Miraculum - Елена Виа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мира присела рядом с мамой. Маша выглядела очень плохо. Было видно, что она не спала всю ночь и, наверное, не сможет уснуть сегодня. На столе возле дивана стоял стакан с водой и пузырёк волокардина. Женщина без эмоций смотрела на гроб. Глаза её уже давно истратили все слезы. Мирослава обняла мать за плечи.
— Что произошло? — шёпотом спросила девочка.
Маша сказала, что у отца внезапно остановилось сердце. Они вместе пообедали, а потом хотели сходить по магазинам. Миша, отец Миры, приехал в отпуск домой с вахты и очень хотел навестить дочку, узнать, как она обустроилась на новом месте, и познакомиться заново с Мариной. Но перед отъездом мужчина собрался посмотреть подарок Мирославе. Родители уже стояли в прихожей. Маша надевала туфли и без умолку говорила мужу последние новости. Внезапно ему стало плохо, что-то резко кольнуло сердце, а потом его защемило. Мужчина сморщил лицо от боли, пытаясь вздохнуть. Маша сразу заметила неладное с мужем. Она подхватила Мишу и повела на диван. Женщина успела только его посадить. Мужчина сделал один вдох ртом и закрыл глаза. Он умер на руках у любимой супруги.
Мира прижалась к груди матери. Как же так все неожиданно произошло. Кто бы мог подумать, что такой здоровый человек, уйдёт из земной жизни так скоропостижно. После рассказа матери, Мира уже не могла держаться. Она таки позволила слезам выбраться наружу. Капли солёной воды стекали с бархатных щёк девушки на платье матери. Ей казалось, что наплакавшись ночью после ночного звонка от мамы, она все оставила в том городе. Она ехала сюда оказать поддержку для Маши, но в конечном счёте, мать гладила её по голове, приговаривая, что от потери будет прийти в себя, однако, им нужно жить дальше. Она говорила дочери те слова, в которые сама не верила. Маша не понимает, как будет ходить одна по их любимому парку, одна смотреть их любимый фильм. Ей не для кого готовить, наряжаться, делать причёску, даже приходить домой. Теперь её здесь никто не ждёт.
В квартире уже топтались родственники и знакомые. Все они горевали и вспоминали об отце Мирославы, как о хорошем и добром человеке, который всегда придет на помощь и к которому можно обратиться за советом. А их любви с Машей все только восхищались. Не каждый мужчина сможет искренне любить женщину, которая не способна родить ребёнка и при этом брать на воспитание чужого. Когда Маше сказали, что она не способна иметь детей, женщина испугалась, что теперь ее брак разрушится.
Она долго не решалась рассказать об этом мужу. Именно в это время о своём положении сообщила Марина. Тогда, собрав всю волю в кулак и практически наплевав на мнение мужчины, Маша пригласила его на серьёзный разговор. Она была твёрдо уверенна в своём решении удочерить Миру. И ей было совершенно все равно останется ли рядом с ней Миша или нет. Сестра подарила ей надежду стать матерью. Отныне для Маши на первом месте стояла дочь.
Маша спокойно объяснила мужу, какой диагноз ей поставили врачи и как она мечтает забрать малышку сестры на воспитание. Мирослава все равно была им родной. Маша не была уверенна до конца, что их неё получится хорошая мама для чужого ребёнка из детского дома, хотя уже изучила вопросы об усыновлении и даже подала заявку на курсы приёмных родителей. Она рассказала в органах опеки о своей ситуации и о неуверенности в сохранении брака. Женщины пошли ей на встречу. Маша могла проходить курсы, пока у неё идёт бракоразводный процесс, чтобы не терять время.
Она никогда не забудет, как Миша с трепетом сжал руки супруги в своих ладонях, улыбнулся ей и сказал, что она полная дура, раз могла такое подумать. На следующий день они вместе пошли в органы опеки и стали готовиться к появлению нового члена их семьи.
Их союз может служить примером для многих пар. Ведь только настоящая любовь способна на все.
Маша отпустила девушку из объятий. Она провела рукой по лицу Миры и грустно улыбнулась. Но потом женщина снова стала серьёзной.
— Дочь, тебе придётся завязать с фигурным катанием, — печально сказала Маша. — Я не смогу сама за все платить. Я позвоню завтра Марине Ильиничне
Глава 3
— Змейкой по кругу поехали, — Марина дунула в свисток. Семь начинающих фигуристов поехали друг за другом. Женщина стояла по середине арены и наблюдала за своими воспитанниками.
Вчера она так вымоталась, что ночь казалась бесконечной. Встреча с Костей разворошила прошлое окончательно. Марина снова начала стрессовать по поводу не сложившейся карьеры фигуристки, в чем до сих пор винила мужчину и дочь. Всю ночь она переворачивалась с одного бока на другой, каждый час брала телефон в руки, чтобы посмотреть время. Сон совсем не желал приходить. Женщина провалилась только под утро.
Перед выходом Марина выпила целых две чашки кофе, а в ледовом дворце ещё одну перед тренировкой у малышей. Она все утро старается не пересекаться с Костей, чтобы он не дай бог снова не пригласил её куда-то или не решился предложить снова быть вместе.
Женщина не удержалась, чтобы не почитать все сплетни и статьи о первой любви. Так она узнала, что Костя не женат и никогда не был. Ему приписывали роман с какой-то актрисой, потому что журналисты заметили, как они мило общаются на премии музыкального канала. Однако, подтверждений этому ни одна из сторон не дала.
— Марина Ильинична, — сзади подъехала Мирослава.
— Не поняла, — удивленно посмотрела на девушку она, — Ты что здесь делаешь? Я ждала тебя только завтра.
— Планы изменились. Я могу приступить к тренировке?
Марина продолжала пребывать в недоумении. Но даже не думала возражать. Она всегда поощряет подобные рвения к работе. К тому же, сегодня она будет учить юных фигуристов прыгать флип. И наглядные примеры Мирославы будут очень кстати, так как самой Марине прыжки после травмы доставляют боль.
— Разминайся, — в растерянности Марина не знала, что и говорить. У нее лишь возникали вопросы, почему девушка вернулась раньше, вдруг что-то серьёзное произошло вчера в Сарапуле.
Она была не так далека от истины. Слова Маши о прекращении тренировок повергли Мирославу в шок. Она долго смотрела в упор в глаза матери, пытаясь осознать сказанное ею.
— Мама нет! — возмущенно воскликнула девушка. Шок уже сменился гневом.
— Я еще раз тебе повторю, что не смогу платить, — спокойно, не
