"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

— Это леди… эм… душечка, напомните мне…

— Николетта, — обреченно сказала я.

— Да, правильно, Николетта — дочь сэра Эдварда, владельца «Желтых полей». А это сэр Мэверин — наш новый доктор.

— Кажется, две недели назад я зашивал боевые раны одному из ваших братьев. — Сэр Мэверин поклонился мне и только после этого сел.

Бьюсь об заклад, что это был Ефим, опять что-то не поделивший с деревенскими.

— Я постоянно напоминала леди Иветте, что она должна лучше смотреть за своими детьми. Берите пример с меня: я всегда знаю, где мой сын и чем он занят.

— Возможно, будь у вас их восемь, вы бы не были столь уверены, — не удержалась я, крайне раздраженная подобными разговорами о моей семье.

— Но, скорее всего, это сказывается разница в положении и воспитании, — похоже, мой комментарий полностью проигнорировали. — Милочка, положите назад печенье: это уже второе, а девицы в вашем возрасте должны сохранять стройность талии. Доктор, не правда ли, ямочки на щеках просто неприличны для дочери младшего лорда, и моей гостье стоит следить за своим питанием?

Сэр Мэверин стремительно дожевал свое печенье:

— Думаю, что леди Николетта не властна над своими ямочками, и их появление не является следствием употребления печенья.

— Нет, но все же ей следует быть осторожной. Сегодня ямочки, а завтра что? У нее появится родинка над губой? Ни одна девушка такого не переживет — это слишком вульгарно.

После такой тирады растерялся даже доктор. Ну все, довольно фарса! Иначе весь запас иронии, отпущенный мне до конца жизни, останется в этой гостиной — ибо без иронии переносить светскую беседу милой соседки оказалось совершенно невозможно. Я решительно поставила свою чашку на столик:

— Леди Рада, как бы ни было хорошо у вас в гостях, но, думаю, мне пора. Время близится к обеду, а поучительная беседа с вами напомнила мне о долге перед младшими братьями.

Фух! Мне удалось похоронить свой сарказм под пластами вежливых оборотов, и хозяйка, не обладающая даже малой долей такта, ничего не заметит.

— Ну что ж, идите, вы и впрямь засиделись. Но с этого момента, движимая состраданием и добротой, которые велит проявлять церковь и о которых, к сожалению, так часто забывают люди низшего происхождения, я буду живо интересоваться вашей судьбой. И вы не слишком погрешите, если в каком-нибудь разговоре упомянете меня как свою покровительницу. — Леди Рада торжественно закончила свою речь и сложила сухие жилистые руки на животе, ожидая благодарности.

Но благодарность никак не желала изливаться из моего рта — я опешила. Мир сошел с ума! По крайней мере, в этой конкретной гостиной точно витал нездоровый дух. Я покосилась на доктора, но тот умело прикрывал свою полуулыбку чашкой чая.

Так, Николетта, еще немного, возьми себя в руки всего на пять минут, и ты сможешь уйти отсюда без скандала.

— Благодарю вас, — выдавила я и тут же захлопнула рот, чтобы остановить все те слова, которые желали вылететь вслед за короткой фразой.

За пределами поместья лорда Гордия воздух показался каким-то особенно свежим и сладким. Я прошла через витые ворота и, убедившись, что за мной не наблюдает привратник, с удовольствием потянулась, выполнила несколько наклонов в стороны, при виде которых несказанно обрадовался бы физкультурник сельской школы, зато леди Рада до конца жизни заклеймила бы меня позором.

— Правильно, леди Николетта, мышцам спины необходима небольшая растяжка после долгого сидения в мрачных гостиных. — Голос, прозвучавший за спиной, заставил меня едва ли не выпрыгнуть из своих практичных сапог.

Я испуганно обернулась и увидела на дороге доктора. Видимо, и ему посчастливилось вырваться из цепких лап хозяйки.

— Не волнуйтесь, я никому об этом не расскажу, — он тоже вытянул руки вверх, чему очень мешал саквояж, и в точности повторил мои движения. — Как же я устал!

— Должно быть, тяжело работать доктором с такими пациентами, — улыбнулась я.

— Не поверите, но пациенты везде одинаковы. Просто я очень ленив. Ленив настолько, что мне даже лень вам об этом рассказывать.

Кажется, он гордился своей ленью настолько, что с готовностью делал ее предметом занимательных шуток.

— Я думаю, если бы вы были так ленивы, как об этом говорите, то никогда не стали бы доктором. — Мы вместе пошли по дороге от Дубков.

— Как раз наоборот: именно поэтому я и стал доктором, а не адвокатом, к примеру. Адвокату приходится сначала бегать искать себе клиентов, потом бегать за этими клиентами и угождать им. Пациенты же находят меня сами. — Сэр Мэверин откинул светлые волосы со лба, немножечко красуясь, но, пожалуй, молодому человеку с такой приятной внешностью это было простительно.

— Но изучить медицину не в пример сложнее, — радуясь новому занимательному знакомому, я ответила комплиментом.

— С чего вы взяли? Поверьте мне: в своих болезнях люди гораздо менее изобретательны, чем в судебных исках. К тому же пациент намного спокойнее воспринимает весть о том, что после долгого лечения не удалось победить тот или иной недуг, чем сообщение о проигранной тяжбе по ценному имуществу, поступившее от адвоката. Никто и никогда еще не требовал, чтобы я вернул деньги за лечение.

Врачебный юмор доктора был слегка циничен, но не настолько, чтобы прерывать беседу. Тем более что пока наши дороги по счастливой случайности совпадали.

— И что же, ни один пациент в округе не доставляет вам хлопот?

— Ну если исключить матушку лорда Гордия, — подмигнул мне спутник, — то у вас есть совершенно замечательный мясник по имени Миш, обладающий интригующими познаниями о законах общества.

Меня удивила такая характеристика, хотя заговорила я совершенно о другом:

— Насколько я помню, господин Миш всегда славился отменным здоровьем.

— Не сомневаюсь. Зато его дочери не повезло схватить простуду. Извините, что говорю вам об этом, но, кажется, еще никто и никогда не делал из простуды врачебной тайны. Так вот, я как врач должен был прослушать ее легкие, чтобы убедиться, что нет более серьезной опасности, а эта процедура, сами понимаете, всегда ставит дам в несколько щекотливое положение. Каково же было мое удивление, когда на выходе из комнаты больной я нос к носу столкнулся с господином Мишем и его рабочим тесаком! Оба потребовали от меня жениться на пациентке после такого осмотра!

— Прямо-таки оба? — засмеялась я.

— Вы себе и представить не можете, насколько требовательным может быть тесак, приставленный к носу! — с притворной обидой воскликнул мой собеседник, но ему явно понравилось, что я нашла его рассказ забавным.

— И как же вы спаслись?

— Бегством. По счастью, мясника отвлек клиент. — Сэр Мэверин посмотрел на меня с такой бравадой, словно рассказывал о том, как обезвредил противника, а затем без какого-либо перехода воскликнул: — О боги, какая тут грязь! Позвольте помочь вам перебраться через это море.

— Не стоит. — Я приподняла подол и, продемонстрировав ему сапоги, спокойно перешла на другой «берег».

— Леди Николетта, вы даже не догадываетесь, с какой жестокостью практичные девушки лишают джентльменов простых житейских радостей. — Доктор весело прыгал за мной через лужу, поднимая настоящие фонтаны брызг.

— Ну нельзя же быть уверенной, что около каждой лужи будет стоять по джентльмену, — со смехом ответила я.

Преодолев водное препятствие, мой спутник остановился и с любопытством поглядел из-под тонких стеклышек очков:

— К сожалению, здесь наши дороги расходятся: меня ждет очередной пациент.

— И кто же это, если не секрет?

— Дочь того самого мясника. Не могу же я оставить больную. — Доктор лукаво мне улыбнулся.

— Как же вы собираетесь объясняться с ее отцом?

— Скажу, что если бы после каждого осмотра был вынужден жениться, то сейчас уже собрал бы изрядный гарем — а это запрещено законом, даже для докторов. Вот ведь странно: лечение, простите, геморроя — занятие более интимное, но еще ни один пациент из-за него не строил на меня матримониальных планов. — Он сделал шаг в сторону города и жизнерадостно махнул мне рукой. — До свиданья, леди Николетта! Если не увидите меня на осеннем балу — знайте, что моя жизнь принесена в жертву на благо мадицины!