Бог и попаданцы - Екатерина Морозова

Нет, Ваня абсолютно доверял своей любимой учительнице, но ему всегда было сложно показывать себя с этой стороны перед людьми, которых он хорошо знал.

Урок шел по накатанной схеме: проверка задачи, разбор некоторых слабых мест, новая задача. Вдруг со стареньким, еще, наверно, прошлого века «Турбо Паскалем» (все продвинутые школьники его знают и, думаю, ненавидят) произошло весьма ожидаемое событие: он отказался работать. Точнее, считал данные и «схлопнулся», как выражался Ваня.

— Readln мою матрицу! — по старой привычке предшественника ругнулся он. — Спорим, программа здесь ни при чем! — Он был уверен в обратном, потому что такие «схлопы» происходили на некоторых программах с завидным постоянством, не исчезая, пока не перелопатишь всю программу и не укоротишь ее раз в пять.

— Ты ведь не принес вирусов на флэшке? — на всякий случай спросила Надежда Павловна.

— Да не должно бы… — протянул Ваня.

— Ясно, проверяем. — Прежде чем Ваня возразил, учительница запустила проверку и теперь с интересом читала названия файлов. Антивирус был медленным, поэтому папка «Каникулы» проверялась довольно долго. — Это все твои файлы? — Риторический вопрос.

— Да. — Ваня занервничал. Вдруг раскроет?

— А что там такое? Книги какие-то?

— Графомания, — вздохнул ученик.

Что такое графомания, Надежду Павловну уже кто-то просветил, поэтому она заинтересовалась:

— Твоя?

— Блин! — Ваня не сдержался и выдохнул «плохое слово».

— Ясно. Мне лучше не лезть? — Она все правильно поняла, но в Ване весьма некстати проснулся джентльмен:

— Ну почему же, если вам интересно, можете и почитать… — Тысячу раз нехорошее слово и двадцать пять подзатыльников по лбу.

— Ладно, ты пока алгоритм дорабатывай, а я все же суну нос. — Ваня сжал кулаки, потом разжал их и постарался погрузиться в работу, чтобы не гореть от стыда.

— Интересно… — сказала Надежда Павловна, прочитав пару рассказов. — Даже очень. Как-то… убедительно. И главное, ниоткуда не позаимствовано. Это что-то вроде научной фантастики?

— Наверно… — протянул Ваня. — Если я скажу, что это правда, вы все равно не поверите.

— Поверю, — неожиданно сказала учительница. — Ты что, тоже из попаданцев? — удивленно спросила она.

— А вы? — ответил вопросом на вопрос Ваня.

— Да, только давно очень это было. И я не думала, что встречу кого-то такого же, как я.

— Да я лично человека три знаю! — удивился Ваня. — Один из них, правда, в нашем мире никогда не был.

— Даже так? — заинтересовалась Надежда Павловна. — Расскажешь как-нибудь?

— Да хоть сейчас! — обрадовался Ваня.

В половине шестого ему позвонила мама и потребовала немедленно идти домой. Надежда Павловна предложила завтра после уроков встретиться снова и продолжить разговор.

— Только задачку доделай дома, — попросила она.

— Куда я денусь? — улыбнулся Ваня.

Надежда Павловна выросла на нашей «бренной» Земле (просто принято так говорить, хотя остальные миры не менее бренны), но другие миры ей тоже были знакомы не понаслышке. Хотя она не так уж и часто об этом рассказывала. Разве что дочке на ночь, когда она была совсем маленькой. Теперь дочке скоро двенадцать, а возраст самой Надежды Павловны близится к сорока, но они обе помнят те «сказки», которые по вечерам слушала маленькая Аня и которые были так непохожи на то, что обычно рассказывают детям родители и бабушки с дедушками.

Дело было давно, когда наше поколение еще и не думало рождаться, а самой Надежде Павловне (тогда еще просто Наде) было пятнадцать. Тогда, кажется, и Советский союз еще не распался, хотя перестройка шла полным ходом. Но я плохо знаю историю, особенно историю недавнюю, поэтому не буду рассказывать о том, что происходило в стране и мире, а сразу переключусь на приключения учительницы.

Надя (назовем ее так, хотя я и не люблю называть учителей иначе, чем по имени-отчеству; кое-кто, конечно, составляет исключение, но я сейчас не об этом) с детства любила мечтать, что когда-нибудь случится чудо, которое перевернет ее жизнь с ног на голову… или с головы на ноги, потому что ее не устраивала нормальная повседневная жизнь. Она много читала, писала стихи и хотела прославиться как великая писательница или певица. У нее были друзья, но она предпочитала проводить время одна. Она любила учиться, но частенько «витала в облаках».

Однажды, в пятнадцать с небольшим лет, Надя (мне совестно, право) возвращалась из школы под дождем. Школа была далеко от дома, но Надя презирала автобусы, поэтому шла пешком. Она любила, когда дождь стекает по лицу, не потому, почему его любят сейчас девочки-«ванильки», а просто так, в силу своей мечтательности. На сей раз любовь к дождю обернулась против нее, потому что девочка шла без зонта и промокла буквально до костей. Иммунитет у нее обычно был сильный, но в тот раз как-то наложилось много олимпиад, постоянные недосыпы и конец переходного возраста, поэтому к вечеру у Нади поднялась температура под сорок, и она недели две валялась в постели, почти не просыпаясь.

Родители вызывали врачей, сбивали температуру, давали пить, но вставать не давали. Да Наде и не особенно надо было, потому что она была «не здесь». В хорошем смысле.

Ее тоже, как Ваню с Сашей, носило по разным мирам. В некоторых люди были почти пещерными, в каких-то — опережали Землю развитием. Где-то господствовала технология, а где-то магия. Люди почти везде были людьми, но у них были совершенно разные представления о жизни, характеры и цели. Были люди счастливые, а были и такие, которые нуждались в помощи. Кое-кому Надя даже смогла ее оказать, а кому-то и не смогла, потому что в ее мире были такие же проблемы.

Когда она выздоровела, она подумала, что это все было бредом, вызванным высокой температурой. Только это все было как-то очень связно для простого бреда. Она пыталась рассказать об этом подругам, но среди них не было таких мечтательниц, как она, поэтому ее поднимали на смех, и ей приходилось спешно сворачивать разговор.

Через несколько лет, закончив школу и пойдя учиться на учителя информатики, Надежда Павловна познакомилась со своим будущим мужем. Они быстро подружились (бывает, бывает дружба между полами, хотя и может перерасти во что-то лучшее) и вскоре рассказали друг другу абсолютно все о своей жизни. Надежда Павловна однажды не утерпела и рассказала об этом своем «бреде», думая со страхом, что над ней посмеются и конец дружбе, но в ответ услышала… похожий рассказ.

Что уж там дальше происходило, не меня спрашивайте, но вот уже почти пятнадцать лет Надежда Павловна замужем за тем самым человеком, у них растет дочка, и они не так уж и часто вспоминают про свои сверхъестественные путешествия. Она уже было совсем перестала верить, что ей не приснилось, а муж свой рассказ не выдумал, когда вдруг узнала от Вани, что он такой же.

Бог в очередной раз удивлялся, как странно (и без всякой его наводки, честное слово!) порой пересекаются человеческие судьбы. Как стекаются друг к другу «попаданцы», сами не зная об этом. Как люди иногда приходят в какой-то мир как раз вовремя, чтобы спасти его от долгой и мучительной гибели. Как люди находят свою единственную любовь (говорят, что любовь от Бога; это так, но он создал ее не для «смысла жизни в самопожертвовании», а чтобы людям было легче и светлее жить).

Вот жили, казалось бы, два разных человека. Сидели за разными партами, или учились в разных школах, или были разного возраста, или вовсе жили в разных городах, странах или мирах. А потом каким-то совершенно случайным образом нашли друг друга (самый случайный способ — Интернет) и сдружились так, что и жизни друг без друга представить себе не могут. И благодарят Бога за тот набор случайностей, который им помог. А Бог смотрит и понимает, что он ничего из этого и не делал. Не он уговаривал Ваниных родителей выбрать эту школу — это делал сам Ваня. Не он в ответе за увлечение Вани информатикой — это Ванин дед-физик и сама Надежда Павловна. Не он, наконец, поменял местами двух Вань — даже это сделал Саша.

«Пути Господни неисповедимы», — говорят люди. «Пути людей рандомны», — употребил Бог емкое англо-русское словечко из лексикона русских геймеров. Да, он не брезговал человеческим языком, изобретениями, даже внешность имел, ими придуманную. Потому что Бог может быть несравненно мудрее и могущественнее, но людей во всех мирах столько, что качеству не победить количества. Да и зачем Богу перед кем-то оправдываться за свой вид и речь? Тем более, не настоящему Богу, а тому, что рождается из-под моих пальцев.

Саша помотал головой, отгоняя странный сон. Слишком уж он был… да, странным. Богохульным. Неправильным. Но он, похоже, был правдой. Потому что иного с недавних пор было не дано.

— Блин! — сказал Саша, потому что поминать Бога с недавних пор не любил. — Как странно и запутанно все на этой Земле!