Дорога в никуда - Джон Гриббин

— Вы в опасности, — сказала Ильмика. — Точно так же, как мы знаем об этом… немце, так же перкунцы знают и о вас. И они верят в то, что вы пришли из другой Вселенной. Несомненно, перкунцы планируют знания, полученные от немца, использовать для создания, превосходящего все известное, оружия и новых машин для самих себя. И они не хотят, чтобы знание об этом оружии и машинах получили враги Иеркунии. Итак…

— Таким образом, они попытаются купить нас или убить нас, — сказал Ту Хокс. — Удивительно, что они еще не сделали этого. Мы были бы чертовски рады, если бы нас забрали отсюда еще до допроса.

Лицо Ильмики Хускарле выразило неудовольствие.

— Может быть, они колеблются потому, что они убеждены в неудаче агентов правительства Готинозонии, но оно может ведь и сообразить, что ваш рассказ может и не быть бредом сумасшедших. Но теперь, когда город вскоре будет захвачен, агенты Иеркунии могут использовать всеобщую неразбериху. Они могут попытаться сделать это сегодня ночью. Или даже сейчас, во время бомбардировки.

— В таком случае, вы тоже находитесь в опасности, — сказал Ту Хокс. — Ваше правительство, должно быть, считает меня очень ценным, если оно так упорно пытается перетянуть меня на свою сторону.

Ту Хокс выглянул из окна и стал наблюдать за воздушными кораблями. Теперь над городом кружились пять из них. Если перкунцы намерены убить его и О'Брайена, им лучше разбомбить сумасшедший дом. Но воздушные корабли не подлетали близко к нему. Возможно, было также, что перкуицы намеревались установить с ними контакт или похитить его и О'Брайена. С другой стороны, они могли без задержки убить двух чужаков, если бы вдруг увидели, что они не хотят с ними сотрудничать.

Было также вероятно, что блодландцы исходили из тех же соображений. Чтобы не позволить перкунцам захватить чужаков, они могли убить их.

Никому мы не нужны, — подумал Ту Хокс. Он улыбнулся. Их было только двое против враждебного мира, и он подумал, что надо поступать своевременно и осмотрительно. Что бы ни произошло с ним и с О'Брайеном, другие тоже должны были заплатить свою цену.

Ту Хокс повернулся и улыбнулся девушке.

— Почему ваше правительство не информировало правительство Готинозонии о том, что им известно? Здешние власти могли бы охранять сумасшедший дом или отправить нас в безопасное место.

К его удивлению, она покраснела. Очевидно, она не была профессиональным агентом. У нее было чувство чести. Вероятно, теперь правительство использовало ее потому, что она их знала, и она посетила сумасшедший дом на законных основаниях.

— Я этого не знаю, — сказала она. Увидев его недоверчивый взгляд, она поколебалась, покраснела еще больше и вдруг взорвалась. — Нет, я знаю это. Мне сказали, что правительство Готинозонии не позволит вам уехать. Они хотят оставить вас и вашего слугу у себя, и это будет непростительным расточительством. У этих людей нет времени, чтобы развить то, что вы им дадите. Им придется очень много сил и средств использовать в сражениях за свою собственную землю, но они все равно потеряют ее. Самым лучшим для вас будет исчезнуть отсюда.

Вас должны переправить в Блодландию. У нас есть технические знания, материалы и время, чтобы что- то предпринять. А Готинозония долго не продержится.

— Я не так уверен в этом, — сказал Ту Хокс. — У них за спиной еще много земли. Потеря Эстоквы еще не значит, что они полностью разбиты, — он некоторое время подумал, потом сказал: — Если я отправлюсь в Блодландию, то не в качестве пленника. Я не могу и не буду работать по принуждению.

— Конечно, нет. Вы получите все льготы — дом, машину, все, что захотите, и будете работать как свободный человек. Я уполномочена обещать вам это от имени своего правительства. Само собой разумеется, мы должны охранять вас, чтобы защитить от возможного нападения.

— Согласен, — сказал он. — Я отправлюсь в Блодландию. Вопрос заключается в том, как мы туда попадем?

— Будьте наготове, — сказала она. — Сегодня в полночь, может быть, немного позднее, — она поднялась. — Ваш друг О'Брайен. Он достаточно здоров, чтобы идти без посторонней помощи?

— Он еще не может очень долго и очень быстро идти, — сказал Ту Хокс. Он наморщил лоб. Он подумал о том, что блодландские агенты оставят О'Брайена или поступят с ним как-нибудь по-другому. Во всяком случае, они не оставят его в живых.

— Если вы или ваши люди намереваетесь убить моего друга, я не буду иметь с вами никакого дела. Поэтому вам придется убить также и меня.

Она, казалось, была шокирована. Он спросил себя, разыгрывает ли она это, или она действительно даже не думала о такой возможности.

— Я… я уверена, что мои люди не сделают этого. Мы блодландцы, а не дикари.

Ему вспомнилось ее выражение лица, когда Дзикозес уничтожал раненых пленных. Он сказал со скептической улыбкой:

— Тайные агенты все одинаковы, даже если они принадлежат к той же нации, что и вы. Если речь идет о государственной безопасности, или так покажется этим агентам, эти люди идут на все, в том числе и на убийство. Скажите своим людям, что без О'Брайена я не пойду. Позаботьтесь о том, чтобы не было никаких глупостей, если вы не хотите вернуться домой с пустыми руками.

— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — воскликнула она. Лицо ее покраснело и глаза ее превратились в щелки. — Вы… вы обычный…

— Говорите прямо. Варвар. Низкорожденный. Там, откуда я пришел, нет ни королей, ни знати или подобных паразитарных и эксплуататорских классов. Конечно, у нас есть свои паразиты и эксплуататоры, но обычно они не становятся ими по наследству. Все родятся равными — по крайней мере, теоретически. На практике это менее прекрасно, но все же лучше, чем в этих ваших странах с их закоснелым феодализмом.

И не забывайте, что я пришел из более прогрессивного мира, чем ваш. Там вы были бы женщиной-варваром, невежественной и не совсем чистой дикаркой, а не я. Происходите ли вы из семьи графа Торстайна Блотханского или даже из семьи короля Гротгара, мне совершенно все равно. Я бы посоветовал вам набить свою трубку и раскурить ее, но только вы не сможете этого понять.

Лицо девушки исказилось; она повернулась так поспешно, что чуть было не упала. Когда дверь за ней захлопнулась, он ухмыльнулся. Мгновением позже он больше не считал это смешным. О'Брайен без отдыха не сможет долго идти. Что, если он ослабнет во время бегства?

Он возвратился в свою комнату. Сержант лежал в кровати на спине, рукой прикрыв свое лицо. Когда он услышал, что Ту Хокс вернулся, он убрал руку с лица и повернул голову.

— Санитар сказал мне, что к тебе пришла посетительница. Эта девушка, Ильмика. Почему ты удостоился такой чести?

Ту Хокс шепотом рассказал ему о разговоре. О'Брайен тихо присвистнул сквозь зубы и повращал глазами.

— Я надеюсь, что у них есть автомобиль. Напряжение быстро доконает меня. И как они хотят увезти нас из этой страны?

— Вероятно, по Черному морю, затем через Дарданеллы, но я точно этого не знаю.

— Тут мне нужны силы, которых у меня нет, — произнес О'Брайен. — Впрочем, мне кое-что пришло в голову. Еда здесь неплохая, хотя кухня здесь странная, но не можешь ли ты поговорить с поваром, чтобы он сварил настоящий густой картофельный суп с салом и чтобы там было много лука? Мммм, тогда мне станет лучше. Моя мать…

Ту Хокс вздохнул, и лицо его стало печальным. Выжидательное выражение исчезло с лица О'Брайена. Он простонал:

— Нет. Нет. Только не говори, что здесь не может быть картофельного супа…

Ту Хокс кивнул.

— Картофель пришел из Анд в Южной Америке.

О'Брайен выругался.

— Что за адский мир! Нет здесь ни табака, ни картофеля!

Ту Хокс сказал:

— Ну, ты можешь быть доволен одним: здесь нет сифилиса. Но насколько знаю твое легкомыслие, ты быстро подцепишь здесь триппер.

В моем состоянии это последняя из моих забот.

О'Брайен закрыл глаза и тотчас же заснул. Ту Хокс хотел обсудить с ним план на вечер, но это могло и подождать. О'Брайену нужна была каждая минута сна. И, кроме того, что им оставалось делать, кроме как только ждать?

Глава 9

Полночь приближалась мучительно медленно. В сумасшедшем доме было тихо и только изредка в коридоре слышались шаги служителей. В их комнате было только маленькое окошко под самым потолком. Дверь была сделана из толстых дубовых досок и заперта снаружи. Хотя доктор Таре ежедневно предоставлял свободу своим тихим пациентам, однако он заботился о том, чтобы ночью они оставались в своих палатах.

Через дверь глухо донесся бой больших часов, стоящих в холле. Ту Хокс насчитал двадцать четыре удара. Полночь.

Маленькое сдвижное окошечко в двери открылось и оба мужчины вздрогнули. Ту Хокс сквозь полузакрытые глаза видел конус света от карманного фонарика, скользнувший от кровати О'Брайена к его собственной. В окошечке было видно широкое лицо. Кайзета, ночной служитель, делал свой обход. Окошечко закрылось. Ту Хокс слез с постели и подошел к О'Брайену, который встал и теперь тихо смеялся.