80000 километров под водой - Жюль Верн

— Бежим! Бежим! — прошептал я. — Сейчас! — ответил мне канадец.

Отверстие в железной обшивке «Наутилуса» наглухо завинчивалось с помощью английского ключа, которым Нед Ленд предусмотрительно запасся. Крышка лодки завинчивалась таким же способом, и канадец принялся уже отвинчивать гайки, последнее, что привязывало нас к подводному судну, как вдруг мы услышали глухой шум, идущий из глубины судна. Что это могло быть? Может быть, там заметили наше исчезновение?

Я почувствовал, как Нед Ленд сует мне в руку нож.

— Да, — прошептал я, — мы должны быть готовы к смерти.

Канадец прекратил свою работу.

Но одно слово, повторенное десятки раз, одно страшное слово открыло мне причину странного волнения на борту «Наутилуса».

Оно не имело никакого отношения к нам.

«Мальстрем! Мальстрем!»

«Мальстрем». Это самое страшное, что мы могли услышать. Итак, мы находились в наиболее опасных местах, у норвежского берега! Неужели «Наутилусу» суждено было попасть в эту гибельную пучину как раз в ту самую минуту, когда мы готовились вырваться на свободу?

Известно, что здесь, во время прилива воды, сжатые островами Фарарскими и Лофотенскими, несутся с непреодолимой силой. Они образуют водоворот, из которого еще не выходил целым ни один корабль. Отовсюду, со всех точек горизонта, сюда набегают чудовищные валы. Они образуют в этой бездонной пучине водоворот, центростремительная сила которого распространяется на пятнадцать километров. В этом водовороте погибают не только корабли, но и киты и даже белые медведи арктических стран.

И вот сюда-то невольно, а может быть и нарочно, привел капитан Немо свой «Наутилус». Корабль двигался по спирали, радиус которой постепенно уменьшался. Вместе с ним с ужасающей быстротой вращалась и наша лодка, прикрепленная еще к борту. Я это чувствовал. Я испытывал мучительное, болезненное головокружение. Безумный ужас овладел нами, кровь остановилась в жилах. Сердце перестало биться. Мы обливались холодным потом, как в последние минуты агонии! Какой адский шум вокруг этой хрупкой лодочки! Какой рев, без конца повторяемый эхом на расстоянии десятков миль! Какой грохот волн, разбивающихся об острия подводных скал, там, в глубине, где самые мощные стволы деревьев превращаются в жалкие щепы!

Какой ужас!

Нас страшно качало. «Наутилус» защищался от ударов волн, как живое существо. Его стальные мускулы трещали. Иногда корабль как бы становился на дыбы.

— Надо крепко держаться за «Наутилус», — сказал Нед. — Попытаемся завинтить обратно все гайки. Если мы не оторвемся от «Наутилуса», может быть, нам еще удастся спастись…

Он не успел договорить, как раздался страшный треск. Гайки сорвались, и лодка, вырванная из своего гнезда, была выброшена, как камень из пращи, в самую середину водоворота.

Я ударился головой о железный борт и от сильного толчка потерял сознание.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вот и пришел конец нашему подводному путешествию.

Что произошло в ту страшную ночь, когда лодка наша выбралась из гибельного водоворота, каким образом Нед Ленд, Консель и я спаслись из бездны, — этого я не могу рассказать. Сознание вернулось ко мне в хижине рыбака на Лофотенских островах. Оба мои товарища, целые и невредимые, стояли возле меня и радостно пожимали мне руки, Мы крепко обнялись.

В это время года нечего было и думать о возвращении во Францию.

Пути сообщения между северной и южной Норвегией были плохие. Мы принуждены были ожидать парохода, совершающего рейсы к Северному мысу с наступлением хорошей погоды.

Здесь, среди этих простых, добрых людей, подобравших нас, я пересматриваю рассказ о своих приключениях. Он вполне достоверен. Ни один факт не пропущен. Ни одна подробность не изменена. Это совершенно правдивая история о необычайном путешествии в недоступную для человека стихию, где со временем наука проложит свободные пути.

Поверят ли мне? Не знаю. Да и не все ли мне равно?

Для меня достаточно сознания, что я проплыл восемьдесят тысяч километров под поверхностью вод меньше чем в десять месяцев, что во время этого кругосветного путешествия Красное и Средиземное моря, Атлантический, Тихий, Индийский, Северный и Южный Ледовитые океаны открыли мне самые сокровенные свои тайны.

Но какова судьба «Наутилуса»? Удалось ли ему спастись из водоворота? Жив ли еще капитан Немо? Продолжает ли он свое страшное дело мести или удовлетворился этой последней жертвой? Принесут ли когда-нибудь волны его рукопись, где описана история всей его жизни? Узнаю ли я имя этого человека? По национальности погибшего корабля узнаем ли мы о национальности капитана Немо?

Я надеюсь на это. Я надеюсь также, что его изумительный корабль победил самую страшную пучину моря и что «Наутилус» уцелел там, где погибло столько кораблей! Если это так, если капитан Немо еще плавает по океану, заменившему ему родину, пусть ненависть утихнет в его ожесточенном сердце. Он видит столько чудес, пускай же созерцание их погасит огонь мщения! Грозный судья должен исчезнуть и уступить место ученому, мирно изучающему море. Судьба капитана Немо необычна, но она и возвышенна. Кому же знать это, как не мне, прожившему десять месяцев бок о бок с этим загадочным человеком? И теперь на вопрос, поставленный шесть тысяч лет тому назад «Экклезиастом»[59]: «Кто измерил когда-нибудь глубину бездны?», два человека из всех, людей на земле имеют право ответить: «Я!»

Это капитан Немо и я.

Примечания

1

Феномен — необычайное, редкое явление.

2

Кювье, Ласепед, Дюмериль, Катрфаж — ученые натуралисты.

3

Один английский фут = 30,4 сантиметра.

4

Координаты (географические) — широта и долгота, определяющие положение точки на земном шаре.

5

Гейзеры — горячие источники, выбрасывающие через определенные промежутки времени (от 25 минут до 3 часов) фонтаны горячей воды и пара.

6

Форштевень — продолжение киля, составляющее носовую оконечность судна. Ахтерштевень — продолжение киля, составляющее кормовую оконечность судна.

7

7

8

Линней Карл (1707 — 1788) — знаменитый шведский натуралист.

9

То есть 13 морских миль в час. Морская миля равна 1 850 метрам.