Моя головная боль - Римма Владимировна Антонова

хочешь меня, как и я тебя? Я же уже сказал. Я не играть решил с тобой, а строить отношения.

В этот момент дверь в комнату раскрывается и влетает Людмила Степановна с охранником. Все застыли на своих местах. Повисла немая тишина. Комендант прервала её:

– Ну то, бессовестные?! Сидите. значит… пьяные! Да ещё и оргию почти не устроили. – она смотрит чётко на меня. И внутри у меня зарождается паника. Опускаю глаза в стол, пытаясь соскочить с колен Димы. Но он удерживает. Чтоб его!

– Быстро по своим комнатам! – грозно кричит Людмила Степановна, указывая всем нам на выход.

Мы как по команде все подорвались и побежали кто куда. Словно тараканы от резкой вспышки света. Я влетала в комнату первая, а за мной Женька, захлопывая дверь за собой.

– Вот это мы попали, – с хохотом повалилась она на кровать.

– Тебе смешно ещё, – дрожащим голосом говорю ей и на ватных ногах иду к своей кровати.

Беру телефон. Пять пропущенных от Неверова. Куча сообщений в приложении. Бегло пробегаю по ним глазами. Ноги отказываются держать меня, и я падаю на кровать, уткнувшись в телефон.

– А на Степашку не обращай внимания. Не выселит. Сколько раз уж попадала в подобные передряги и ничего. Один лишь шум. – не унимается соседка. Соскакивает со своей кровати и идёт ко мне.

Быстро блокирую телефон, чтобы она не видела ничего. Слёзы подступают к горлу. Максим Юрьевич, похоже, не в себе. Грозится матери позвонить. Неужели Людмила Степановна успела кураторам сообщить обо всём? Хотя по времени не совпадает. Блин. Пропала. И ведь уже не отделаешься от этого.

Женька плюхается рядом и обнимает за плечи:

– Не переживай. Подумаешь, повеселились. Дело молодое. А от кураторов отбиться легко. У тебя вот вообще молодой. Так что всё поймёт. Он ведь точно не безгрешен. Была у него на занятии. М-да, – замурлыкала она.

– Он уже всё знает, – дрожащим голосом отвечаю ей. – И завтра мне от него крышка. Как бы ещё договориться, чтобы маме не говорил. Уж ей-то точно такие волнения ни к чему.

– Да ладно тебе. Не скажет. – отмахнулась она. – А я смотрю, у тебя с Димкой что-то намечалось… понравился?

– Сначала да. Сейчас уже нет, – честно признаюсь я.

– А. Это стресс, – хлопает меня по плечу. – Как всё утрясётся и снова понравится.

– Нет.

– Ну уж не сочиняй. Все уж заметили, как ты тёрлась у него на коленочках. А ведь я даже и подумать про тебя такое не могла. – хмыкнула Женя. – С виду такая недотрога. Я даже Димке про это говорила. Ну, чтобы он не тешил своё себялюбие. А тут вон оно как получилось.

Слушаю её, а в глазах стоит последнее сообщение от Неверова: «Все попытки договориться исчерпаны. Завтра с самого утра чтобы была у меня в кабинете с объяснительной. Номер твоих родителей возьму у заведующей. Должна же она знать, что вместо учёбы её дочь только и думает, как к кому-то залезть в штаны».

– Злата? Ты меня вообще слушаешь? – возникает Евгения.

Молча киваю головой и начинаю реветь. Страх и обида сковали тело. Как он мог подумать так обо мне. Хотя, а что ещё можно подумать, если у нас с ним знакомство с этого и началось. С того проклятого утра, где я ему рассказала о том, как страдаю без мужского внимания. А тут ещё это. Но откуда он узнал про Диму?

– Эй, ты чего ревёшь? – трясёт за плечи соседка.

Но я ничего ответить не могу. Всхлипы рвутся наружу, и больше не сдерживая себя, начинаю выть в голос. Как я теперь перед мамой оправдываться буду?! У неё и так проблемы на работе и дома. А тут ещё я… развлеклась, называется. Надо было прийти в комнату и лечь спать, а не вот это вот всё.

Если ещё и Людмила Степановна бумагу накатает, то всё. Прощай диплом. Правила колледжа строгие. Пусть их и все нарушают, но если попался, то всё. Приговор на всю жизнь. У нас с прошлого курса так троих человек отчислили. А следующая я!

Глава 7

Максим

Сижу на полу. Телефон рядом. Мерзавка! Прочитала сообщения, а ответить смелости не хватает. Злость внутри клокочет. Никак не могу успокоиться. Это явно была она. Голова раскалывается.

Уже начинаю жалеть, что встретил её на своём пути. Ведь так поздно прочитала сообщения. Явно всё то, что я видел – чистая правда. Хоть бы оправдаться, что ли попыталась, честное слово.

Таких сильных эмоций из-за девушки не испытывал ни разу. Хоть и спал с ними и встречался. Якобы серьёзные отношения. Но так голову не рвало. Да и проще всё было как-то. Не то, что сейчас. Телефон зазвонил.

Тут же хватаю его и смотрю на экран. В надежде, что это Злата. Но нет. Какой-то городской номер. Отвечаю:

– Да.

– Здравствуйте, это Неверов Максим Юрьевич? – спросил зрелый женский голос.

– Он самый, – поднимаюсь с пола. – С кем имею честь разговаривать?

– Вас беспокоят из общежития. Меня зовут Людмила Степановна. – немного помолчала, а потом добавила, – комендант.

Мне уже стало дурно. Сделалось резко холодно. Дыхание участилось:

– Я вас слушаю внимательно, Людмила Степановна.

– Дело в том, что одна ваша студентка попала в большую неприятность. А точнее поймана на нарушении правил общежития. Я готовлю бумагу о созыве педсовета и буду ставить вопрос о немедленном выселении. Ну и там, скорее всего, и отчисление последует, – рапортует она без эмоций.

– Могу узнать, – выдыхаю с волнением. – Кто нарушил правила?

– Арсеньева Злата. Четвёртый курс.

В душе всё рухнуло. Да как так-то. Раздраженно фыркаю:

– Так, понятно. – слегка успокаиваюсь, пытаясь взять себя в руки. – Я живу недалеко от общежития. Могу прямо сейчас подойти и поговорить с вами. Как раз расскажите, что Злата учудила. Если, конечно, вам удобно будет…

– Приходите, – быстро соглашается комендант. – Всё равно ещё на несколько студентов бумаги готовить. Сидеть за работой ещё долго буду. А так хоть познакомимся воочию. Не один же год у нас работать собираетесь.

– Скоро буду, – скидываю вызов и иду в коридор. Накидываю на себя верхнюю одежду и выхожу на улицу.

Темно. Фонарь перед подъездом перегорел. Скользко. Приходится замедлиться. По дороге ещё раз набираю Злате. Не берет. На ходу закуриваю. Сейчас-то что не берёт?! Уже всё натворила. Могла бы хоть рассказать то, что начудила. Ну, чтобы мне до конца плохо не стало в кабинете у коменданта.

Ну и обзавёлся головной болью же я! Подхожу к светофору. Красный. Стою. Он здесь