Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве - Синтия Барнетт

Согласно тогдашним суевериям, ведьмы могли сеять болезни, убивать детей, насылать бесплодие на мужчин, женщин и сельскохозяйственных животных. Все напасти, с которыми приходилось сталкиваться людям во времена малого ледникового периода, объяснялись колдовством: бездетность, болезни, внезапная детская смертность, эпидемии среди домашнего скота, неурожаи, поздние морозы, непривычные бури с градом и чересчур обильные дожди. «Мысль о том, что подобные неприятности случайны, была чужда многим тогдашним европейцам, – говорит Берингер. – Людям нужно было чем-то объяснить внезапное буйство стихий, и ведьмы стали козлами отпущения».

Примерно с 1580 года об охоте на ведьм стали писать уже не как о расправах над отдельными людьми, а как о массовых облавах. Изданный в тот год на юго-западе Германии памфлет под названием «Две газеты: каких ведьм сожгли» намекает на сущность предъявляемых обвинений и их масштаб, описывая 114 казней ведьм, которые «в основном признались в нанесении ущерба товарным культурам, подобным зерну и винограду градом и грозами, а также в причинении увечий и смерти детям», резюмирует Берингер. В 1582 году похожий документ сообщил о «разрушительных грозах в августе, которые уничтожили зерно и виноград, и последующих сожжениях: в ландграфстве Гессен, где были сожжены десять женщин; деревушке в Брайсгау где были сожжены тридцать восемь женщин; городке Туркхайме в Эльзасе, где были сожжены сорок две женщины и главарь-мужчина; Монбельяре, где сорок четыре женщины и трое мужчин были осуждены за влияние на погоду и казнены 24 октября».

Историки установили, что во многих районах Центральной Европы преследования инициировались «снизу»: селяне выступали с обличительными речами перед сдержанно настроенными местными судами и князьями-епископами, требуя разобраться со скверной погодой, задержав тех, кто насылает бури. Но ведьмовская истерия и казни в Шотландии и Англии опровергают тот стереотип, что вера в колдовство была характерна для примитивных, необразованных людей, таких как крестьяне и крепостные. В Шотландии страсть к охоте на ведьм началась непосредственно сверху – тем же человеком, благодаря которому появился текст «Библии короля Якова».

Король Яков был столь убежден, что бури 1589 и 1590 годов были заговором об убийстве с целью разлучить его с королевой, что лично занимался расследованием, допросами и судами над смертными, которые якобы получили от Дьявола власть над грозами. Ходили слухи, что эти женщины, которых называли ведьмами из Норт-Бервика, собираются поздно ночью у кирхи, или церкви, в Норт-Бервике на заливе Ферт-оф-Форт, примерно в тридцати километрах от Эдинбурга.

Зачинщицу заговора в Агнес Сэмпсон «опознали» быстро. Знаменитая повитуха и целительница, известная под прозвищем «мудрая женщина из Кейта», работала на грани колдовства. Она изготовляла снадобья для лечения болезней и родовспоможения. Продавала приворотные зелья и другие талисманы. После унижений и пыток, во время которых, в частности, брили все ее тело, надевали на нее ведьмину уздечку, лишали сна и вонзали в гениталии булавку, Сэмпсон призналась, что насылала бури, препятствовавшие союзу Якова и Анны.

Стремясь предстать глубокомысленным скептиком, король Яков в тот драматический момент допроса Сэмпсон вскочил и назвал ее лгуньей. Готовая на все, чтобы остановить пытки, Сэмпсон попросила о разговоре с Яковом наедине. Она убедила его в своей колдовской силе, пересказав ему тайны, которые он нашептывал своей новой жене брачной ночью в Осло. Затем она сообщила Якову, что Дьявол ненавидит его и желает ему утонуть во время шторма, добавив, что Сатана считает короля своим главным противником во всем мире.

Никакие слова не могли прозвучать столь убедительно для наделенного большим самомнением и глубоко религиозного короля. Теперь Яков считал себя рыцарем, мстящим за поруганную христианскую веру. Сэмпсон была лишь одной из многих, кого ждала расплата. Ее сожгли на костре зимой 1591 года в Эдинбургском замке.

Если влезть на вершину этого сооружения, наполовину утеса, наполовину замка, на пронизывающем зимнем ветру, нетрудно себе представить январскую казнь Агнес Сэмпсон. Крепость встроена в изрезанную породу на высоте ста тридцати семи метров над уровнем моря. 1590-е годы считаются самым холодным десятилетием XVI века. Толпам людей пришлось карабкаться в гору на студеном ветру, чтобы посмотреть, как Сэмпсон задыхается в гарроте. Горожанам пришлось задержаться допоздна, наблюдая, как огонь в течение нескольких часов превращал тело Сэмпсон в пепел.

Эта история, как минимум с точки зрения короля и судей, была отражена в памфлете «Новости Шотландии», который распространялся тогда немалым тиражом. На гравюрах к этому изданию был изображен шторм, обрушившийся на королевский корабль в заливе Ферт-оф-Форт, и женщины, столпившиеся вокруг кипящего котла на берегу. Сэмпсон предоставила тем, кто ее допрашивал, рецепт шторма, включавший в себя фрагменты трупов и брошенную в море кошку. Обвиняемая сказала, что ведьмы осуществили свой план, приплыв в Ферт на волшебных ситах, а затем вызвав штормы.

«Новости Шотландии» описывали, каким пыткам подверглась служанка, претерпевшая немалые муки, прежде чем наконец раскрыть имена виновных в штормах Сэмпсон и других людей, в том числе местного школьного учителя Джона Фиана. Доктор Фиан так и не признал своей вины, даже когда ноги его были полностью раздроблены в «испанских сапогах». Король Яков и его совет решили все равно сжечь его на костре в назидание, «дабы впредь устрашать всех других».

Король Яков, был так обеспокоен проблемой колдовства, угрожающего ему самому и Шотландии, что написал на эту тему трактат «Демонология». Эта книга, изданная в 1597 году, призвана была «разрешить сомнения многих», с тем чтобы люди осознали «ужасающее изобилие ныне в сей стране сих мерзких рабов Дьявола, ведьм или чародеев».

Когда в 1603 году умерла королева Елизавета I, Яков был коронован как английский король Яков I, он правил обеими странами до своей смерти в 1625 году. В момент его восшествия на британский трон ведьму в Англии могли повесить лишь в том случае, если было доказано, что ворожба повлекла за собой чью-либо смерть. Одним из первых своих указов Яков ужесточил английский «Закон о колдовстве» 1563 года требованием повешения за любое признаваемое или доказанное чародейство. Охота на ведьм и суды над ними продолжались в течение всего его правления. Лишь в начале XVIII века эти преследования пошли на спад.

Драма, которая началась со штормов 1589 года в Северном море и закончилась сожжениями ведьм зимой 1591 года, может показаться смутно знакомой. В памяти всплывают «топящие корабли штормы и страшные грозы» в одной из самых сильных пьес на английском языке. Трагедия Уильяма Шекспира «Макбет» по указанию барда начинается с «грома и молнии». «Входят три ведьмы». Вступительные строки:

1-я ВЕДЬМА:

Когда нам вновь сойтись втроем

В дождь, под молнию и гром?[9]

Шекспир написал «Макбета» вскоре после того, как Яков стал королем Англии. В эпоху царствования королевы Елизаветы драматург и его труппа «Слуги лорда-камергера» наслаждались независимостью и тихой славой. В считанные недели с момента воцарения Якова ситуация изменилась. Новый король взял труппу под свое крыло и назвал ее «Слугами короля». Для Шекспира это означало беспрецедентную известность и успех, но вместе с тем и новую заботу о том, как угодить монарху. Он начал сочинять с оглядкой на Якова, «глубоко погружаясь в мрачные фантазии, которые роились в королевском мозгу», пишет американский литературный критик Стивен Гринблатт. Англия внимательно следила за одержимостью Якова идеей колдовских чар. Сатанинский штормовой заговор против Якова и Анны, несомненно, лег в основу использованного в «Макбете» образа ведьм-мореплавательниц, добирающихся до Алеппо в решете и замешивающих в своем котле какое-то зловещее зелье.

В этой трагедии Шекспир не только апеллировал к своему королю-параноику, но и раскрывал мощь дождя. Его комедии часто были солнечными. Но грозы как предзнаменования, символы хаоса и характерные откровения присутствуют не только в «Макбете», но и в «Короле Лире», «Отелло», «Ромео и Джульетте», «Кориолане» и, разумеется, в «Буре».

От Шекспира до Ригведы дожди истории отражались в наших сказаниях о происхождении и конце света – о грозовых богах, погребенных под сухими песками оставленных городов-государств, мифической реке, протекающей по хараппской цивилизации в долине Инда.

Хараппские культуры не вымерли полностью. На самом деле фонари крупнейших городов древнего мира померкли, когда люди переместились из долины на юг и восток в поисках утраченного дождя. Археологи обнаружили, что более поздние хараппские поселения связаны с сельскохозяйственной деятельностью, причем они многочисленнее в более дождливых районах у подножий Гималаев и вдоль реки Ганг в северной Индии. Там индусы наделили реки божественной сутью и окрасили своего возлюбленного Кришну в синий цвет, как у грозовых облаков.