Любишь — беги - Алиса Эмс

Я задумчиво смотрела на Арделла и уже не сомневалась в том, что ради него готова жертвовать любыми сокровищами. Чем угодно. Я приняла решение и твердо заявила:

— Хорошо, Арделл, если тебе так важен этот лист клевера, я готова тебе его одолжить. И даже отдать… при условии, что ты расскажешь мне обо всем. Это памятная вещь для меня, и я не готова расстаться с нею, не зная, зачем. Я не отдам ее просто так.

— Эмма, любые деньги…

— Я прошу не денег, а объяснений, Арделл!

Я зажала в кулаке медальон и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя непреклонность.

Арделл глубоко вздохнул и выпил остывший чай, приготовленный для меня. Затем встал и подошел к окну. На улице светало.

— Хорошо, Эмма. Я расскажу тебе эту историю.

Глава 8

— Она началась давно и продолжается до сих пор, — начал Арделл, глядя в розовеющее небо. — Есть некий народ, очень древний с богатой историей. Его представители отличаются разносторонними талантами, им дарованы необычные умения, они обладают уникальными знаниями и возможностями. Многие сотни лет они были и остаются хранителями земли — такова их задача. Даже если ты не веришь в магию, то будь уверена — среди этого народа есть величайшие маги, способные творить небывалые чудеса. Своего наивысшего мастерства они достигли давным-давно, многие сотни лет назад, и, как водится, некоторые из них возгордились. Эта горстка тщеславных гордецов мечтала о безграничном всемогуществе, подчиняющим себе народы, они экспериментировали с заклинаниями и ритуалами, пробуждающие великие силы из глубин вечности. Древние, познав запретные тайны, хотели сделать свой народ могущественным и неуязвимым. Они не знали, что играют с огнем. Магический колодец, созданный ими, выпустил в мир страшное зло. Великая сила оказалась разрушительной и черной. Она несла смерть многим народам, отравляя ядом сердца вызвавших ее мудрецов. Это было страшное время. Земля пропиталась кровью, а воздух — магией. Война, длившаяся больше века, навсегда разделила некогда единый народ на приверженцев вселенского зла и тех, кто противостоял ему. Если быть кратким, то расскажу только, что магам, отвергающим тьму, удалось найти способ справиться со злом. Они смогли заточить его в некий вакуум, скрытый глубоко под землей, откуда и родилась эта неуправляемая черная сила. Для того чтобы навсегда уничтожить этот колодец зла нужны особые обстоятельства, которые до сих пор так и не сложились. Но когда этот момент настанет, потребуются медальоны, созданные светлыми магами. Их всего четыре, и у каждого из них есть свой хранитель. За сотни лет два медальона были утеряны, и их крайне необходимо найти. Надо ли говорить, что «темные» маги также стремятся завладеть медальонами-ключами, но только лишь для того, чтобы вновь вызвать зло к себе в услужение. Медальоны нельзя носить как украшение, их хранят в специальной обертке, так как они излучают особый фон, который способен почувствовать каждый представитель древнего народа. Я не знаю, каким образом у тебя оказалось это «милое украшение», но то, что об этом стало известно темным — очевидно. Вот и все, Эмма.

Я долго молчала, обдумывая рассказ Арделла, казавшийся скорее красивой легендой, чем реальной историей.

— Невероятно, — тихо сказала я. — Поверить не могу.

— Да, поверить, пожалуй, сложно, — согласился Арделл.

— И как называется этот странный народ?

— Это все, что тебя волнует? — усмехнулся Арделл. — Я только что сказал, что темные ищут тебя!

— Я просто хочу знать, как называются эти темные и светлые люди.

Арделл покачал головой:

— Я не говорил, что они люди, Эмма. Это особая цивилизация, параллельная человеческой. Темные называют себя эрфами.

— Не люди? — ошеломленно переспросила я.

— То есть, внешне это обычные люди, но гены совсем иные. И совершенно другие возможности и предназначение. Да еще у эрфов, как правило, отталкивающая внешность, жуткий взгляд, переполненный затаенной злобой, и кожа пепельного оттенка. С тех давних пор их облик, следуя изменениям души, преобразился. Не встречала таких?

Я мгновенно вспомнила странного мужчину в аэропорту, от чьего взгляда меня бросило в дрожь. Значит, он почувствовал мой медальон? И вырвал кусок футболки, а потом пустил по следу собаку? Я тряхнула головой, гоня от себя мысли, напоминающие шизофренический бред, и снова прошептала:

— Невероятно! Не люди, эрфы…а светлые кто? Неужели эльфы?

— Фата, альвы, сиды, эльфы — названий много, выбирай любое, — пожал плечами Арделл.

Я недоверчиво усмехнулась:

— Ну, ничего себе! Позволь спросить, откуда ты все это знаешь?

— Я много лет изучал историю.

— Я тоже изучаю историю, но впервые слышу об этом. Или…или…ты…тоже… — осененная внезапной догадкой, я никак не решалась произнести это слово и, наконец, с усилием выдохнула: — Эльф?!

— Я вижу, тебе нравится это название, — устало улыбнулся Арделл. — Что ж, ты права, Эмма.

Моя голова шла кругом, я уже не знала чему верить, но последнее открытие было совершенно невообразимым. Я потрясенно разглядывала Арделла и не находила в нем ничего, что выдавало бы в нем эльфийское начало, кроме, конечно же, красоты и обаяния. Ни заостренных ушей, как в кино, ни беспричинного смеха, как в сказках…

— Я не верю. Такого просто быть не может. Ты разыгрываешь меня, Арделл! Ты, вероятно, не хочешь рассказать истинную историю медальона. Это связано с мафией? Контрабандой? Просто скажи правду! Правду, а не сказки!

— Все сказки основаны на реальности, Эмма. Я сказал тебе все, как есть. Мафия! Если бы это было так просто!

Я упрямо покачала головой:

— Извини, но при всем своем желании, я не могу поверить в существование эльфов.

— Даже так? — спросил Арделл с невинной улыбкой, и в ту же секунду в гостиной заиграла музыка.

Я выскочила туда и увидела, работающий на полную громкость музыкальный центр, и это, несмотря на выдернутый из розетки шнур! Когда в гостиной поочередно зажглись все настенные светильники, я поспешила обратно, а музыка смолкла.

— Или так? — снова спросил Арделл, и сам собою вдруг включился чайник.

— Или…

— Хватит! — испуганно воскликнула я.

— Я просто хотел снять бинт с твоей раны. Уже можно.

Арделл взял мою руку и осторожно убрал повязку. Невероятно, но на коже не осталось и признаков страшной раны! Ни царапины, ни даже пятнышка! Я не верила своим глазам, все это невозможно было объяснить ни с точки зрения физики, ни анатомии, и я могла сделать только один вывод и признать: