Созвездие близнецов - М. Гуминенко

Рек выдохнул, почувствовав, что доказывая очевидные вещи, изрядно утомился. Или это была слабость после вчерашнего допроса?

Эвиза не дала ему долго копаться в причинах слабости.

— Все, что вы говорите, имеет определенный смысл. Но только в очень узких рамках. Нужно мыслить шире, чем говорит вам закосневшая в старых привычках буржуазная наука.

— И как же это — мыслить шире? — Рек повернулся к ней.

Эвизе показалось, что улыбка, промелькнувшая по его губам, была издевательской. Хотя, это была вовсе не улыбка. Скорее гримаса. Рек и не надеялся, что в разговоре победит здравомыслие. Эвиза продолжала:

— Синтетические продукты — это выход именно для наших потомков. Мы живем ради того, чтобы проложить дорогу тем, кто придет вслед за нами. Неужели вы не видите очевидных вещей?

Рек огляделся сперва направо, потом налево. Потом и вовсе отвернулся в обратную сторону, словно искал вокруг себя "очевидные вещи", о которых толковала Эвиза.

— Что вы ищете, Ричард? — удивилась девушка.

Он обернулся.

— Ищу другие памятники. Ну там, изобретателю искусственного молока, синтетических сливок, или еще каких-нибудь суррогатов.

Эвиза вздохнула и уже решила не обижаться на человека, который по ее мнению был даже более неразумный, чем ребенок. Но Рек останавливаться не собирался. Широко взмахнув рукой, он издевательски-пафосным тоном заявил:

— А что? Представляешь, изобразить этакого красавца и в руке у него — кубическое вымя. А там, подальше, еще одного, чтоб держал под мышкой окорок, из которого листья растут, или молекулы нефти. И назвать все это — "Аллея благодетелей человечества".

Она все же обиделась, поджала губы и отвернулась.

— Вы невозможный человек! Пойдемте дальше.

— Как скажете.

Эвиза хмурила тонкие брови и что-то обдумывала с минуту. Потом хмурость ее разгладилась и она посмотрела на землянина почти победоносно, словно только что открыла новую истину.

— Знаете, в чем дело? Мы с вами начинаем полемику со слишком сложных для вас вещей. Вы выросли и сформировались под давлением ложных представлений, которые отпечатались в вашем мозгу на уровне подсознания. Нужно начать с более простого.

Рек решил не спорить. Все равно бесполезно.

Прохожие, все как один исключительно деловые, не обращали на них внимание. Широкие тротуары, вымощенные белым местным камнем, сверкали идеальной чистотой. Машины внутри города скользили почти бесшумно. Наверняка, использовали аккумуляторы, чтобы ни один случайный выхлоп не нарушил общее благообразие. Если здесь все города такие, сколько же времени и сил должно уходить на то, чтобы поддерживать их в столь идеальной чистоте? Или эта Эвиза специально ведет его по самым элитным районам?

Столовая, точнее, Комбинат Общественного Питания, Река совершенно не удивила. Те же красивые плакаты, которые он уже видел возле космопорту в предыдущее посещение счастьевского сектора. И та же безвкусная еда, в которой, впрочем, можно было опознать вполне натуральные продукты.

— Вы же говорили, что получаете пищу из всякой там нефти, — заметил Рек, уныло ковыряя вилкой в пресном картофельном пюре (естественно, сделанном на воде).

Эвиза посмотрела на него строго. Но потом решила объяснить.

— Наше правительство пришло к выводу, что в первую очередь в искусственных продуктах нуждаются колонии и промышленные комплексы. Там, где проблема с пищей стоит острее.

— Ну да, — согласился Рек. — Сами вы эту дрянь жрать не хотите.

— Вам не нравится еда?

— Нет, почему, — тут же отозвался младший Дагвард, в доказательство подцепив на вилку кусок котлеты. — Соя! — определил он. — Ну, хоть не каменный уголь.

На них уже начали оглядываться. Эвиза решила не отвечать, потому что только так можно было избежать новых критических замечаний от ее подопечного. Рек ничего не имел против того, чтобы помолчать. Поэтому разговор продолжился, когда они снова оказались на улице.

— Допустим, вашему развращенному на кулинарных излишествах вкусу не нравится счастьевская пища. — установила Эвиза, — но город? Разве он может не понравиться? — и она обвела жестом вокруг.

Вопрос вывел Река из задумчивости. Он оглянулся.

— Ужасно… То есть, я хотел сказать, прекрасно.

— Вы сказали именно то, что хотели. — Она внимательно наблюдала за ним. Глаз не спускала. По крайней мере, после того, как перестала обижаться.

— А что вы хотели от меня услышать? — не выдержал он. — Что я очень рад, что посетил это прекрасное место?

— Почему бы вам не постараться отбросить личную неприязнь? — предложила Эвиза. — Просто скажите: нравится вам город, или нет.

— Нет! — резко ответил Рек. И добавил, оглядываясь: — Здесь всегда так пусто?

— Пусто? — не поняла Эвиза.

— Очень мало народу на улицах.

— Каждый из граждан — на своем трудовом месте: наше общество наконец-то смогло осуществить на деле право каждого индивидуума на труд, — пафосно объяснила девица.

— То есть, все должны вкалывать, — перевел Рек.

— Ричард! Какая вульгарная интерпретация моих слов! Принцип нашего общества: от каждого по способностям — к каждому по потребностям.

— А потребности у вас ограничиваются соевыми котлетами?

Эвиза возмущенно отвернулась.

— А где дети? — не обращая внимание на ее возмущение, спросил Рек. — Их тоже заставляют вкалывать?

— Все дети — в КОВах.

— Где? — переспросил Рек, уверенный, что ослышался. — В каких оковах?

— В комбинатах общественного воспитания, — тут же исправила оплошность Эвиза, напомнив себе, что перед ней человек, который ничего не знает о разумном устройстве их общества.

— И что там с ними делают?

— Выращивают и воспитывают, — назидательным тоном ответила счастьевка. — Мы избавились от старых представлений о родительских обязанностях.

— И что же, у вас отбирают детей у родителей?

— Но разве родители могут по настоящему правильно воспитать ребенка? — возразила Эвиза тоном, каким вероятно отвечают на уроках счастьевского обществознания. — Для этого у нас существуют специалисты, которые всю свою жизнь посвящают именно проблемам воспитания. Таким образом, родители, а особенно женщины, освобождаются для других полезных и плодотворных занятий. Величайшее достижение человеческого общества — победа над слепым материнским инстинктом — уже достигнута!

Эвиза даже встала в позу, вполне подходящую для статуи с "Аллеи благодетелей человечества".

Рек тяжко вздохнул и решил, что лучше ему не спрашивать, каких еще побед хотят достичь на этой планете.

— Я вас удивила? — спросила она.

— Нет.

— Почему вы все время поднимаете воротник? — оставив лозунги, спросила Эвиза. — Погода теплая.

Он остановился и стал разглядывать маленький сквер с запихнутыми в каменные вазы кустами.

— Считается, — продолжила Эвиза, — что подобный жест присущ человеку эгоцентричному и замкнутому на самом себе. Я могу вам помочь.

"Расстаться с жизнью", — подумал он. Но вслух сказал другое:

— Допустим, я не хочу, чтобы мне помогали.

— Вам надо научиться высвобождать в себе положительные эмоции, — назидательно изрекла девушка. — Хотите, я научу вас специальному аутотренингу…

— Не хочу.

— Почему?

— Потому, что не хочу.

— Это не ответ. — Она подошла к блестящей как зеркало скамейке и присела. — Каждое наше желание, каждый поступок имеет причину. И ваше "не хочу" тоже.

— Ну допустим, — он почему-то решил подойти и присесть рядом. — По вашему, надо докапываться до причины каждого слова? А времени хватит?

— На что? — удивилась она.

— Ну, к примеру, на лекции о полезности пищевых суррогатов.

Эвиза покачала головой.

— Не пытайтесь иронизировать над вещами, о которых ничего не знаете. Это выглядит глупо. Мне вас жаль, — она действительно смотрела сочувственно. — Я вижу, что общество, в котором вы выросли, повредило вас гораздо больше, чем мы предполагали.

— А "мы" — это кто?

Она ушла от ответа.

— Вам просто необходима психологическая помощь. Если бы вы мне доверились, я постаралась бы сделать так, чтобы все ваши прежние сомнения, страхи, неуверенность покинули бы вас. Конечно, это случится не в миг. Послушайте, — она нежно взяла его за руки. — Я за вас в ответе. Вы — мой пациент. Вам нужно только чуть-чуть постараться. И, я уверена, скоро вы поймете, что оказались среди друзей, на планете, на которой рады каждому…

Он забрал руки и на всякий случай сунул их в карманы.

— Вы меня не убедили.

Она вздохнула и погладила его по плечу. Это было уже слишком.

— Представьте себе, — решил таки объяснить он, заранее смирившись с тем, что это бесполезно. — Представьте, что вы высадились на какой-нибудь планете, а вас тут же схватили, сунули в местную тюрягу, устроили допрос по всем правилам, а потом вдруг стали утверждать, что все вокруг друзья и все, что делается — делается для вашего же блага.