Тьма века сего - Фрэнк Перетти

И все неприметные и укромные городские уголки: брошенные дома, пустые подвалы, – все подходящие места в Аштоне наполнялись тихими, незаметными пришельцами, сжимавшими в руках рукоятки мечей. Их горящие глаза пронизывали все вокруг насквозь, они наблюдали и прислушивались, ожидая сигнала необыкновенной трубы.

На холме, возвышающемся над городом, укрывшись среди деревьев, Тол вглядывался в широкую долину. Он по-прежнему видел Рафара, восседавшего на большом мертвом дереве и следившего за действиями своей армии.

Капитан Тол продолжал наблюдать, выжидая.

Черное облако демонов, растянувшееся на целых три мили над уединенной долиной, заканчивало последние приготовления. Оторвавшись от земли, оно поднималось все выше и выше к вершинам гор. Невозможно было сосчитать демонов. Черное облако было таким густым, что вокруг было все темно. Злые духи плясали и ревели, как пьяные дикари, размахивая мечами, захлебываясь слюной и выкатив жуткие, одурманенные глаза. Мириады бесов толкали и задирали друг друга, пробуя свою силу и ловкость.

В центре этого кипящего облака, в большом каменном особняке, находился сам Стронгман, князь Силы. Он прищурил глаза, и едва заметная ухмылка прорезала еще одну морщину на его рыхлом лице. Вместе со своими генералами жуткий демон обдумывал последние донесения, полученные из Аштона.

– Рафар добился исполнения моего желания, выполнил свою задачу, – обнажил Стронгман лошадиные зубы в слюнявой улыбке. – Мне будет хорошо в этом городишке. В моих руках он разрастется, как ядовитый сорняк, и заполнит собой все вокруг.

Он самодовольно улыбнулся при мысли, только что пришедшей ему на ум: «Мне, может быть, никогда не придется уходить из этого города. Как вы думаете? Не нашли ли мы себе, наконец, подходящий дом?»

Присутствующие – высокопоставленные особы и генералы – согласно закивали головами и забормотали. Ужасное чудовище поднялось, и все остальные суетливо закопошились вокруг него.

– Наш дорогой мистер Касеф уже давно призывает меня. Готовьте войска. Мы немедленно трогаемся в путь.

Генералы пулей вылетели сквозь крышу и, взвившись прямо в центр облака, принялись выкрикивать приказания, перестраивая свою армию в боевой порядок.

Князь Силы распустил крылья, подобно королевской мантии, и, как чудовищный, невероятных размеров гриф, спустился в подвал, где Александр Касеф сидел на подушке, скрестив ноги и снова и снова повторяя его имя. Стронгман опустился в центре комнаты прямо перед Касефом и некоторое время наблюдал за ним, всасывая его молитвы и призывы. Потом он сделал молниеносное движение вперед, и его огромное бесформенное тело растворилось в теле Касефа, отчего тот завертелся и изогнулся самым причудливым образом. В одно мгновение произошло это овладение, и Касеф очнулся от медитации.

– Время настало! – произнес он и окинул окружающих страшным взглядом Стронгмана.

Глава 36

Все в той же взятой напрокат машине Сузан подрулила к маленькой грунтовой стоянке позади редакции «Аштон Кларион». Было пять часов утра, начинало светать. Насколько понимали друзья, только каким-то чудом им удалось избежать внимания полиции. Город выглядел спокойным и тихим, день предвещал быть чудесным, солнечным.

Бернис подошла к стене, туда, где стояли мусорные бачки, и вытащила из укромного места запасной ключ к задней двери. Через секунду они были уже внутри редакции.

– Не зажигайте свет, не шумите и не приближайтесь к окнам, – предупредила Бернис. – Вот тут темная комната, закроем дверь, прежде чем я включу свет.

Все трое протиснулись в маленькую фотолабораторию, Бернис плотно закрыла дверь и ощупью отыскала выключатель.

Журналистка смешала химические реактивы, проверила пленку и приготовилась заряжать ее в бачок. Потом погасила свет, и они остались в полной темноте.

– Здорово!

– сказал Кевин.

– Это займет всего несколько минут, – ответила Бернис. – К сожалению, представления не имею, что стало с Маршаллом, но я не решусь даже попытаться узнать об этом.

– А у вас есть автоответчик? На нем могут быть записи, – предложила Сузан.

– Это мысль. Проверю, как только пленка проявится. Скоро будет готово.

Потом Бернис вдруг вслух подумала о другом:

– А что же с Санди Хоган? Она бросила в отца лампой, прежде чем уйти из дома.

– Да, ты рассказывала.

– Не знаю, куда она ушла, если только не сбежала с этим типом Шоном.

– С кем? – встрепенулась Сузан. – С кем ты сказала?

– С неким парнем по имени Шон.

– Шон Урмсби? – переспросила Сузан.

– Да. А что, ты его знаешь?

– Боюсь, Санди грозит серьезная опасность. Имя Шона Урмсби часто встречается в дневнике твоей сестры. Ему очень подходит его прозвище – «Змеиное гнездо». Это он втянул Пат в парапсихические эксперименты. Он уговаривал ее продолжать их, и он, в конце концов, представил ей Томаса!

Зажегся свет. Пленка была заряжена в бачок. Бернис, с побелевшим лицом, смотрела на Сузан неподвижным взглядом.

Мадлен вовсе не была прекрасной, златовласой, премудрой девушкой, не была она и сверхчеловеком другого, высшего измерения. Мадлен была демоном, безобразным, со скользкой отвратительной кожей, острыми когтями, с коварной и лживой душой. Для этого злого духа Санди оказалась очень легкой добычей. Душевные переживания из-за ухудшающихся отношений с отцом сделали ее прекрасным объектом для внушения идеальной любви, которую разыграла Мадлен. Теперь было ясно, что Санди охотно следует тому, что, по словам Мадлен, является единственно правильным для нее. Несчастная верила всему. Мадлен обожала доводить людей до такого состояния.

Патриция Крюгер, наоборот, была крепким орешком. Обратившемуся в красивого благовоспитанного Томаса демону с трудом удалось заставить ее поверить в его реальность. Пришлось применить несколько очень сильных, захватывающих галлюцинаций и целый ряд искусно подобранных жизненных обстоятельств, не говоря уже о парапсихических чудесах и необыкновенно впечатляющих знамениях. Томасу недостаточно было подобрать ключи к ее душе и выстроить вереницу правдоподобных ситуаций, ему пришлось произвести несколько удачных материализации. В конце концов он добился успеха и тем самым выполнил приказ Люциуса. Пат по всем правилам страшной церемонии лишила себя жизни и уже никогда не испытает Божьей любви.

А как обстоит дело с Санди Хоган? Что хочет новый хозяин – Ваал Рафар – сделать с ней? Демон, который назвал себя Мадлен, приблизился к повергающему все живое в трепет князю Вавилона, восседавшему на мертвом дереве.

– Ваша милость, – обратился он к нему с глубоким, учтивым поклоном, – правда ли, что Маршалл Хоган наконец побежден и совершенно беспомощен?