Анекдоты Моллы Насреддина - Мамед Тахмасиб

Тимур взял перо и бумагу и начал писать. Писал он долго, а потом обернулся к окружавшим его приближенным:

– Я написал, чтобы мне спешно прислали отряд всадников, отряд пеших воинов, отряд лучников, воинов с баллистами. Теперь скажите, что еще нужно, чтобы справиться с этим городом.

Молла Насреддин тоже был среди приближенных, Тимур взял его с собою в поход.

– Чтобы справиться с этим городом, – сказал Молла, – совсем не нужно того, что ты перечислил в письме. Напиши, пусть пришлют мудрого повелителя. Если такой найдется, то дело уладится и без боя.

ОПАСНЫЙ НИЩИЙ

Тимур приказал Молле Насреддину:

– Город переполнен нищими, и они такие наглые и бесстыжие, что, ухватив кого-нибудь, не отпускают, пока не получат подаяния. Возьми бумагу и перо и составь список этих наглецов – я вышлю всех из города.

Молла взял бумагу и перо и первым написал имя Тимура.

Тот, взглянув на бумагу, чуть с ума не сошел от ярости.

– Не сердись, о повелитель! Ты же сам приказал мне составить список самых наглых нищих. Я так и сделал.

– Что ты! – ответил Тимур – Я, Тимур, нищий? И из самых наглых?!

– Что же ты гневаешься, государь? Шила в мешке не утаишь! Ты нищий! И из самых наглых!

– Так, по-твоему, меня надо выслать из города?

– Да, государь! Другие нищие не так опасны, как ты. Они получают что-нибудь у народа, умоляя об этом, а ты – насильно, с помощью ругани и плетки.

СПИСОК ГЛУПЦОВ

Однажды Тимур приказал Молле составить и представить ему список всех глупцов, служивших в его дворце.

Молла понял, что Тимур, получив этот список, будет издеваться над своими вельможами и позабавится. Но он понял и то, что эти люди станут его врагами. Он долго думал, потом взял лист бумаги и написал заголовок: «Глупцы во дворце Тимура». И посредине листа крупными буквами написал только одно слово: «Тимур» и отдал бумагу Тимуру.

А тот, увидев в списке глупцов только свое имя, обезумел от ярости и спросил:

– Что это такое?

– Это список глупцов,- ответил Молла.

– По-твоему, в этом дворце только один глупец, и это – я?

– Да, государь! Глупее тебя я не нашел никого.

– Как ты докажешь, что я глупец? – закричал Тимур.

– Вечная жизнь и здравие повелителю! – ответил Молла. – Ты же сам поручил мне составить список глупцов, которые живут у тебя яри дворе. Значит, ты сам знал, что придворные, которых ты собрал у себя, если не все, то по большей части – глупцы. Раз ты знаешь, что они глупцы и все-таки держишь их во дворце и окружаешь почетом, значит, – ты самый большой глупец.

Тимур видит, что возразить ему нечего. Немного подумав, он сказал Молле:

– Хорошо, если я докажу, что все они не глупцы, а умные люди, что тогда?

– И тогда в этом списке все равно останется только твое имя. – Почему?

– Потому что сам ты приказал составить список глупцов. Если окажется, что во дворце нет глупцов и все люди умны, то настоящий глупец ты, потому что умных людей подозреваешь в глупости.

Тимур понял, что опять попал впросак, и, совсем разгневавшись, сказал:

– Если я докажу, что в этом дворце только один глупец и это – ты, что тогда?

– Опять-таки в описке останется только твое имя.

– Почему?

– Потому что умный не поручит дураку составлять список глупцов.

– Если я сейчас позову палача и велю ему вырвать у тебя язык, тогда что?

– Тогда из этого списка я вычеркну твое имя и впишу свое, чтобы потом никто не поступал глупо и не говорил тебе правды.

МОЛЛА И ПРИДВОРНЫЕ

Во дворце Тимура все придворные ненавидели Моллу Насреддина. Они всячески старались очернить Моллу перед Тимуром, но каждый раз сами попадали впросак.

Однажды несколько придворных старались убедить Тимура в том, что у Моллы Насреддина изо рта идет такой дурной запах, что рядом с ним невозможно стоять.

Случайно, когда происходил этот разговор, пришел и Молла. Тимур заметил, что до прихода Моллы придворные болтали, как попугаи, но едва только вошел Молла Насреддин, все они смолкли и страшно побледнели.

Чтобы выяснить истину, Тимур сказал Молле:

– Подойди сюда, Молла. Они говорят, что с тобой стряслась новая беда.

– Все они, государь,- сказал Молла,- мои дорогие друзья. Они не могут лгать. Скажи, пожалуйста, что они говорят, что за новая беда стряслась со мной?

– Говорят, у тебя из рта идет дурной запах.

– Увы, государь, они говорят правду. До сих пор я, видя все их дурные поступки, нигде о них не говорил и молча таил у себя в груди. Теперь она так переполнилась, что дурной запах выходит у меня изо рта.

СКРОМНОСТЬ МОЛЛЫ

Однажды Тимур сказал Молле:

– Молла, у меня сегодня очень хорошее настроение. Хочу сделать тебе какой-нибудь подарок, но не знаю, что бы пришлось тебе по душе.

– Слава повелителю! – ответил Молла. – Что Бы ты ни подарил, все мне будет по душе.

– Ну хорошо, – предложил Тимур, – я тебе буду перечислять, а ты выбирай. Десять золотых, коня, стадо овец или сад – что ты хочешь?

– Если ты спрашиваешь, что мне по душе, то желал бы я, чтобы ты доказал, что ты на самом деле справедливый государь.

– Как? – спросил Тимур.

– Если ты позволишь мне положить в карман десять золотых, сесть и на коня и погнать стадо овец в сад, – тогда ты докажешь, что на самом деле справедлив.

– Аппетит у тебя неплохой. А если я ничего не дам?

– Ну что ж, – ответил Молла,- тогда докажешь, что ты и есть Тимур.

БАКЛАЖАНЫ

Однажды Молла обедал у Тимура. Подали соус из баклажан. Чтобы испытать Моллу, Тимур сказал:

– Больше всего на свете я люблю баклажаны.

– И я тоже, государь, – отозвался Молла.

Немного спустя, Тимур сказал:

– Баклажаны не так уж вкусны. Если я не поем их несколько лет, то и тогда про них не вспомню

– И я тоже, государь, – отозвался Молла.

Прошло еще немного времени и Тимур сказал:

– Всегда, как только я поем баклажаны, у меня начинается сердцебиение и болит голова.

– У меня тоже, государь, – подхватил Молла.

– Они, проклятые, – вещь очень полезная, – опять сказал Тимур.- Когда я их ем, то у меня светлеет в глазах.

– У меня тоже, государь,- поддакнул Молла.

Под конец обеда Тимур подозвал повара и сказал ему:

– Если ты еще раз подашь мне на стол баклажаны, то я сниму с тебя шкуру, как с баклажан кожицу. Знай раз и навсегда: я их терпеть не могу!

Молла тотчас же отодвинул свою тарелку:

– Я, государь, даже смотреть на них не могу.

– Ай Молла,- сказал Тимур,- какой ты странный человек! Ты соглашаешься со всем, что бы я ни сказал об этих несчастных баклажанах. Что это такое?

– Дело тут ясное, о повелитель! – ответил Молла. – Это так и должно быть. Ведь жалованье мне платишь ты и служу я тебе, а не баклажанам.

МОЛЛА СОБИРАЕТСЯ В ПОХОД

Однажды Тимур собрался на кого-то напасть. В тот день, когда войска должны были выступить в поход, он сказал Молле:

– Ты тоже приготовься! Хватит тебе есть и спать. Этот век – век меча, а не языка. Ты будешь вместе со мной в походе.

Сколько Молла ни старался, но увильнуть от похода не смог. Наконец, он нашел где-то лук, сел на осла и приехал к Тимуру.

Тимур вдоволь нахохотался, а потом спросил:

– Что же это, Молла? Разве ты не мог найти лошадь, что сел на осла?

– Это, государь, сделать не удалось: осел мне не позволил. Он сказал: «Если повелитель не может разлучиться с тобой, то я с тобой – тем более! Куда бы ты ни шел, я должен быть вместе с тобой».

Тимур понял, что Молла его опять провел, но, не желая, чтобы окружающие помяли это, сказал:

– Ну хорошо, у тебя есть лук, но я не вижу стрел.

– Да, стрел у меня нет,- ответил Молла.

– Чем же ты будешь стрелять во врагов?

– Теми стрелами, которые они пошлют в нас.

– Ты глуп просто на удивленье! А если врага не будут стрелять в нас?

– Если враги не будут стрелять в нас, то и война не начнется. Зачем же мне тогда стрелы?

СМЕРТЬ МИНУЕТ МОЛЛУ

Однажды Тимур спросил у Моллы:

– Молла, скажи правду, хотелось бы тебе стать повелителем?

– Не дай бог, – ответил Молла Насреддин. – Что мне самого себя не жалко?

– Почему? – спросил Тимур.

– За время своей скромной жизни видел я, как умерли два повелителя. Бог даст, еще двух провожу на кладбище. Но ни один из этих повелителей не видел кончины Моллы Насреддина.

ИЗВИНЕНЬЕ ХУЖЕ ПРОСТУПКА

Однажды Тимур спросил Моллу:

– Молла, что это значит: извиненье хуже проступка.

– Вечная жизнь и здравие повелителю! Это персидские слова, и смысл их таков: иной раз извиниться еще хуже, чем сделать ошибку.