Попаданка для Наместника Смерти (СИ) - Юраш Кристина

— Одну минутку, — послышался голос продавца. — Вот так!

— Бабушка! — просипела я, вжимаясь спиной в витрину. — Быстрее! Ваш … эм… котик собирается нассать мне в белые тапочки!

— … а какой лучше? — придирчиво спросила бабушка. — Этот или вон тот?

— Ба! — икнула я, видя морду Барсика рядом с собой. — Что ты бабушке скажешь?

— Что ты погибла геройской смертью, защищая меня от обидчиков! — заметил Барсик. — Я тебе еще очки припомню!

— Она не поверит! — ужаснулась я близости его пасти.

— Я всегда так говорю, — вздохнул Барсик.

— … бабушка! — простонала я, видя, как пасть открывается.

— … нет, этот какой-то не такой! Давайте лучше этот! Высыпайте обратно! — слышался голос бабки, пока меня обнюхивали.

— Нужно помолиться перед едой! — шарахнулась я, вжимаясь в стену.

— Молись, — усмехнулся Барсик.

Глава шестая. Неорганизованная преступность

Глава шестая. Неорганизованная преступность

— Ой, Барсика никто не обидел? — послышался скрипучий голос, когда жизнь устала мелькать перед глазами. Мне на плечо капала слюна.

— Кхе-кхе! — тут же захлопнул огромную пасть зловредный Барсик. Что? Я еще жива? Не может быть?

— А, играете! — умилилась бабушка, неся целый ворох лекарств. — Разыгрались тут! А у нас столько дел!

Я вела их вниз по улице в дому с игрушками. Изредка я похлопывала рукой по сумке, тайно вздыхая.

«Вот, а я говорил!», — слышался гнусавый противный голос. — «Вместо того, чтобы разносить письма, ты тут по городу бегаешь! Добрые дела делаешь!».

Меня смущал только Барсик, которому палец в рот не клади. Я несла тяжелые сумки, которых с каждым разом становилось все больше и больше.

— Раньше Барсик сумки таскал, — вздохнула бабушка, передыхая. — Да, Барсик? Эх, все понимает, только не говорит! И глаза умные — умные!

Умные глаза посмотрели на меня, и я поняла, что бабушке не стоит знать то, с Барсиком можно кроссворды разгадывать. Я даже прониклась уважением к Барсику за сумки.

— Таскал мне Барсик сумки, — повторила бабушка. — А откуда таскал, не знаю! Притащит и поставит… Видать, со стройки какой-то! Все в красной краске! Ну, не бойся, мальчик тебя не обидит! А будет за хвост таскать, я его быстро научу, что животных любить надобно!

— Да не трону я твоего мальчугана, — прорычал Барсик, когда я открыла рот, чтобы передумать. — Он же бабкины очки не находил? Поэтому ему бояться нечего…

— Тук-тук! — бабушка постучалась в дверь. — Открой бабушке!

— Мама не разрешила мне открывать дверь, — как-то неуверенно заметил мальчик.

Я сгрузила с себя тяжелые сумки. Никогда никуда не ходите с бабушками! Тяжелое «я на минутку» и не менее тяжелое «я просто приценюсь» встали рядом с «а чтоб два раза не ходить!».

— Слышишь, охломон! — выдала бабушка. — А ну дверь открыл! Тут, значит, бабушка приехала с подарками! А он дверь не открывает! Оголодал, небось, совсем! Кожа да кости!

Если честно, то я бы уже открыла.

— А бабушка пирожки принесла! А ну быстро открыл! — прозвучал такой голос, от которого тут же начинаешь есть суп с хлебушком, бежишь чистить зубы и обматывать шарфом дедушкин пуховик, чтобы пойти на горку.

Дверь скрипнула замком и … открылась.

— Ну вот! И ничего страшного! Бабушка не одна! Бабушка с Барсиком! Только смотри, Барсик всего боится, так что не пугай его сильно! — слышался голос, а бабушка махнула мне рукой, мол, свободна.

Я достала письмо, в надежде, что удастся отнести еще одно долгожданное письмо. Письмо взлетело в воздух и направилось на другую сторону улицы.

— Почтальон! — послышался старческий голос справа. Возле дома сидел дедушка в жилете. — Это мне? Да? Мне?

Письмо пролетело мимо, но я остановилась, услышав тяжелый вдох.

— Внученька, посмотри, может для меня письмо есть? — с надеждой спросил дед.

— Сейчас посмотрю. А вы кто? — озадачилась я, раскрывая сумку.

Дед стоял и с надеждой заглядывал мне в сумку. Я достала целую пачку писем, поглядывая на деда. Я никогда не видела в его глазах столько надежды.

— Так, одну минуточку! — рылась я, перебирая конверты. Письмо послушно застыло над моей головой. — Так, так, так… Эм… Нет письма… Извините…

Впервые в жизни я видела, чтобы человек сразу постарел на несколько лет. Дедушка осунулся, вздохнул.

— В следующий раз, — заметила я, глядя на несчастного деда. — Не расстраивайтесь! Может, оно еще на почте! Вы знаете, как у нас почта работает? Плохо работает! Вот! Вы не переживайте! Ваше письмо найдется!

Я ускорила шаг, видя, что письмо поворачивает в сторону темного переулка.

— Гони деньги! — послышался хриплый голос из темноты.

Он был настолько неожиданным, что я сначала не поверила.

— Ой! — вздрогнула я, видя, как от стены отделились два силуэта. Один перегородил мне путь вперед. Другой назад. Я прижала сумку к груди, видя в полумраке два жутких лица.

— Деньги! — рявкнули на меня.

— За-зачем? — опешила я, задавая самый глупый из всех вопросов, который только можно задать в темном переулке.

— Собираем на лечение одного мальчика лет сорока, которому глупые перепуганные прохожие треплют нервы идиотскими вопросами! — хохотнул тот, что спереди.

Сзади в меня что-то уперлось. Надеюсь, что это все-таки нож, а не то, что я подумала!

— Дорогие граждане, — прокашлялась я. — Это был трудный год. Для всех нас. Мы много работали, учились… Это я к тому, что денег нет.

— А если найдем? — просипел кто-то сзади. Уж не думала, что даже здесь есть грабители!

— Если найдете, то так и быть. Заплачу налоги, — вздохнула я, не веря своим ушам. Даже в мире мертвых есть преступность! Организованная!

— Ты тут зубы не заговаривай! Кошелек или жизнь! — прокашлялся первый. Он нависал надо мной так, что становилось страшновато.

— Жизнь! — обрадовалась я. — Воскрешать будете?

— Тьфу ты, по старой памяти! — выругался первый. — Кошелек или развоплощение!

О, даже так бывает? Ну ничего себе!

— Я — почтальон, — оправдывалась я. — Откуда у меня деньги?

— Так-так-так, почтальон, значит! — обрадовались преступники. — Письма сюда! Люди дорого заплатят за приветы с того света!

— Не отдам! — прижала я к себе сумку. Но ее выдернули и растворились в темноте.

Я так и осталась стоять.

— Пойдем, — вздохнула я, негодуя на местное правительство. Совсем за порядком не следят.

Письмо вылетело на улицу. На улице уютно горели фонари, освещая мощеную брусчатку. Письмо свернуло за угол. Я последовала за ним.

— Нет, — запротестовала я, видя очертание знакомых ворот. Силуэт дома, в который я обещала не возвращаться, вырисовывался с каждым моим шагом. Я до последнего искренне надеялась, что это к соседям. Но надежда умерла, как только я остановилась возле ворот.

Если бы при мне была сумка, у меня был бы выбор. Но письмо уже скользнуло между прутьев, устремляясь к дому.

— Только не это, — заныла я, чувствуя, как ноги отказываются идти туда. У меня тут же прихватило все, что можно!

Ворота скрипнули, а я шла по знакомой дороге. В комнате все так же горел свет, намекая, что зло не дремлет. Так, зевает, но не спит.

Я осторожно постучалась в двери, затаив дыхание. Почему-то я ужасно нервничаю, когда вспоминаю красивый профиль и это странное «мяу». Я почувствовала, как смутилась. Но тут же выпрямилась и с деловым видом постучалась еще раз.

Дверь внезапно открылась. На пороге стоял хозяин дома. Я смотрела на него с удивлением, растеряв все, что хотела сказать. В мягком свете он казался таким красивым, что я тут же пересмотрела стандарты мужской красоты.

— Эм… Ам… И… — подняла я почему-то брови, пытаясь объяснить зачем пришла. — Вам… пи-письмо… Вам, а не коту! Я проверила!

Дверь молча закрылась перед моим носом.

— Эй, откройте! — несколько раз я ударила в дверь. — Это что еще за новости! Вам тут письмо пришло! А вы… Я буду стучать до тех пор, пока вы не откроете!