Верность джиннии - Шахразада

Заметил ли он ее смятение? Она пыталась изобразить равнодушие, но удалось ли ей это? Она то и дело язвила насчет его обожательниц и, должно быть, выглядела в его глазах ревнивой ведьмой.

Но откуда в ней эта ревность? Аллах всесильный, что с ней делается?! Она не имеет никакого права! Ей нет места в жизни шейха Мехмета Мейта. Да он, скорее всего, и не захочет ее появления в своей жизни! Если бы не воспоминания о той, давней уже ночи, он бы и не взглянул в ее сторону!

Потому что увидел ее такой, какова она на самом деле. Без очарования лунного света, без таинственной магии острова. Он теперь не ощутит того неистового притяжения, которое она до сих пор испытывала к нему. Да, на какой-то миг ей показалось, что он любуется ею. Но она, похоже, просто ошиблась, приняв его взгляд за тот пыл, который еще жив в ее воспоминаниях.

Ругая себя последними словами, Марджана принялась раздеваться. В камине разожгли огонь, на маленьком столике ее ждал легкий ужин, но она была слишком возбуждена, чтобы есть. Ее дорожный сундук уже успели принести наверх, и она подумывала о менее сковывающем платье. Но вспомнила, что скоро должен прийти Кром. Более того, бал будет шуметь внизу еще несколько часов, а раздевшись, она почувствует себя совершенной дурнушкой по сравнению с прелестными дамами в модных роскошных туалетах.

Марджана рассеянно обошла комнату, но вынудила себя остановиться, заметив собственное отражение в зеркале. Темно-каштановые волосы растрепались и рассыпались по плечам. Неудивительно, что все эти спесивые красотки с таким презрением смотрели на нее. Да и он не сводил с нее глаз.

Девушка решительно причесалась, налила себе полную чашку кофе и устроилась у огня с новым медицинским трактатом на коленях, хотя понимала при этом разве что одно слово из трех. Более всего потому, что мыслями постоянно возвращалась к Мехмету Мейту и той невероятной ночи, которую провела в его объятиях.

Прошло около получаса, когда в дверь тихо постучали. Думая, что это Кром, Марджана распахнула дверь.

При виде гостя ее бросило сначала в холод, потом в жар.

— Вы исчезли прежде, чем я смог задать хотя бы один вопрос, — беспечно заметил Мехмет, уверенно шагнув внутрь. — Я хотел узнать, как поживает юзбаши Фарух.

Марджана с трудом взяла себя в руки. Она не позволит ему снова выбить себя из колеи! И какое счастье, что она решила не раздеваться!

— Вы, несомненно, знаете о нем не меньше меня, достойнейший! Юзбаши говорил, что частенько пишет вам.

— Но я хочу услышать ваше мнение. Мне не верится, что калека может быть столь уверен в своей судьбе. Да и правду ли он пишет, утверждая, что полностью оправился от раны?

Марджана слегка расслабилась, поняв причину визита Мехмета. Он действительно волнуется и хочет узнать о своем бывшем однополчанине.

Она прикрыла дверь, оставив небольшую щель, чтобы соблюсти приличия.

— Юзбаши Фарух выздоровел и избавился от уныния и тоски, присущей людям, искалеченным войной. Его состояние много лучше, чем можно было ожидать.

Мехмет рассеянно провел рукой по волосам.

— Я рад, что он пишет правду, а не просто старается меня успокоить.

Несколько секунд он внимательно рассматривал ковер, словно захваченный неким мрачным воспоминанием. Потом снова поднял голову, и ее сердце привычно затрепетало.

— А ты? Как живешь ты, прекраснейшая?

Марджана стиснула руки, чтобы он не заметил, как они дрожат.

— Благодарение Аллаху, хорошо, — пробормотала она, решив умолчать о пропавшей подруге.

— Ты так спешила покинуть бальный зал… Мне показалось, что я тебя чем-то обидел.

На щеках Марджаны выступили красные пятна.

— О нет, нисколько.

Он жадно пожирал глазами ее тело… губы… грудь… бедра… словно обнимая взглядом. Марджану затрясло от возбуждения.

— Я не привык к тому, что женщины от меня убегают.

— Воистину, это так, — усмехнулась она. — Скорее уж гоняются за вами. Судя по всему, вы главный свадебный приз последнего десятилетия.

— Сплетни добрались и до Эгрипоса? — сухо усмехнулся он.

— Чему вы удивляетесь? Даже до нашего острова доходят слухи. Правда, не самые свежие… Ваше имя называют рядом с десятком богатых наследниц и вдов, которым не терпится вас заполучить. Сплетники пророчат, что вашу свадьбу посетит сам султан.

— Они ошибаются. Я не собираюсь жениться. А ты? — неожиданно осведомился он, окидывая ее задумчивым взглядом. — Ты хочешь выйти замуж, прекраснейшая?

Марджана, не ожидавшая столь странного вопроса, растерянно уставилась на него.

— Даже не думала об этом…

— Отлично. Именно это я и хотел услышать!

— Именно это, уважаемый? — Марджана пыталась вложить в свой вопрос как можно больше яда.

Мехмет, не отвечая, откинул тяжелую штору и осторожно выглянул в окно.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я ненадолго здесь спрячусь?

— Вряд ли это будет разумно, — поколебавшись, ответила она. — Все-таки это моя опочивальня. Поклонницы могут неверно понять ваш шаг.

Мехмет, обернувшись, молча оперся плечом об оконную раму. Его глаза словно напоминали: «Когда-то мы с тобой оставались одни во всем мире!»

— Тебя так волнуют правила приличия? — осведомился он наконец. — Говорят, ты ни в грош их не ставишь.

Марджана раздраженно повела плечом.

— Наверняка обо мне говорили всякие гадости, — сухо бросила она.

— Не без того, — кивнул он. — Благородные ханым считают твое занятие презренной грязью. А уж грязи я за время войны насмотрелся столько, что меня этим не проймешь.

— О да. — Марджана не пыталась скрыть язвительные нотки в голосе. — Почтенное общество считает возмутительным, если женщина пытается сделать для пациента нечто большее, чем щипать корпию и вздыхать от сочувствия.

— Да, в глазах света ты преступила почти все законы приличий, — ухмыльнулся он.

На миг забыв о привычной сдержанности, она ядовито улыбнулась.

— Почему бы вам не вернуться на бал, к многочисленным обожательницам? Спросите у них — и вам откроется настоящая Марджана.

Мехмет покачал головой:

— Готов спорить, они ничего не знают о настоящей Марджане. Например, то, что ты любишь купаться при лунном свете.

У Марджаны перехватило дыхание.

— Вам действительно не следует оставаться здесь, шейх Мейт.

— Но почему?

Не дождавшись ответа, он медленно пересек комнату и встал прямо перед ней. Так близко, что Марджана поспешно отступила. И, как выяснилось, зря. За ее спиной оказалась дверь, которая сразу же закрылась, громко щелкнув замком.

— Ты боишься меня? — спросил Мехмет, и его тихий голос показался более интимным, чем прикосновение рук к обнаженной коже.