Очертание тьмы - Сергей Малицкий

– Ты не ответил, – буркнула Гаота, уступая дорогу дородной горожанке, которая не преминула прошипеть что-то раздраженное. – Три года назад просто молчал. Теперь говоришь, а на самом деле опять молчишь.

Юайс остановился, взглянул в заблестевшие глаза спутницы:

– Не узнаю́ самую озорную воспитанницу Приюта Окаянных. Где твои шуточки и смешки? А я только радоваться начал, что ты вновь стала сама собой.

– Откуда ты знаешь, какая я сама собой? – спросила Гаота. – Ты же меня не видел настоящей.

– Ты теперь настоящая, – сказал Юайс. – А три года назад ты была как открытая рана. К тебе прикасаться было страшно, не то что говорить с тобой.

– А теперь уже можно прикасаться? – Она выпрямилась, даже приподнялась на носках, чтобы хотя бы доставать до груди наставника.

– Если только розгами, – усмехнулся Юайс.

– Мне прямо сейчас заголиться? – с готовностью развернулась Гаота.

– Послушай! – Он положил руку ей на плечо. – Ты можешь относиться ко мне как к отцу, как к старшему брату, как к другу, но для меня ты и в самом деле словно родной человек. Я даже сам не могу понять, как так вышло. И это, признаюсь тебе, мешало мне взять тебя с собой. Брайдем настоял. Сказал, что ты будешь полезнее прочих, потому как здесь следует больше слушать, чем говорить. А ты умеешь слушать. И слышать.

– Не только, – снова надула губы Гаота.

– Надеюсь, твое «не только» не пригодится, – улыбнулся Юайс и двинулся дальше по улице. – Но ты должна понимать, что мы приехали сюда не развлекаться. – Светловолосый вновь стал серьезным. – В городе и в самом деле творится что-то очень гнусное. Та магия, которая заставила мертвого Цая ползти по траве… Я никогда с подобным не сталкивался. И этот дракон – это всего лишь один из листков, опадающих с огромного дерева.

– Драконов нет, – поспешила за наставником Гаота. – Во всяком случае, в пределах Арданы они не появлялись больше тысячи лет. Да и сведения об их появлении в прошлом довольно туманны. Никто не знает точно, драконы ли были с той стороны или наведенное колдовство? Во всяком случае, ни одного сохранившегося скелета дракона нет. Я не пропускала ни одного занятия Роута, особенно когда он наставлял нас в зверологии.

– Драконы изучаются не только в зверологии, – заметил Юайс. – Хотя о причине отсутствия их скелетов я бы задумался. И не только их скелетов. И если ты сможешь разрешить эту загадку, я, пожалуй, буду считать, что весеннее следоведение ты сдала еще с осени. Но об этом чуть позже. Запомни главное – по договоренности с ближайшими королевствами Ата посылает тройки вроде нашей не просто для расследования дел, связанных с магическими происшествиями, а для расследования дел, которые могут иметь значение для всей Арданы. И это очень опасно. Каждому из нас грозит опасность. Если кто-то хочет навредить этой земле и этим людям, мы трое и ты вместе с нами – их злейший враг.

– Разве может кто-то вредить земле? – не поняла Гаота.

– Как тебе кажется: тот, кто поливает землю кровью, он вредит земле или умножает ее плодородие? – снова остановился и присел, рассматривая серые доски, Юайс.

– Ты сейчас про чью кровь говоришь? – нахмурилась Гаота. – И разве кто-то из троек погибал?

– Случалось всякое, – пробормотал Юайс. – Ты видишь?

– Что это? – присела рядом с наставником Гаота.

– Кровь, – показал на пятно Юайс. – Посмотри. Через шагов пять еще одно. А вот это, кажется, след…

На одной из досок виднелся кровавый отпечаток звериной лапы. Точнее, ее край. Пятка, один коготь. Прочее терялось в листве.

– Кто это?.. – прошептала Гаота. – Волк?

– Будем считать, что я не слышал твоего предположения, – строго сказал Юайс. – Хотя след и похож на волчий. Его обладатель не склонен к неторопливым прогулкам. Он быстр, стремителен, но способен бежать долго. Думаю, что это все же медведь. Не простой, как ты понимаешь. Ты можешь почувствовать, где он теперь?

– Нет, – вздохнула Гаота. – Там, в трактире, еще что-то ощущалось, а здесь уже нет. Я как будто в темноте. Город накрыт темным пологом. Можно, конечно, постараться…

– Темным пологом… – задумчиво повторил, поднимаясь, Юайс. – Подожди стараться. Кстати, год назад пропал защитник Мадр. А он был…

– Ведь не лучше тебя? – прищурилась Гаота.

– Не могу сравнивать, – сказал Юайс. – К тому же я его не знал. Видел мельком, не более того. Но он испытал многое, был опытным, значит, не мог пропасть по глупости. Держись все время за мной. Нос из‑за моей спины без разрешения не высовывай. Слушай и смотри. Смотри и слушай. Иногда от внимательного взгляда зависит удача. Вот что ты вчера видела в зале? Скажи пару слов о тех трех едоках.

– Один не ел, а спал, – задумалась Гаота. – Тот, который назвался Басом.

– Не спал, а слушал, – не согласился Юайс. – Прислушивался да еще вел едва приметную ворожбу. Слушал, о чем мы говорим. Прислушивался к тому, что происходило за стенами трактира. Не прост этот Бас. Одежда неприметная. Лицо – не слишком приметное. Непонятно, настоящая у него борода и усы или приклеенные. И вот еще что. Пришел он пешком, а сапоги у него новехонькие. Мало мне встречалось путников, которые тащили бы за собой в мешке пару сапог, чтобы красоваться в них на постоялом дворе.

– Купил? – предположила Гаота.

– Не знаю, – покачал головой Юайс. – Еще двое?

– Мужчина в зеленом приехал на осле, – наморщила лоб Гаота. – Ему немало лет, но он еще бодр. Одет как торговец древностями. Только движется… мягко. Как Пайсина, когда преподает фехтование или борьбу. Ты, кстати, тоже так движешься. Или почти так.

– Третий? – заинтересовался Юайс.

– Толстяк в балахоне? – прикусила губу Гаота. – У него лекарская бляха на груди. Но она больше обычной. В два раза больше. Зачем? Чтобы ее было видно издалека? Да и балахон… Странно для лекаря. Неудобно.

– Вот! – погрозил Гаоте пальцем Юайс, отходя в сторону и давая очередной злой горожанке прошествовать по своим делам. – Смотри и замечай! Людей и птиц. Пусть даже люди в этом городе странно раздражены; может быть, испуганы. Деревья и дома. Ворожбу явную и неявную. Где твоя голова болит, а где болит невыносимо. Уж прости, придется немного потерпеть. Город странный. Трактир странный. Едоки в нем странные. Один хочет быть похожим на торговца, другой на лекаря. Третий сверкает новыми сапогами и останавливается в дорогом трактире, хотя одет в почти нищенский балахон и треух. Мы еще эту невесту Нэйфа не видели… Не останавливаются подобные паломницы в трактирах, только если… Не хотелось бы этого.