачные, с белым цветком, вышитым в уголке.

Она долго рассматривала один платок, потом положила его обратно в корзину и вернулась к матери.

Юаким сразу понял, что ему делать.

Он покрылся испариной, колени у него дрожали. В голове гудело.

Он подошел к корзине, но это был уже как будто не он.

Он видел только корзину, и в ушах звенели слова: «носовой платок, носовой платок!»

Словно со стороны, он видел, как протянул руку и схватил розовый носовой платочек.

Почувствовал, как сунул его в карман. Слышал, что Рогер с Томми что-то говорят ему, но вдруг они побежали.