Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный - Эван Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кровь из носа перестала идти.
Но нельзя же ее просто нести на руках… Прямо по улице… Он подумал, сколько сейчас времени. Наверное, было уже два часа или несколько больше. Нет, нехорошо будет, если он понесет ее в полицейский участок прямо на руках. Нет. Он даже не знал, где находится полицейский участок.
Он подумал, что нужно сходить за грузовиком.
Можно будет положить ее сзади, в кузов.
Он снова посмотрел на нее, лежащую на полу, перевязанную в двух местах, — один чулок крепко затянут на груди, придерживает стопку одежды под пальто, второй завязан на бедрах. Голова торчит из воротника пальто, и нога высовываются снизу.
Он подумал, что с ней ничего не случится, пока ходит за грузовиком. Надел пальто и вышел, подергал дверь и убедился, что она заперта. Ему было слышно, как Фук храпит у себя в комнате, дальше по коридору. Он спокойно и осторожно спустился по лестнице, вышел на улицу и пошел к гаражу. Было не так холодно, как раньше. Это его удивило. Было очень ветрено, но совсем нехолодно. Пока он шел быстрым, пружинистым шагом, в голове у него все четко сложилось. Он возьмет грузовик и задом въедет на задний двор по узкому проходу вдоль дома, прямо к двери подвала. Он знал, что у подвала есть черный ход, потому что вчера видел, как служащий из электрической компании пошел к задней двери снимать показания счетчика. Он никогда не был в подвале, но знал, что в него можно попасть прямо из дома.
Ночной дежурный в гараже спросил его, и он ответил, что он действительно Роджер Брум и что ему нужен его грузовик «шевроле» 59-го года. Сторожу совсем не хотелось вставать и открывать ворота чуть ли не в полтретьего ночи, но Роджер предъявил ему регистрационный талон на свой грузовик. Дежурный поцокал языком, осудительно покачал головой, но выпустил грузовик, нехотя сказав: «Ладно, раз все в порядке с документами… Надеюсь, что все в порядке!»
Улицы в этот час были пустынны.
Он завел грузовик в проезд задним ходом. Выключив зажигание, он дал ему скатиться вниз во двор, там он круто вывернул руль, остановил грузовик как раз у стены дома, вылез и сразу увидел дверь подвала. Подергал ручку, но дверь была заперта. Он вернулся к грузовику, достал из-под сиденья монтажку и пошел к двери. Засунув один конец в щель между дверью и косяком, он начал отжимать дверь около замка. Дерево крошилось и расщеплялось, и наконец замок не выдержал. Он вошел в подвал и ощупью отыскал ступеньки, ведущие на первый этаж. Поднялся по лесенке, не включая свет, нащупал ручку двери и вошел в холл. Он оставил дверь открытой, вложив ключи от машины в щель у косяка. Потом он поднялся в свою комнату.
Девушка лежала на полу так, как он ее оставил.
Он подошел к кровати и проверил, не осталось ли пятен крови на простынях, внимательно осмотрел пол, потом оглядел всю комнату, убедился, что забрал все ее вещи. Он подтащил ее к двери, чуть приоткрыл ее и выглянул в коридор. Он и сам не знал, зачем он так тщательно проверял, нет ли следов крови и не осталось ли чего из ее вещей. Ведь его план состоял в том, чтобы поехать прямо к ближайшему полицейскому участку, войти и сказать им, что он убил эту девушку. Господи, вот это будет самое трудное. .
В коридоре никого не было, весь дом спал.
Он поднял ее на руки, она была легкая, как перышко. Понес в холл, удерживал ее одной рукой, пока освободившейся закрывал дверь. Потом взял ее на обе руки и быстро спустился по лестнице в холл, опять освободил одну руку, коленом поддерживая девушку, достал с пола из-под косяка ключи от машины, не дававшие двери закрыться. Пронес ее по ступенькам, ведущим в подвал,' который был освещен светом луны, падавшим через небольшие боковые окна, высоко расположенные в шлакобетонной стене. Глаза его понемногу привыкали к темноте. Он разглядел топку, старый холодильник у стены, велосипед с о^ним колесом. Он вынес Молли из подвала и положил ее в кузов. Тонкая струйка крови потекла из носа по верхней губе. Он уже собирался залезть в кабину, чтобы ехать в полицейский участок, когда задумался, что же он там им скажет. Он стоял на пустынном дворе. Над головой на веревке отчаянно и безмолвно хлопало на ветру белье. Ох ты, как же будет трудно войти к ним и рассказать, как все случилось. Он стоял у заднего борта, не сводя глаз с девушки, замотанной в ее собственное пальто.
Если бы отвезти ее куда-нибудь…
Но он должен…
Но…
Да, он должен поехать прямо в полицию.
Всё же, если бы…
Нет.
Нет, надо ее куда-нибудь деть.
Он все не сводил глаз с девушки.
Пожал плечами и пошел обратно в подвал. Подошел прямо к холодильнику у стены, открыл дверь, посмотрел внутрь и сразу увидел, что ему придется вынуть все полки. Первые две он вытащил довольно легко, но с третьей пришлось как следует повозиться, зато четвертую нужно было только приподнять, и она вынулась. Он поставил все четыре полки около топки, потом обхватил холодильник руками и попробовал поднять его. Он был слишком тяжел, даже для него. Он никогда не сможет пронести его через подвал к задней двери.
Он подумал, что, может быть, следует отказаться от этого плана. Все-таки ему надо отвезти ее в полицейский участок.
Он продолжал глядеть на холодильник.
Наконец, он снова обхватил его руками, но на этот раз просто приподнял один конец и переставил его вперед, потом приподнял задний конец и уоже передвинул его. И так, чередуя ножки, он довел холодильник до двери во двор. Перевалил таким же способом через порог двери, затем стал передвигать его к откинутому заднему борту грузовика. Он совсем не устал. Передвигать холодильник на ножках к машине было совсем нетрудно. Но сейчас он знал,
