Окрик памяти. Книга вторая - Виктор Ефимович Копылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По своему научному, гражданскому и политическому звучанию первые удачные опыты по телевидению не уступали запуску спутника: демонстрация Розинга встретила бурные аплодисменты присутствующих.
В начале нашего века конструкция электронно-лучевой трубки сформировалась настолько, что в общих чертах она мало чем отличалась от современной. Этому предшествовали работы англичан У. Крукса и Д. Томсона, германских физиков К. Брауна и А. Венельта, русских ученых А.А. Петровского и Л.И. Мандельштама. Каждый из них внес отдельные усовершенствования для управления электронным лучом на флуоресцирующем экране трубки.
На многие десятилетия Розинг продиктовал человеческому уму единственно возможный путь поисков. Редко кому это удается, еще реже случается, когда на протяжении жизни одного поколения сложный путь исследований и находок в конце концов завершается счастливым исходом. К сожалению, в аппаратуре Розинга развертка изображения в передающем устройстве основывалась на старых принципах – механическим путем. Налицо было явное противоречие между новейшими идеями и старыми, отжившими решениями.
Вся последующая история электронного телевидения на протяжении десятых и двадцатых годов сводилась к устранению этого противоречия. Первым, кто после патентов Розинга обратился к электронно-лучевой трубке как прибору для электронной развертки изображения в передатчике, был английский инженер А.А. Кемпбелл-Свинтон (1863–1930 гг.). Это произошло в 1908–1911 годах. В последующем недостатка в различных усовершенствованиях передающей трубки было немало. Но никто из изобретателей, в том числе и Кемпбелл-Свинтон, дальше разработки на бумаге не продвинулся. С именем Б.П. Грабовского, так же как и с достижением Б.Л. Розинга, связана реальная постройка телевизионной аппаратуры.
Любое противоречие в науке не только обостряет мысль и процесс поиска, но и рождает гонку, соревнование умов. Грабовский в этой эстафете, напряженность которой росла от года к году, был первым. Это обессмертило его имя.
Ташкент, солнечный полдень, 26 июля 1928 года. На испытательной станции Среднеазиатского округа связи в окружении представительной комиссии двадцатисемилетний Б.П. Грабовский демонстрирует свой передающий аппарат (илл. 231). Включены передатчик и приемник, засветился зеленый экран, включена передающая камера. Передача шла по радио через высокую восемнадцатиметровую антенну. На экране – лицо лаборанта Белянского. Изображение неотчетливое, контрастность изображения явно мала, о четкости и говорить нечего – но экран светится, а на нем Белянский делает энергичные движения своим головным убором! Это была необыкновенная победа: изображение, переданное на расстоянии, было разложено и синтезировано электронным лучом как на передающем, так и на приемном узлах аппарата.
Грабовский беспрерывно менял схемы и монтаж, перепаивал радиодетали. Четвертого августа после очередной перестройки схем и перемонтажа узлов в затемненной комнате на экране трубки, которая имела весьма внушительный по тем временам диаметр – двадцать сантиметров (илл. 232), показалось вполне отчетливое изображение прохожих и трамвая на перекрестке улиц Ленина и Карла Маркса. Первая в мире телевизионная станция полностью радиоэлектронного типа вступила в строй.
По материалам американской печати схожая система в США была испытана Фарнсвортом только через год, в 1929 году.
Ташкентской киностудии удалось заснять на пленку опытные передачи и в течение 1928 года кинохроника демонстрировалась в кинотеатрах Ташкента, Фрунзе и Алма-Аты. На кадрах удалось запечатлеть передатчик и приемник, самого Грабовского и экран телевизора с изображением движущегося трамвая. К сожалению, фильм утерян и до сих пор его не удалось отыскать.
Казалось, триумф полный, впереди – дальнейшие улучшения конструкции, поддержка научных и конструкторских кругов. Забылись огорчения и неудачи прошлых лет, отход в сторону друзей и соратников, неверие специалистов и собственное нетерпение, когда шло изготовление передающей и приемной трубок и продолжался монтаж аппаратуры. Впрочем, все ли было в эти годы так сложно и огорчительно? А встречи с Розингом, его безоговорочная поддержка, благодаря которой пришла уверенность и, если хотите, упрямство в достижении цели? В памяти Б.П. Грабовского прошли все этапы его работы над «телефотом» – так он назвал свое детище.
...Все началось на много лет раньше. Борис Павлович Грабовский вспоминал, что еще в гимназические годы в Харькове его увлекла идея передачи изображения на расстояние. Толчок мысли дала книга А. Урбаницкого «Домашний электротехник» с описанием устройства для передачи изображения. Это случилось в 1916 году. Грабовский стал собирать все, что только можно было раздобыть по этой теме. Позже он накопил энциклопедию «телефотии».
После переезда в Среднюю Азию Грабовский не терял интереса к избранной теме. Будучи знакомым с публикациями Розинга и под их влиянием в 1918 году он изобретает «катодный коммутатор» – аналог обычного механического переключателя, с той разницей, что переключение контактов производилось не механическим путем, а катодным пучком электронно-лучевой трубки. За счет безынерционности электронов переключение могло происходить с любой скоростью. На противоположном конце трубки в торец впаивались электроды, на которые подавалось положительное напряжение. Поперечное отклонение электронного луча относительно оси трубки достигалось переменным напряжением, подведенным к пластинам встроенного в трубку конденсатора. Аппарат предназначался для лабораторных целей как умножитель частоты, в физических демонстрациях.
Первая публикация о катодном коммутаторе появилась в газете «Саратовские известия» в 1925 году, хотя конструкция была оформлена на шесть лет раньше, а в 1923 году испытана. Заметим, что заявку на патент своего знаменитого иконоскопа так называемый «отец» телевидения В.К. Зворыкин, американец русского происхождения, подал в том же 1922 году после Грабовского и вслед за практическими испытаниями изделия нашего героя повествования. Коммутатор стал основой будущей передающей электронной трубки. В самом деле, если ее экран будет оснащен достаточно большим количеством электродов (чем их больше, тем выше четкость изображения), первая, одна из самых трудных для тех лет проблема, будет решена. А электродов надо много – тысячи! Грабовский остроумно обходит конструкторские трудности. Перед экраном, сплошь покрытым светочувствительным слоем, он помещает металлическую сетку. Сетка оставляет на слое тень, автоматически разбивающую его на множество электрически изолированных квадратиков-электродов.
Много позже, в 1964 году, Б.П. Грабовский следующим образом описывал работу светочувствительного слоя: «Фотослой имел мозаичную структуру, но достигалась она другим способом, чем обычно. Свет от сферического зеркала падал на этот слой. Так как сетка была очень близко от фотослоя, то при равномерном ярком освещении, например,
