Охота на глухаря - Алексей Макеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А выстрелов много пришлось сделать?
– Да, стрелял я много, – признался охотник. – Раз пять, наверное. А может, и больше.
– А патроны ты где брал?
– В кабинете, в шкафу. Там две коробки с патронами стоят.
– Каким по счету выстрелом ты стрелял в Тонких?
– Каким… Что вы говорите?! – Никита вскочил с кресла и воскликнул: – Я в него не стрелял! Вы сказали, что допрашиваете меня как свидетеля, а такой вопрос свидетелю не задают! Я требую, чтобы вы пригласили моего адвоката!
– А у тебя есть адвокат? – иронически осведомился Ожогин.
– Ну… сейчас нет. Но если надо, я найду… приглашу…
– Что ж, найди, – посоветовал ему Гуров. – А пока что сядь. Садись, садись, мы еще не договорили. Адвокат тебе действительно нужен, потому что положение у тебя серьезное. Скажи, ведь тебя не огорчило несчастье, случившееся с Тонких?
– Ну… я считаю, что он получил по заслугам! – заявил Никита.
– За то, что вчера занял тот обрубок?
– Дело не в обрубке! Он неуважительно отнесся к Учителю!
– А что, всякий, кто неуважительно отнесется к Игорю Олеговичу Угланову, достоин смерти? – уточнил Гуров.
– Я понимаю, к чему вы клоните, – со злостью посмотрел на него Никита. – Если я отвечу «да», то тем самым как бы признаюсь, что мог в него выстрелить. А если скажу «нет», это будет очевидная ложь. Врать я не хочу, но лезть в петлю тоже не стану. Поэтому отвечу вам так: не знаю.
– Понятно, – кивнул Гуров. – Но напрасно ты думаешь, что мы стремимся тебя поймать. Мы стремимся установить истину и найти преступника. Если ты преступления не совершал, то бояться тебе нечего. Скажи, с того места, где ты стоял, ты видел Тонких?
Никита ответил не сразу, видно было, что мысленно обдумывает ответ.
– Да, видел, – наконец выдавил он.
– Сколько выстрелов он сделал?
– Я не считал, но, кажется, четыре или пять.
– А уток подстрелил?
– Да, по-моему, две.
– А еще кого-нибудь ты видел?
– С того места, где стоял, – нет. Только слышал, как в стороне стреляли два человека – возможно, вы с вашим товарищем. И еще ниже были слышны выстрелы.
– А потом, после охоты, когда возвращался домой, видел кого-нибудь?
– Да, видел, – кивнул Никита. – Троих.
– Троих? – удивился Гуров.
В этот момент равномерный шум внизу изменился: голос Угланова стих, послышались отдельные голоса, они стали слышнее, словно говорившие переместились из гостиной в холл.
– Что, семинар кончился? – спросил у Никиты Лев.
– Да, сейчас люди будут разъезжаться, – подтвердил тот.
Гуров обратился к Ожогину:
– Давай, лейтенант, ступай к хозяину. Пусть откроет свой кабинет и отдаст тебе ружье, с которым сегодня ходил Никита. Оформишь акт выемки, и ружье мы заберем с собой, отправим его на экспертизу. Потом зайди на кухню, посмотри на этих уток.
Старший лейтенант отправился выполнять распоряжение, а Гуров вновь повернулся к Никите:
– Интересно, кто же были эти трое?
– Я не хотел ни с кем встречаться, поэтому пошел в поселок не по той тропе, которой мы обычно ходим, а по другой, ближе к озеру, – начал свой рассказ Никита. – Эта тропа идет среди кустов, и я решил, что, даже если кто-то будет идти в поселок по главной тропе, он меня не увидит. А я его буду видеть, потому что главная тропа идет среди сосен, подлеска там нет. Так и вышло. Я шел быстро и вначале догнал этого маленького… ну, он вроде бизнесмен…
– Петелина? – подсказал Гуров.
– Ну да, его. Он шел не торопясь, и я вскоре его обогнал. Тут я заметил на тропе банкира Суржикова. Тот шел с такой же скоростью, как и Петелин. Получалось, что они шли друг за другом, даже не догадываясь об этом, я еще подумал, что это как-то забавно…
– Хорошо, а кто был третий?
– Вообще-то он был не третий, а первый. Я его увидел, как только вышел со своего пятачка. Точнее, даже не вышел, а только собрался выйти, но, увидев человека, решил задержаться, я же говорил, что не хотел ни с кем встречаться.
– Так кто это был?
– Сначала я думал, что это Петелин – у человека куртка была похожая, черная. Потом понял, что этот вроде выше. Я видел его все время со спины, и очень короткое время – он уходил от озера и вскоре скрылся в лесу.
– Он шел в поселок?
– Нет. И это мне показалось странным. Он шел напрямик через лес куда-то правее поселка. И по дороге все время взмахивал рукой – будто разбрасывал что-то. Я решил, что у него осталась еда, он не хочет нести ее домой, вот и выбрасывает.
– А его лица ты, значит, не видел?
– Нет, лица не видел. Он стоял спиной, да и темно уже было.
– Так этот человек вышел из камышей, как и ты?
– Да, он был в камышах, видимо, недалеко от меня.
– То есть он тоже охотился?
– Нет, вряд ли. Ведь ружья у него не было.
– Точно? Ты не ошибаешься?
– Ну, как можно не заметить ружье? Нет, не ошибаюсь, не было. Была какая-то сумка, на боку висела, и все.
– Так… А раз он не охотился, то и его выстрелов ты не мог слышать, хотя он стоял, как ты говоришь, совсем недалеко от тебя.
– Да, выстрелов не было. Хотя… погодите… – Молодой человек задумался. – Был такой момент, уже в конце охоты… Я выстрелил, и звук был такой… необычный… Словно я выстрелил сразу из двух стволов. Я даже проверил, но нет, второй ствол оставался заряженным. Так что, возможно, выстрелили рядом со мной, а я не понял.
– Хорошо… Пожалуй, на сегодня пока все. Сейчас придет старший лейтенант… – Гуров не успел договорить, как на лестнице раздались шаги, и появился Ожогин. В одной руке он нес ружье, а в другой – двух уток.
– Вот моя добыча, – заявил он, кладя все на стол. – Акт выемки на «беретту» я уже составил, Угланов подписал. Уток тоже оприходуем?
– Нет, утки останутся здесь.
– А он? – Ожогин кивнул в сторону Никиты. – Повезем в Каширу, будем оформлять задержание, потом арест?
– Нет, не будем. Возьми с него подписку о невыезде, этого пока достаточно.
– Вы уверены, товарищ полковник? – засомневался Ожогин. – Ведь он…
– Уверен! – прервал его Гуров таким тоном, что старший лейтенант сразу перестал возражать, сел за стол, подвинул лежащих на нем уток, достал бланк и стал оформлять подписку о невыезде. Закончив, он дал подписать документ Никите, отдал ему копию, потом забрал ружье, и они с Гуровым спустились в холл, где их уже ждал Угланов.
– Старший лейтенант сказал мне, что случилось, – обратился он к Гурову. – Как же так? Мы столько вместе охотились, ничего не происходило, и вдруг… Я уверен, что Никита к этому не причастен. Он мальчик очень хороший. Вчера, правда, вспылил, это с ним случается, но чтобы хладнокровно подстеречь, убить – нет, это невозможно!
– Хорошо, мы разберемся, – пообещал Гуров. – Интересно, а вы с Никитой обсуждали вчерашний инцидент?
– Да, вчера же поговорили, – кивнул Угланов. – Я ему сказал, что нельзя так поддаваться эмоциям, что это противоречит всему, что я внушаю на своих занятиях. Он со мной согласился.
– Понятно… А вы сами, конечно, весь сегодняшний вечер были здесь и никуда не выходили?
– Ну да. Я же веду тренинг и все время нахожусь здесь, со своими учениками.
– Но ведь вы делаете перерывы?
– Да, но очень небольшие, минут пятнадцать, самое большее.
– Других ружей, кроме этой «беретты» и «тулки», в доме нет?
– Могу вас заверить, никакого другого оружия я не держу.
– А сам Никита не мог пронести в дом ружье без вашего разрешения?
Угланов минуту подумал, потом решительно мотнул головой:
– Нет, невозможно. Ведь у него нет отдельной комнаты, он живет в одной комнате с другим моим учеником, Сергеем. Он здесь, вы можете с ним поговорить и даже осмотреть их комнату. Правда, уже поздно, но ради такого случая – пожалуйста. Но только никакого криминала вы не найдете. Нет, я уверен, ничего такого не было.
– Что ж, я, пожалуй, воспользуюсь вашим приглашением, – сказал Гуров. Повернувшись к Ожогину, он распорядился: – Давай, лейтенант, езжай к себе в Каширу, проводи экспертизу. Завтра утром я жду тебя обратно. И не одного – привези с собой человек пять крепких ребят. И пусть возьмут с собой болотные сапоги.
– Будем что-то на дне искать? – догадался Ожогин.
– Да, походим, поищем. Все, езжай. А я еще здесь задержусь, хочу во всем досконально разобраться.
Когда лейтенант вышел, он вновь повернулся к хозяину дома:
– Давайте, знакомьте меня с вашими учениками и ученицами.
– И с девушками тоже? – уточнил «учитель Святослав» и как-то скривился.
– Да, хочу составить полное представление, – ответил Лев.
Глава 10Они вошли в гостиную. Она уже опустела, теперь здесь находились лишь трое: уже знакомый Гурову Никита, а также еще один молодой человек и девушка – та самая, что впустила оперативников в дом. Они расставляли по местам мебель, выносили в другие комнаты лишние стулья, вообще наводили порядок. Увидев Гурова, Никита нахмурился и остановился со стулом в руках: