Приданое Эсмеральды - Нора Робертс

– Лишь когда речь идет о тебе.

Эйбра задумалась над его словами. Эли тем временем свернул за последний угол и покатил к дому на Бикон Хилл.

А вот это уже в духе Эли, подумала она. Наверное, потому, что дом источал историю нескольких поколений его семьи. Ей нравилось это ощущение, как и сами линии этого дома, как окружающий пейзаж, который теперь окрасился первыми весенними цветами.

Когда они подошли к двери, она снова вручила ему букет.

– Ты образцовый внук.

И они вместе вошли к Эстер.

Они застали ее в гостиной с карандашом и блокнотом в руках. Рядом с ней стоял стакан с холодным чаем и тарелка печенья. Отложив в сторону блокнот и карандаш, она протянула к ним обе руки.

– Только вас мне не хватало для полного счастья.

– У тебя усталый вид, – сказал Эли.

– На то у меня есть причина. Я только что закончила ежедневную физическую терапию. Вы опоздали на встречу с маркизом де Садом.

– Если тебе это слишком тяжело нам, наверное, следует…

– Прекрати! – отмахнулась Эстер. – Джим просто прелесть. У него такое оригинальное чувство юмора, что от него можно ждать любых сюрпризов. Он знает, что я могу, а чего нет, и никогда не перегибает палку. Да, я устала, но это приятная усталость. Сейчас, когда я вижу вас и эти прекрасные цветы, я вообще ожила.

– Я думала, что мне придется вмешаться, указать Эли в нужном направлении, но, как оказалось, у него превосходный вкус. Цветы прекрасные. Может, их стоит отнести вниз, к Кармел, и поставить их в вазу?

– Спасибо. Вы уже обедали? Мы можем втроем спуститься вниз. Эли, дай мне руку.

– Неужели ты не можешь хотя бы разок посидеть спокойно? – С этими словами Эли сел, как бы подавая пример. – Мы пойдем вниз лишь после того, как ты отдохнешь от своего «маркиза де Сада». – Эли кивнул Эйбре, после чего повернулся к Эстер, которая уже взяла в руки букет. – Не надо чересчур утруждать себя.

– Ты забыл, с кем имеешь дело. Если себя не утруждать, то ничего не добьешься. Я рада, что ты приехал ко мне. Рада, что привез собой Эйбру.

– В наши дни приехать Бостон не проблема.

– Мы с тобой на пути к исцелению, ты и я.

– Я не слишком утруждал себя в самые первые дни.

– Я тоже. Поначалу нам всем нужен кто-то, кто возьмет нас на буксир.

Эли улыбнулся:

– Как я тебя люблю, бабуль.

– Еще бы. Твоя мать вернется часа через два, а вот отец не раньше шести. Может, дождешься хотя бы мать?

– Мы так и хотели. Потом поедем к себе. Теперь у меня есть собака, которая охраняет мой дом.

– Забота о доме пошла тебе на пользу. За последние несколько месяцев мы с тобой проделали нелегкий путь.

– Я думал, что уже тебя потерял. Мы все так думали. И еще я думал, что потерял самого себя.

– И тем не менее вот они мы. Скажи, как поживает твоя книга?

– Продвигается очень даже неплохо. В иные дни движется лучше, в другие дни выходит одно дерьмо. Но независимо от того, хорошо или плохо идет работа, я постоянно спрашиваю себя, почему я так долго тянул с этим делом.

– У тебя был талант к правоведению, Эли. Жаль, что ты не сделал юриспруденцию своим хобби, так сказать, подработкой, а писательский труд – главной профессией. Но ничего, это еще не поздно исправить.

– Пожалуй, ты права. Мы все знаем, что пользы от меня в семейном бизнесе никакой. Не то что Триша. Вот кто пошел по стопам отца.

– Да, ей просто нет равных.

– Это точно. И хотя это не для меня, я тоже кое-чему научился, ближе узнал историю нашей семьи. Так сказать, припал к корням и истокам.

Глаза Эстер лучились одобрением.

– Смотрю, ты славно поработал в библиотеке Блафф-Хауса.

– Да. И теперь знаю, что бабуля моего деда нелегально гнала виски.

– Что было, то было. Жаль, что я не узнала ее лучше. Мне запомнилась лишь вспыльчивая, упрямая ирландка. Скажу честно, я ее побаивалась.

– Да, судя по твоим словам, это была особа с характером.

– Еще с каким. Но твой дед ее обожал.

– Да, я видел фотографии. Красотка, что и говорить. Кстати, когда я рылся в бумагах, то нашел и другие фото. Но корни фирмы «Лэндон виски» уходят глубже, еще ко временам Революции.

– Да, азартные игроки и бизнесмены – одного поля ягоды. Их роднит стремление к новому, готовность идти на риск, ради выгоды ставить на карту последний цент. И еще понимание того, что всегда найдутся любители пропустить стаканчик хорошего виски. Конечно, помогла война, тем более такая кровопролитная, как та. Виски было нужно солдатам, виски нужно было раненым. В некотором смысле наша фирма родилась в борьбе против тирании.

– Слышу слова истинной янки.

Вернулась Эйбра, неся вазу с цветами. Букет смотрелся потрясающе. Сразу чувствовалась ее умелая рука.

– Они просто восхитительны.

– Я рад… Скажи, где мне их поставить, здесь или в твоей спальне? – спросил он у Эстер.

– Здесь. Слава богу, что теперь я провожу больше времени в гостиной, а не лежа в постели. Кстати, раз Эйбра вернулась, почему бы не обсудить то, что нам всем хочется знать?

– Ты считаешь себя проницательной? – спросил Эли.

– А какая я, по-твоему?

Эли кивнул и расплылся в улыбке.

– Мы все ходим вокруг да около того, что я действительно хотел бы знать. Лично я склонен думать, что история дома, история нашей фирмы каким-то образом со всем этим связана. Чего я пока не понял – как и почему. Наверно, нам стоит совершить прыжок на пару столетий вперед.

– Я не вижу его лица. – Эстер сжала лежавшую на коленях руку в кулак. Изумруд, который она носила на правой руке, тотчас вспыхнул огнем. – Чего я только не перепробовала – даже медитацию. Эйбра знает, что я не большой мастер по этой части. Все, что я вижу или, вернее, помню, это лишь тени, какое-то движение, расплывчатый человеческий силуэт. Помню, как я проснулась, потому что услышала какие-то звуки, затем убедила себя, что мне лишь послышалось. Теперь-то я точно знаю, что не послышалось. Помню, что поднялась с кровати, что спустилась по лестнице вниз. Затем это движение, этот силуэт, понимание того, что нужно скорее вниз и бежать. Вот все. Больше ничего не помню.

– Не переживай, – успокоил ее Эли. – Было темно. Ты потому лишь не помнишь лицо, потому что ты его не видела или плохо рассмотрела. Лучше скажи, какие звуки ты слышала.

– Их я помню лучше, или мне так кажется. Я подумала, что мне лишь почудилось или что-то в этом роде. Сначала какой-то шорох, и я решила, что, наверное, это белки в дымоходе. Когда-то давно у нас и вправду в дымоходе поселились белки, но позже мы поставили решетки. Затем поскрипывание, и я, толком не проснувшись, подумала, кто это там наверху? Затем, полностью пробудившись, пришла к выводу, что эти звуки – плод моего воображения, а так как не смогла снова уснуть, то решила спуститься вниз и сделать себе чай.