Покидая Итуруп - Анастасия Спивак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К моменту окончания столь неутешительного разъяснения услышала приглушённый смех детей в коридоре. Значит, пора сворачиваться.
— Извините, Радж, пора закругляться — мои дети вернулись.
— Но… Голубев Александр Сергеевич и Голубева Анна Сергеевна не являются вашими детьми, — озадаченно проговорил Радж, глядя куда-то за свой экран.
— Как ни удивительно, но они ими стали, — улыбаясь, ответила я, нажимая на кнопочку экрана. Мне отчаянно не хотелось, чтобы кто-нибудь из детей узнал о том, что у нас на острове неведомые всему прогрессивному миру гуманоиды бродят.
Ну что ж, пойду, разъясню домочадцам новые правила доступа во всемирную паутину.
5.1.
С утра встала, как разбитая телега: скрипя и натужно вздыхая при малейшем движении. Голова трещала так, что по шкале боли в висках давно перешла от «молотка» к «кувалде».
Может, всё-таки не так уж и плохо таблетки пить на голодный желудок?
— Свет, сегодня вместе в школу пойдём, — в комнату заглянула растрёпанная Сашкина голова. Он за секунду окинул взглядом растрёпанную кровать и ещё более растрёпанную меня, и пояснил. — Туман на улице. Да ещё такой, хоть привязывайся друг к другу, а Аньку ещё и двумя верёвками.
И уже из коридора:
— А таблетки свои ты так и не купила, так что можешь и не искать.
Сашка ходит по квартире и ворчит. Бормочет, как старый дед, которому пора идти кормить скотину, а за окном трескучий мороз. Ноя воспринимаю это бормотание, как выход тщательно скрываемого страха. Больше всего на свете Сашка боится остаться один, а туман, скорее всего, показывает ему, как легко потеряться в этом мире.
Всё-таки славный он, Сашка. Такой большой… ребёнок.
Собираясь на работу и пытаясь отвлечься от головной боли, вспоминала то время, когда я только вернулась на остров.
Мои ребята тогда были совсем чужими. Просто внуки пожилой соседки. Здоровались, с праздниками друг друга поздравляли и всё. Хотя я уже тогда знала, что они особенные. Ну а уж когда Анюта пришла ко мне в класс — просто немыслимо было играть в отстранённость. У всех детей в классе были родители, какие бы то ни было, но свои родные мама и папа, иногда только мама, но всё же.
А у этих детей — старенькая бабушка, которая не в состоянии разглядеть, что ребёнку дико холодно в ноябре в тонкой куртке. Да и на что купить новую, когда бабушкина пенсия еле тянет троих. Или то, что ребёнку в первом классе время от времени нужно помогать с уроками — так это вы уж как-нибудь без меня: я сама четыре класса кончила, и ничего, без ваших институтов всю жизнь прожила.
Вот так и получилось, что я не выдержала и предложила, чтобы дети, если сами захотят, перебрались ко мне.
Мамы уже два года как не было, поэтому в нашей двушке мы разместились с комфортом. Ребята чуть ли не бегом переносили свои любимые книжки и игрушки ко мне в квартиру. Их даже не испугала мысль, что какое-то время придется спать вдвоём на одном диване.
Долго, к слову, так ютиться не пришлось — сосед, дядька Мох, как узнал, что я буду приглядывать за детьми, — на себе приволок нам Анечкину кровать.
Так и зажили.
Конечно, я замечала, что поначалу Сашке было немного неловко идти из школы ко мне в квартиру и делать там, что ему вздумается, но он довольно быстро адаптировался и вскоре даже друзей начал приглашать.
А Анюта домой возвращалась исключительно со мной. На уроках старалась изо всех сил, и как я потом догадалась, не хотела, чтобы мне было за неё стыдно. Маленькая, худенькая, застенчивая девочка привязала меня к себе навечно. Такие разные дети, но такие замечательные, и уже совсем родные и любимые.
И сегодня на лицах моих приёмышей не было и тени улыбки. Утренний вид из окна их здорово напугал. Впрочем, думаю не только их. Скорее всего, все разговоры в школе будут сведены к предполагаемым жутким последствиям наплыва тумана.
Отчего я никогда не испытывала перед ним необъяснимого ужаса, тревожившего многих островитян? Почему я не видела в тумане той страшной беды, которую ждали многие жители?
Не знаю.
Сколько баек можно было услышать в это время! В Горном словно бы смаковали свой ужас перед загадочной стихией. Как только на остров приходило долгожданное тепло, первое, о чём вспоминал каждый житель — время туманов.
Туман в сентябре и вовсе крайне редкое явление, но от этого ещё больше загадочное и зловещее.
— Анечка, дай руку, — прошу я, выходя из подъезда и ныряя в эту молочную пену. — Саш, ты смотри, тоже не теряйся.
— Терпеть не могу туман, — бредя за моей спиной, бормочет Сашка, выдавая свою нервозность.
— В Горном его никто не любит, — замечает Аня.
— А может, и мне на старости лет кто-нибудь объяснит почему?
— А ты посмотри вокруг и послушай.
И мы замираем посреди пустыря, на котором оказались. Ну, во всяком случае, мне так кажется.
Всё вокруг было окутано серовато-белым одеялом, из которого то тут, то там выглядывали редкие кусты шиповника с крупными красными плодами, а ближайшие дома, за которыми была расположена школа, были едва различимы и то исключительно благодаря оконным проёмам, чёрными кляксами, выглядывающими из этой пены.
Сложно было представить, что где-то рядом с нами есть жизнь, что в этом мире есть не только мы.
Нехорошая тишина пришла к нам. Неживая.
Куда пропали вездесущие неумолкающие чайки? Отчего не слышно волн?
— Ну уж нет! — неествественно громко вырвалось у меня. — Стоять и вот так добровольно нагонять на себя ужасов — это глупо!
Топнула ногой для убедительности и зашагала в сторону школы, покрепче ухватив за руки детей, намереваясь вечером ненароком поинтересоваться у Раджа, не их ли это рук дело. Ну или не рук… Кто знает, каких сюрпризов полны гости планеты?
Поэтому вечером, едва дождавшись, когда заснут дети, с волнением полезла за подносом в надежде, что господин Кавари зачем-нибудь снова меня наберёт.
В шкафу обнаружила давно забытую футболку с жутковатой картинкой какой-то летающей тарелки и потешной надписью «TAKE ME WITH YOU».
Не знаю, получится или нет выйти на связь с пришельцами, но при одной мысли, что мы могли бы с детьми просто так взять и махнуть с этой планеты, у
