'Империя Здоровья' - Сергей Анатольевич Смирнов

я тебе скажу, приятный и полезный. Во-первых, они платят за каждый образец и за каждую цифру. Если работать нормально, по восемь часов в день, будешь иметь не меньше пятисот в месяц. Зелеными, я тебе скажу. Обещаю лично. Так что бросишь коробейничать.

"Ну как же, брошу", - хмыкнул про себя аспирант, хлебнувший настоящей жизни.

- ...Набьешь руку. Тоже плюс, я тебе скажу, - продолжал завотделом. - Прикинешь, какие результаты должны получаться у тебя самого потом. Аппаратура вся новая. Реактивов - объешься. Часть нашего материала наверняка останется бесхозной. Возьмешь себе. Только меня предупреди. В общем, Владимир Палыч заочно дает добро.

Владимир Павлович Крутенков, научный руководитель аспиранта, отсутствовал и в институте, и в стране. Он, как уже известно, налаживал военно-медицинскую биохимию в одной из стран арабского мира, поэтому-то аспирант и находился под чуткой опекой заведующего отделом.

Пятое: как сказал он, "сплошная лепота" - никаких отчетов, никаких обсуждений и выводов, фирме нужны только "голые" результаты.

- А конечная цель исследований известна? - с большим научным любопытством спросил аспирант.

- Черт их знает, - простодушно открыл тайну полковник медслужбы российской армии. - Какая тебе разница?.. Они витамины делают. На случай экологических катастроф, озонных дыр и всякого бардака. В общем, панацею ищут. Это, сам знаешь, теперь модно, прибыльно. Пусть деньги платят, я тебе скажу.

- Понятно, - понял аспирант. - Значит, материал - наш. Чернобыльский. Челябинский. Семипалатинский.

- И этот тоже, - кивнул завотделом, - Ты бы сходил вниз, помог ребятам. Работать - тебе.

Аспирант Дроздов спустился на первый этаж. Выход из здания оказался теперь прямо в изобильное жерло трейлера. Приблизившись к жерлу с умеренно частым стуком в груди, аспирант взялся за угол первого, уже торчавшего наружу ящика. Обнаружив, что в институт приехал в этом ящике роскошный унитаз, он окончательно удостоверился в серьезных намерениях "ИМПЕРИИ ЗДОРОВЬЯ". Он решил, что сегодня же вечером позвонит Аннабель, но не позвонил.

Он сделал это на следующий день - то ли так продолжал закаливать характер, то ли в последний раз демонстрировал высшим силам свое свободолюбие.

Все вдруг сошлось клином на нем, аспиранте Ганнибале Дроздове. Силы Добра и Зла, помедлив перед схваткой, пристально глядели на него с грозовых высот.

Он явственно ощущал эти вселенские взоры, устремленные на него через окуляры огромных микроскопов. Возможно, что именно по причине таких ощущений он и поднимал трубку не один, а четыре раза прежде, чем набрать номер.

Наконец он разогнул наугад маленький, но великий томик и уткнулся глазами в бисерные буковки:

"Я преследую врагов моих и настигаю их, и не возвращаюсь, доколе не истреблю их".

Это был семнадцатый псалом, который теперь яснее ясного указывал, что отступать нельзя.

Тонкая рисовая бумага страницы стала коробиться под горячими пальцами Ганнибала, и он вернулся к белому полю форзаца, на одну-единственную, чересчур решительную борозду девичьего почерка.

Хватило всего одного гудка.

- ...Аннабель, - сказал аспирант, поздоровавшись сдержанно. - Я готов признать, что вы - самая великая прорицательница со времен Кассандры и Дельфийского оракула...

Как именуется Дельфийский оракул по-английски, аспирант старательно разузнал накануне.

- Чудеса начались, - добавил он.

- Я не лгала вам, Ганнибал, - сдерживая и свои чувства, отвечала Аннабель. - Теперь я могу сказать правду.

Аспирант разинул рот и ничего не ответил, поскольку опять получился какой-то немыслимый парадокс.

- Я опять ничего не понимаю! - не стал он ломать себе голову.

- Вам не трудно назначить мне встречу? - терпеливо спросила шпионка.

- С удовольствием, - отвечал аспирант и наскоро поразмышлял, что лучше: удрать ли завтра из института пораньше, или, наоборот, явиться туда к обеду. - Завтра утром, в десять часов, вас устроит?

- Меня все устроит, - донесся радостный голос Аннабель. - Хоть сегодня.

- Хм... - содрогнулся и рухнул с карниза аспирант Дроздов, но извернулся в воздухе, ухватился за край и подтянулся наверх; короче говоря, накануне в 21:00 и в мерзкую погоду он решил не ехать через всю Москву никуда. - Сегодня я занят. Завтра в десять.

- Где? - спросила Аннабель и поспешила добавить одно важное шпионское условие, которое в 21:00 тем более успокоило аспиранта. - Лучше не в помещении, где-нибудь в парке.

- У нас в Москве есть специальное место для встречи... - Он хотел добавить "всех шпионов", но вовремя осекся. - ...для встречи всех важных персон. Парк Горького.

- Парк Горького, - умело запоминала шпионка.

- У главного входа. Запишите, как добраться.

- Не надо. Я найду, - был вполне профессиональный ответ.

Наутро аспирант Дроздов позволил себе еще один выбор. Он поразмышлял, из какого метро ему лучше выходить. От "Октябрьской" до парка получалось короче, но Октябрьскую площадь он теперь не любил: после новой застройки она превратилась в каменный мешок с черным шилом внутри в виде памятника вождю. Он задумал идти с кольцевой "Парка культуры", через Крымский мост и символически пройти над рекой: пятачок перед парком будет виден издалека. Что-то в этом было. Даже несмотря на плохую ноябрьскую погоду.

И вот назавтра он двинулся по плану.

К тому времени немного похолодало. Небольшой снежок выпал и, как видно, собирался растаять только к полудню. Поеживаясь даже с наслаждением, аспирант Дроздов шел по мосту и вглядывался вдаль.

Конечно, он увидел Аннабель из своего далека: копну роскошных сицилийских волос, синюю пухлую курточку, пестрый рюкзачок.

Они встретились и посмотрели друг другу в глаза, но до развязки было еще далеко.

Став приятной при взгляде со стороны молодой парой, они неторопливо пошли по безлюдному парку, и первым делом аспирант Дроздов узнал, что Аннабель Терранова действительно сотрудничает с ЦРУ. Она информировала ЦРУ "по мелочам" и тогда, когда работала медсестрой в Уганде, и теперь, под крышей Нового Христианского Призыва в Москве.

- Никакой серьезной деятельности, просто информация психологического плана... так, между прочим, - неопределенно пояснила она. - Я занималась этнопсихологией. Я медсестра. Я не занимаюсь технологией или военными секретами. Честное слово.

- Я рад, - только и нашелся ответить аспирант Дроздов, подумав, между прочим, что они уже дважды коллеги: по медицине и нынешнему книжному делу, к тому же еще и на девяносто процентов тезки; так или иначе, было на свете ЦРУ или нет, но их встреча все равно уже не укладывалась в рамки простого случая.

Тут был объяснен и парадокс правдивой лжи: Аннабель Терранова собиралась найти в Москве компромат на "ИМПЕРИЮ ЗДОРОВЬЯ" вовсе не по