Приходи к нему лечиться… - Юлия Алейникова

Третий раз Таня вышла замуж два года назад за соседа-вдовца и переехала к нему, оставив свою квартиру замужней дочери с внуками и зятю. Брак получился во всех отношениях удачным, вдовец обрел в доме идеальную хозяйку и заботливую жену, дочь и зять могли в любой момент подкинуть детишек бабуле и веселиться в свое удовольствие, а Татьяна – приглядывать за молодыми, не лишаясь собственной личной жизни.

Алиса иногда немножко завидовала легкости Таниного нрава и тому, как ловко все у нее в жизни получается. Сама Алиса была человеком живым, жизнерадостным, энергичным, но каким-то озабоченным, что страшно отравляло ее существование. Она постоянно придумывала себе цели, проблемы, ставила сложные задачи, например выучить за год французский. Для женщины, не обременной детьми, работой и хозяйством, это обычное хобби. Но Алиса относилась к делу так, словно от ее успехов зависели жизнь и здоровье близких. И так во всем. Эта особенность характера наложила отпечаток и на ее внешность. У Алисы было серьезное, чуть угрюмое выражение лица, она любила строгие безупречные прически, простые элегантные костюмы и платья, держалась частенько с излишней чопорностью и от этого всего страдала ужасно. Ее искренне удивляло, почему, стоило ей появиться в какой-нибудь малознакомой компании, как беззаботное, беспечное веселье, царившее до ее появления, вдруг бесследно исчезало, появлялись скованность и натянутость. Алиса из-за этого страшно огорчалась, потому что в глубине души любила веселье, обожала пошутить, подурачиться, посмеяться вволю. Сережа всегда ее утешал, посмеивался над ней, называл в шутку «синим чулком» и «снежной королевой» и даже нанимал опытного психолога, который помог бы ей легче относиться к жизни. Не помогло. Расслабиться она по-прежнему могла лишь в кругу близких, хорошо знакомых людей. Например, Татьяны.

– Сорок дней-то справляли? – спросила Таня, окидывая гостиную профессиональным, изучающим взглядом: сколько пыли, не раскиданы ли вещи?

– Были только самые близкие, – смущенно ответила Алиса, поняв, что не сообразила позвать Таню.

– Ясно. А где собирались? – ничуть не обиделась та.

– За городом.

– В мавзолее, что ли? – Таня видела их новый дом и тоже его невзлюбила. И даже в своей простой легкой манере поделилась своим мнением с покойным Сергеем.

– Да. Тяжело было сюда возвращаться, – вздохнула Алиса.

– Может, помянем вместе Сергея Аркадьевича? Прежде чем я за уборку возьмусь? – предложила Таня, уже направляясь в кухню.

– Давай. – Почему-то говорить с Таней о Сергее было не тяжело и даже приятно. И Алиса с удовольствием пошла за ней.

– Вот никак я не могу понять, ну как такой человек мог умереть в больнице при пустячной операции? – после второй рюмки спросила Таня. – Ладно там простой смертный. Столяр, или токарь, или страховой агент. Но Сергей Аркадьевич… Что, он не мог нормального врача найти? Профессора какого-нибудь? Или в Германию поехать лечиться?

– Да в том-то и дело, Тань, что и клиника высококлассная, и врач очень хороший. Просто у Сережи обнаружилась злокачественная гипертермия. Это осложнение такое после общей анестезии, – грустно пояснила Алиса, рассматривая темное, густое, похожее на венозную кровь вино в бокале. – Это наследственная особенность организма, которая может проявляться не в каждом поколении и не у всех родственников. Сереже просто не повезло.

– Это мне вчера не повезло. Хотела у узбеков черешню по дешевке возле метро купить, так их перед моим носом мент почикал. Вот это называется – не повезло, – сердито, нравоучительно возразила Таня. – А это – трагедия, молодого мужика на операционном столе угробили! Неужели нельзя было заранее его проверить на эту гипертермию?

– Нет, – покачала головой Алиса. – Я после смерти мужа сама не своя была, только и думала, как этих врачей в его смерти обвинить. Но у Нины Аркадьевны есть подруга, очень хороший анестезиолог, доктор наук, она мне объяснила, что в России нет таких исследовательских центров, которые ее выявляют, и что процент таких осложнений на всю страну очень незначительный. У нас даже лекарства такого нет, которое может человеку жизнь спасти, если эта гипертермия наступила.

– А у них есть?

– Да. Я даже название запомнила. Дантролен. Если его вовремя ввести, человек выживет, – тяжело вздохнув, объяснила Алиса.

– Вот страна хреновая! – крепко, смачно, от души хряпнула кулаком по столу Татьяна, так что на нем вся посуда подпрыгнула. – Как тут жить нам, убогим, если таким, как Сергей Аркадьевич, вовремя лекарства не достали?

Что ей ответить, Алиса не нашлась и просто молча допила вино.

– Ладно. Хорошо посидели, пора и за дело, – поднимаясь, возвестила Таня. – А вы, Алиса Игоревна, не горюйте. Таких людей, как Сергей Аркадьевич, поискать на свете, а вам повезло, столько лет с ним в счастье прожили. Даст Бог, еще встретите хорошего человека, и детей родите, и все у вас устроится.

От этих слов Алисе стало очень тепло на сердце. Сергей действительно был удивительным человеком, и ей действительно повезло. И надо быть благодарной судьбе за все, а не кукситься и жаловаться. А светлая, долгая память будет Сереже гораздо приятнее ее бесконечных слез и страданий.

Глава 3

– Ну как твои дела с наследством? – уплетая за обе щеки испеченные Таней пирожки с селедкой, спросила Вера.

Подруга нечасто выбиралась к Алисе в гости, все-таки трое детей и муж здорово ограничивали ее передвижения, но если уж выбиралась, то отрывалась по полной. Приезжала с утра пораньше и сидела в гостях чуть не до полуночи. Таня в честь ее приезда всегда старалась приготовить побольше разносолов, потому что Вера, худенькая и маленькая, отличалась просто невероятным аппетитом и могла слопать столько, сколько и взрослому мужику не под силу. К тому же у Алисы она целый день лодырничала, валялась на диване, смотрела телевизор, болтала сколько душе угодно, вкусно ела, не мыла посуду, не вытирала ничьи носы и не собирала по квартире разбросанные вещи. Вера называла свою поездку к Алисе «санаторием одного дня».

– Ты в компании была, выяснила, сколько тебе причитается ежегодных доходов?

– Похоже, нисколько, – усмехнулась невесело Алиса. – Я была на совете директоров, так, в качестве безмолвного гостя. В право наследства я еще не вступила, и рад мне там никто не был. Если бы Дубровин не настоял, так и в офис бы, наверное, не пустили.

– И что ты там услышала? – с искренним интересом спросила Вера, преподававшая сольфеджио в детской музыкальной школе.

– В двух словах: дела идут хреново, конкуренты наседают, не хватает активов, Госдума приняла новые поправки, которые в ближайшее время совсем обескровят фирму, и мы пойдем по миру.

– И что, правда пойдете? – Вера налила себе еще чая и выбрала из горки на блюде пирожок с ананасами.

– Вер, ты уверена, что ананасы с селедкой уживутся в твоем организме? – с некоторым опасением спросила Алиса.

– В моем организме уживаются любые противоречия, – уверенно ответила Вера. – Так что с фирмой?

– Да ничего. Я думаю, они все врут, просто хотят оттяпать мою долю. Но помешать им я не могу.

– А твой Дубровин?

– Дубровин вечно в отъезде. Нервный какой-то, постоянно занят. Не могу я на него все свои проблемы свалить. Он и так очень меня поддерживает. Все время советы дает, что мне делать, к кому обратиться. Юриста нашел, который все хлопоты на себя взял.

– Слушай, а чего ты все сиротишься, ты же сама когда-то училась менеджменту. Возьми с собой юриста и вперед, на баррикады, отстаивать собственные интересы. Что ты, в делах компании не разберешься? – не переставая жевать, вытаращилась на Алису подруга. – Я, конечно, не знаю, но, на мой взгляд, Сергей столько горбатился не ради чужих дядь с загребущими руками.

– Вера, ты смешной человек. Я училась менеджменту! Да когда это было? Это раз. Во-вторых, они не дураки и, если решили меня кинуть, кинут, и никто им не помешает. Нет. Я все же хочу сперва встретиться с Виталием и поговорить с ним начистоту. А потом уже принимать решение. В крайнем случае отсужу у них часть имущества или отступные.

– Ага. Если они тебя раньше не грохнут, – кивнула головой Вера. – Ты теперь девушка одинокая, заступиться за тебя некому. Собьет машина на перекрестке, никто и докапываться не будет до сути, и отступные платить не надо.

Эта брошенная Верой фраза про аварию отчего-то намертво засела у Алисы в голове. Вера уже давно укатила домой к семейству, за окном серела июньская петербургская ночь, за оградой сквера слышался тихий, приглушенный тополями и сиренью смех проходящих мимо компаний, а Алиса сидела на широком мраморном, нагретом за день подоконнике спальни и думала об аварии.

Вера абсолютно права. Алиса осталась одна. Она совершенно беспомощна и беззащитна. Стоит ей всерьез задеть чьи-то интересы, ее раздавят как муху. Да и зачем ей это? У нее есть большая квартира в городе, каменный монстр в «Лесном», квартира в Лондоне, где они почти не бывали с Сергеем. Есть вилла в Испании, есть счета в различных банках, отечественных и зарубежных. Этих денег ей надолго хватит. Дом она продаст, квартиру в Лондоне сдаст в аренду, виллу можно пока оставить, как резервные средства. А еще можно пойти работать, чтобы дома не сидеть.