Хроника русофобии - Николай Викторович Стариков

в протестантскую церковь. Памятник убитым за свою верность русскому императору польским офицерам спокойно стоял рядом до 1917 года, когда был поспешно разрушен сразу после Февральской революции.

Судьба Александро-Невского собора оказалась не менее трагической. В 1918 году, сразу после восстановления государственности, в Польше стали решать, что же с ним делать. Не в смысле как использовать, сохранять и охранять этот красавец собор, а как его наиболее эффективно уничтожить. Уже через три месяца после восстановления польской государственности власти Варшавы приняли решение о сносе православных церквей города. Сносить решили все храмы, за исключением двух – кладбищенской церкви на Воли и приходской на Праге (районе Варшавы на правом берегу Вислы). Вот и с Александро-Невским собором вариант рассматривался только один – уничтожение, хотя на такое варварство даже не было средств. Это обелиск можно было уничтожить легко и быстро, а снос огромного собора требовал времени, технологии и денег. И идея пришла. Когда вам в следующий раз расскажут про злых большевиков, взорвавших храм Христа Спасителя в Москве, вспомните, что до этого был уничтожен Александро-Невский собор в Варшаве. В советской России власть была атеистической (так она себя и называла, и позиционировала). Религия была объявлена «опиумом для народа», а культовые сооружения атеистам не нужны. В Польше власть не была атеистической и с религией не боролась. С католической. С православием, с Россией, со всем русским боролась, и еще как!

Пока шла война с большевиками, храм не взрывали, ведь в борьбе с красными русскими нужна была помощь белых русских. В 1922 году была разрушена колокольня храма, а в 1924-м принято окончательное решение снести собор. Потом еще два года в центре польской столицы грохотали взрывы – собор уничтожали по частям, используя технику «малых взрывов»[67]. Чтобы собрать средства на разрушение, польские власти выпустили ценные бумаги, боны, которые были «обеспечены стоимостью материала, полученного в результате сноса». Внутреннее убранство собора было роскошным: гранит, мрамор, самоцветы. Из полученных таким варварским методом «материалов» строили в Варшаве много: и каменное надгробие могилы самого Пилсудского, и городские лавочки, ступени костелов и многое другое.

Варшава украшалась за счет разрушения русского храма. Но эта красота не пошла впрок польской столице. В 1939 году в Варшаву опять пришли немцы. Саксонскую площадь переименовали в площадь Адольфа Гитлера, а в 1944 году, во время Варшавского восстания, город был практически стерт с лица земли.

Между тем разрушение Александро-Невского собора в Варшаве не было ошибкой или единичным случаем. В новой «свободной» Польше велась плановая ликвидация всего русского. На Волыни, где 80 % населения составляли малороссийские крестьяне, из 2000 начальных школ только в восьми школах детей обучали на родном – русском – языке![68] Во всех остальных обучение велось на государственном, то есть польском, языке. Подобная политика, кстати, сегодня проводится в Прибалтике и на Украине. Польское государство ненавидело и искореняло все русское или хоть как-то связанное с Россией. Накануне Второй мировой войны Польша была диктатурой, и главным ее союзником была Германия. После смерти диктатора Юзефа Пилсудского фактическим главой государства стал его преемник – генеральный инспектор армии маршал Рыдз-Смиглы. В июле 1936 года декретом премьер-министра Славой-Складовского в Польше устанавливалась военная диктатура маршала Рыдз-Смиглы. Закручивание «польских гаек» проходило на фоне резкого ухудшения состояния экономики: «В 1934 г. в стране произошло 946 забастовок, в 1935 г. их число увеличилось до 1165, в 1936 г. – до 2056, в 1937 г. – до 2100. Соответственно увеличилось за тот же период число предприятий, на которых происходили забастовки, с 9 тыс. до 25 тыс.»[69] В этот период в Польше было примерно 20 тыс. коммунистов, находившихся на свободе и действовавших в подполье. Примерно такое же количество коммунистов находилось в тюрьмах[70].

Политика ополячивания проводилась польской диктатурой грубо и с применением максимального насилия. И неудивительно, что началось ответное насилие. Кумир украинских националистов Степан Бандера руководил подготовкой убийства министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого, после чего за это и еще несколько убийств был приговорен к смертной казни, замененной ему пожизненным заключением. Бандера выйдет на свободу после нападения Германии на Польшу, а действия Варшавы по превращению всех граждан страны в поляков дадут кровавые всходы не только в росте украинских националистических организаций и терроризме. Посеянная «пилсудчиками» ненависть впоследствии выйдет наружу в кровавой Волынской резне.

Оглядываясь назад, нельзя не заметить удивительную схожесть событий прошлого, когда на какой-либо территории тщательно старались уничтожить и искоренить все русское, с тем, что происходит сегодня. Только в начале ХХ века не было памятников Ленину, поэтому основным объектом ненависти стала православная церковь. С 1919 по 1924 год польские власти закрыли 111 православных храмов, 50 церквей разрушили, 150 церквей переоборудовали в костелы[71]. Всего у православных в довоенной Польше отобрали около 45 % храмов. (Для сравнения: при большевиках в России уничтожено около 27 % храмов.) Эта русофобская политика продолжалась до самого начала Второй мировой войны. В 1938 году, в июне и июле, на Холмщине по требованию «католической общественности» было уничтожено около 150 сельских православных церквей[72]. Дошло до того, что Синод Русской православной церкви за границей обратился к Ватикану, к главе Англиканской церкви и даже к тогдашнему аналогу ООН – Лиге Наций с призывом остановить гонения на православие в Польше. Но прекратились они только с исчезновением польского государства в 1939 году. И, как ни странно это прозвучит, вновь возобновились с восстановлением Польши в 1945-м!

За 100 лет поляки восставали против России трижды. Каждый раз внешние силы старались разжечь тлеющую искру польского недовольства, чтобы направить русскую силу на борьбу с силой польской. А нужно это было для того, чтобы «отключить» русское государство от вопросов международной политики, погрузив нас во внутренние проблемы. Прием этот не новый и повторяется из раза в раз. Разве могла Россия играть активную роль на мировой арене, когда на Кавказе полыхали Первая и Вторая чеченские войны? Нет, все силы государства уходили на то, чтобы погасить очаг терроризма внутри страны. Как только эта задача была решена, появились ресурсы и возможности для более активной внешней политики в Сирии и в других точках планеты.

Подобным образом складывалась ситуация и в другие исторические времена. Первый и второй раздел Польши вернули в состав России территории, которые потом будут называть Западной Белоруссией и Западной Украиной. Польского населения на этих территориях не было. Фактически Екатерина Великая возвращала потерянное в предыдущие века и заканчивала воссоединение великого русского народа в рамках одного государства. Оставались Галиция да Закарпатье – эту задачу решит