Волк в собачьей стае - Вадим Леднев

Они подошли поближе. Забор, окружавший Двор, кое-где уцелел, а вот ворота были вынесены начисто. Теха показал Славе на землю — пепел, устилавший всю усадьбу, был испещрен трехпалыми "птичьими" следами. Также во множестве тут были отпечатки огромных косолапых ступней.

— Получается, что мы за хэку топали все время. Ну, дела! — Теха, ожесточенно поскреб затылок. — Что ж теперь делать, а? — он жалобно посмотрел на своего спутника. — Как же мы теперь до Ивицы доберемся?

Старлей стоял мрачный как туча. Только что оборвалась последняя ниточка дававшая надежду на возвращение домой. Куда теперь, что делать? Ничего было неясно.

— Слышь Теха, а дальше по дороге что?

— Дальше развилка, — мальчик махнул рукой вперед, — еще через осьмушку дневного перехода, там Подгорица впадает в Сожу. Оравская дорога идет прямо, через Каменный Брод в Кумес — крепость на перевале Чирак-Таш, а Узменская дорога на полдень сворачивает вдоль Сожи, до Узмени. Там начинается Верхнесожский вир — вотчина господаря Витовта.

Слава оценивающе оглядел пожарище. Судя по тому, что кое-где угли уже успели остыть, хэку были здесь еще утром.

— Как думаешь Теха, в какую сторону они пошли?

Тот пожал плечами:

— Кто ж их знает, Проклятых? Только Кумес им не взять. Там ущелье совсем узкое, стеной перегорожено, кругом скалы отвесные. А в крепости дружина крепкая и магики. Нет, — он покачал головой, — не взять им крепость на перевале!

Слава молчал. Какое ему дело до неведомого Кумеса, надо срочно решать, что предпринять дальше. Двор Махи разорен, но где он сам? Ушел дальше по Оравской дороге? А может не ушел? Может, скрывается где-нибудь поблизости? Может быть его следует поискать?

Теха горестно вздыхал, мешая думать:

— Грех, конечно, так говорить… но надеялся я, что Проклятые в сторону Лина ушли. А теперь…

— Да что ты разнюнился? Доберешься ты до своей Ивицы!

— Да-а, доберешься… — физиономия Техи олицетворяла уныние, — "рыжие" со своими оборотнями наверняка засад понаставили. Уходить надо обратно.

— Куда обратно?

— В Лин, больше некуда.

— Да? Соображаешь, что говоришь? А если следующая партия за нами уже идет? Ты что думаешь — хэку такие тупые, что решили одним отрядом всю страну захватить?

Но мальчик ничего не думал, он уселся в пыльную траву возле обочины дороги и, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос.

Слава обошел остатки усадьбы, поднялся на небольшой взгорок и оттуда осмотрел окрестности. Внизу искрилась, шумела Подгорица, точно змея, извиваясь в своем узком русле. Через нее, на ту сторону ущелья был перекинут небольшой мостик. Простой, без всяких перил. К нему со стороны усадьбы вела, почти незаметная в прорастающей новой траве, дорожка, даже скорей тропинка. "А если… — подумал Слава, — если Маха туда ушел? Для чего-то же эта тропинка нужна?

— Эй, Теха, — повернулся он к мальчику, показывая рукой в сторону холма, где на фоне светлых скал мелькали черные силуэты каких-то птиц — что там может быть? Над чем птицы могут кружиться?

— Птицы к добру не кружат! — буркнул Теха.

— Я думаю надо туда сходить. Забраться на холм, глянуть на окрестности. Пойдем — вдруг там людей встретим, узнаем что-нибудь! Сколько можно шляться в одиночестве?

— Да незачем туда идти! — уперся Теха. — Откуда там люди? Может там какая-нибудь дохлятина, вот воронье и кружит. Нет, не нужно, нам туда ходить!

— Ладно, — не стал с ним спорить Слава, — не хочешь идти, подожди меня здесь. Я быстро схожу и вернусь, — и он решительно пошагал вниз к мосту.

Теха, нерешительно, потоптался на месте, и недовольно ворча, поплелся следом.

*****

До места добрались минут через двадцать. Дорожка, не пожелав подниматься на холм, зазмеилась в обход. Тут Слава и нашел сапог.

Сапог был скомкан, будто его кто-то топтал, долго и с наслаждением. Мятое голенище разорвано, а потертая подошва уныло глядела в небо. Теха попятился назад, словно это был не сапог вовсе, а какой-то хищный зверек. Потянул Славу за локоть.

— Пошли! Пошли скорей отсюда!

— Да ладно тебе, — Слава осторожно высвободил руку, — чего испугался-то? Обувки старой?

Хозяин сапога нашелся шагов через пятьдесят. Он лежал в кустах под обрывчиком. Над ним кружились мухи, а при приближении Славы, недовольно каркая, поднялись в воздух небольшие черные птицы.

Мужчина лежал в неестественной позе, будто какая-то страшная сила скрутила его перед смертью. Голова запрокинута назад — беззащитно белело горло, торчала вверх, темно-рыжая борода. Нет, она была не рыжая, просто заляпанная кровью. Вместо лица, жуткое кровавое месиво из костей и плоти. Руки и ноги несчастного вывернуты под неестественным углом — так у человека не должно быть. Метрах в десяти дальше, на дороге валялся перевернутый возок с дерюжным верхом, и мертвой лошадью в оглоблях. Повсюду раскиданы разбитые и разорванные вещи. Знакомая картина. Слава, стараясь не приближаться, обошел возок. Там, уткнувшись лицом в землю, лежала мертвая женщина. Длинные русые косы были разметаны по земле, волосы перемешаны с песком и глиной, одна рука вытянута, а другая под головой, словно женщина уснула, уткнувшись в согнутый локоть. Похоже, несчастная пыталась убежать. Ее убили в стороне и за ноги притащили к возку. Полоса примятой травы, тянулась за ней из-за холма. Длинная холщовая юбка задралась до бедер, открывая полноватые белые ноги и округлые ягодицы. Славу передернуло от смешанного чувства отвращения и стыда. Словно он стал невольным участником некоего мерзкого надругательства над мертвой женщиной, от которого она не могла никак защититься. Слава подошел, одернул на убитой юбку, и только после этого попытался перевернуть ее на спину. Почему-то ему было очень важно запомнить лицо этой, неизвестной ему женщины, а не безликую игрушку в руках смерти.

Лицо покойной было на удивление спокойно и умиротворено — обычное широковатое простое лицо с россыпью веснушек по щекам. Сквозь неплотно прикрытые веки видны белки глаз.

Нет, она не пыталась убежать. Даже испугаться не успела. Ее убили внезапно, и смерть была очень быстрой.

— Хэку… — прошептал, незаметно подошедший, Теха, и показал на маленькую стрелку, торчащую из запекшейся кровью ранки на шее женщины. — Стрела отравленная… пойдем отсюда, а? Вдруг они все еще тут бродят.

— Ты их знаешь? Не из твоей деревни?

— Это Рута, — все также шепотом, сказал мальчик, — служанка старого Махи. Ну, служанка и… жили они вместе. А тот, без лица, и есть сам Маха. Слышь Валад, бежать отсюда надо без оглядки! Бежать… — Теха быстро пятился назад, испугано озираясь.