Очерки истории охоты - Анатолий Каледин

Заряжалось и действовало это оружие так: в ствол насыпался заряд, опускалась пуля, а сверх нее загонялись шомполом два плотных кожаных пыжа, затем опять всыпался порох и клалась пуля, а сверху пыжи, пока не были введены все 8 зарядов. По окончании этой операции крышки полок откидывались, полки заправлялись порохом и закрывались каждая своей крышкой, серпентина отодвигалась к верхнему краю рамки, и ущемленный в ней фитиль зажигался. Чтобы производить последовательную стрельбу, начинали с верхнего заряда, за ним шел следующий и т.д., пока опрастывался весь ствол. С изобретением колесцового и кремневого замков к этим двум первоначальным типам, у которых фитиль заменился кремнем, прибавился еще третий – ружья с магазином в ложе.

Кроме этих двух типов, создавались у нас, на западе и даже на востоке ружья со многими стволами, соединенными вместе и вращавшимися на оси подобно револьверному барабану. Около 1810 г. американец Колльер выступил с новым карабином-револьвером, имевшим претензию на устранение всех недостатков повторительного оружия прежних систем. Репетирное оружие не вошло в употребление ни в войсках, ни у охотников.

Честь воскресить, усовершенствовать и распространять многозарядное оружие выпала на долю американцев. Началось дело с револьверов, и полковник Самюель Кольт был первым, создавшим удачный его тип.

Первоначально он попытался соединить вместе несколько стволов, автоматически обращающихся около общей оси, но после нескольких опытов он оставил эту мысль и придумал камерный барабан, примыкающий к неподвижно укрепленному стволу и проворачивающийся одновременно со взводом курка. В 1835 г. Самюель Кольт взял патент на свое изобретение.

С 50-х годов XIX века револьверы-пистолеты и револьверы-карабины начинают распространяться сначала в Америке, а потом и в Европе, а когда для заряжания их Лефорше прежде других применил готовый металлический патрон, револьверы-пистолеты вошли во всеобщее употребление. Американцы, в особенности Смит и Вессон, француз Галан и англичане Дин, Веблей и др., завершили усовершенствование этого оружия введением центрального патрона, автоматического экстрактора и приспособлением полуложи, превращающей при надобности пистолет в карабин, меткий и надежный при хорошем калибре.

Унитарный же патрон, в особенности патрон металлический, дал возможность со второй половины XIX века возобновить попытку создания безопасного магазинного ружья. Первой из таких попыток был карабин Спенсера, получивший патент в США 6 марта 1860 г.

За Спенсером последовал карабин Генри-Винчестера (или лучше Генри и Винчестера) в 1866 г., имевший то удобство, что он мог действовать и магазинным, и простым способом, а курок его взводился вместе с открытием затвора посредством опускания вниз спусковой скобы. Первый образец этих ружей заряжался патронами бокового огня, но с 1873 г. к ним применен значительно увеличенный патрон центрального воспламенения.

В Америке усовершенствование и видоизменение магазинок сделали Ремингтон, Шарп, Гочкисс и Ивенс.

Все эти карабины, конечно, с более или менее значительными приспособлениями (мушки, прицельные колодки и т.д.) к охотничьим образцам оружия, пригодны для стрельбы зверя, но магазинку вполне охотничью, зверовую, может представлять лишь карабин Винчестера с 9 зарядами, увеличенным патроном системы «экспресс» образца 1876 г.

Знакомство физиков с разрушительной силой сжатого в небольшом резервуаре и сразу освобождаемого воздуха дало в 1560 г. нюрнбергскому оружейнику Гуттеру мысль воспользоваться этой силой для устройства духового ружья.

В конце XVIII века, впрочем, духовыми ружьями были вооружены некоторые части австрийских войск, а в 50-х гг. XIX века они снова возродились во Франции, где их, однако, скоро забраковали – все за тот же ненадежный механизм. В настоящее время духовые ружья употребляются в тирах и изредка на охоте.

Таким образом, к XX веку нашими предками был накоплен необходимый опыт, в результате которого осуществлены технические предпосылки и заложен прочный фундамент для создания, а затем использования современного длинноствольного охотничьего огнестрельного оружия.

Следует отметить, что ни история, ни археология, ни этнография не знают человека, не имеющего никакой культуры. Самые грубые дикари все же обладают членораздельной речью, умеют изготовлять орудия и пользоваться ими, знакомы с огнем, имеют хотя бы очень элементарные формы общественной организации. Мы знаем, что история культуры начинается не с первой страницы, однако все попытки выяснить вопрос о происхождении у человека членораздельной речи или об употреблении им огня не дали никаких положительных результатов.

Для изучения первобытной культуры обычно пользуются материалом двоякого рода: данными доисторической археологии, этнографии и палеонтологии. Доисторическая археология знакомит нас непосредственно с продуктами деятельности первобытного человека и дает возможность проследить на основании непосредственного изучения памятников постепенный рост культуры и смену одних форм другими. Доисторическая археология знакомит нас только с материальной культурой первобытного человека, с его социальным бытом, его верованиями и интеллектуальными запросами. Из археологических данных можно извлечь лишь разрозненные данные. Да и в области материальной культуры археология оставляет большие пробелы, потому что изделия из легко портящихся материалов (деревянные орудия и утварь, жилища, одежда и т.п.) более ранних ступеней культуры погибли безвозвратно.

Древность человеческой культуры очень глубока. Точная хронология тут, конечно, условна. Человечество еще застало на земле природные условия, во многом отличающиеся от современных.

Наиболее связную и последовательную картину культурного развития дает нам доисторическая археология Франции. Данные французской археологии положены в основу хронологической классификации древнейших находок, в основных своих чертах применимы к другим странам Европы и в какой-то степени – к другим частям света.

С обработкой металлов человечество познакомилось очень поздно и долгое время довольствовалось в качестве материала для своих орудий камнем и деревом, к которым впоследствии присоединились кость и рог. Сообразно этому, начальные эпохи культурного развития человечества называют каменным веком, разделяя его на два периода: палеолитический (древнекаменный) и неолитический (новокаменный). Внешний признак, по которому происходит деление этих двух периодов – отсутствие шлифовки на палеолитических орудиях и ее наличность на неолитических, но за этим чисто техническим признаком стоят гораздо более важные различия в общем строе культуры.