Музыка мрачных квартир - Сергей Ясный

— Да что вы! — воскликнула теперь Юлия. — Конечно, есть немало тех, кто в грязи плавает так как не смог бы в родниковой воде, но ведь это мизер по сравнению с горем и лишениями, что обрушились на жителей не только нашей страны, а очень многих.

— Мне кажется, что у власти сейчас люди, имеющие здесь облик Погонщиков, что я видел, — задумчиво произнёс Артём.

— Ах если бы! — засмеялся Мумрак. — Ваше счастье, что вы их не видели. Впрочем, честному человеку туда и не пройти — болота и топи покажутся раем. Там мгла темнее ночи, вонь и смрад стоят жуткие, а уж что до обитателей… А эти Погонщики — всего лишь тот самый мизер, что хорошо устроился в этой жизни за счёт других.

— Извините… — обратилась вдруг к человечку Мария, слегка покраснев. — А это ведь вы были тем самым высоким суровым незнакомцем, что вёл беседу с нами у костра и проводил к Горе Скорби?

— Верно, — улыбнулся Мумрак. — Ну а облик был столь суров, потому что компания была соответствующей.

— Я так и знала! — глаза Марии засияли. — Думаю, для вас не станет секретом, что со сказанным вами там, у костра, я полностью согласна. А уж как вы их вывели на чистую воду, рассказывая об истинно достойных людях нашего прошлого…

— Да, я тут поведал своими словами о том, что вы говорили, к примеру, в отношении, Сталина, — присоединился к Марии Валентин. — Знаете, на них это действительно так подействовало… С ума посходили прямо. А многим из нас не хватает сейчас таких бесед именно с теми людьми, с такими как вы, которые бы рассказывали правду. Ведь практически никого не осталось в живых уже, а потому клеветать можно безнаказанно…

— Я вот с вами тоже полностью согласен в отношении роли и личности Сталина в нашей истории и всего человечества, — сказал Артём. — Ребята рассказали вкратце о том, что у вас там происходило и, судя по их рассказу, Мария тоже вас поддерживает.

— Конечно! — Маша покраснела от того что он, наконец, обратил на неё хоть какое-то внимание. — Моя бабушка всегда отзывалась о нём очень тепло и потому лжи и провокациям на его имени я никогда не верила.

— А я вот со своей на эту тему как-то и не говорила даже… — с лёгкой грустью сказала Вика, а затем осторожно добавила: — Но ведь репрессии в самом деле были?..

— Так сказал большой поклонник кукурузы, положив начало предательской информационной войне, которую мы в итоге и проиграли, — ответил Мумрак. — С тех самых его слов воспрянул не только внутренний враг, но и внешний и против нашей страны стал выстраиваться, так называемый, Железный Занавес. Это не мы его строили, к слову, а его строили против нас. Когда собственные жители плюют в свою историю, то иноземцы и вовсе начинают её рвать в клочья. Так и вышло.

Ни тогда, ни сегодня, кроме голословных обвинений, истошных воплей и манипулирования постоянно растущего числа мифических невинных жертв у хулителей Сталина нет никаких реальных доказательств вменяемых ему преступлений. Зато они есть относительно его достижении и всей его великой, не побоюсь этого слова, миссии. Этот гвоздь лжи вдалбливают в сознание наших людей уже шестьдесят долгих лет, но я вам могу сказать по секрету, что реабилитация и Ленина и Сталина уже не за горами. Когда людям откроют реальные архивы, озвучат их, опубликуют. Ведь многое до сих пор сокрыто за семью печатями.

— Но ведь многое и сейчас известно теми же очевидцами, такими как вы, — заметил Артём. — Мне вот особенно стыдно за тех людей в почтенном возрасте, кто поддерживает и способствует распространению клеветы. Хотя за тридцать сребреников продавали всегда…Это же какой, получается, ужас они пережили тогда! Есть приходилось натуральные продукты и крабов настоящих, а не палочки. В рыбе не было формальдегида, генно-модифицированной сои. Не было напичканных гормонами бройлеров, мыла в колбасе… А ещё заставляли учиться детей в школах, а студентов в институтах и техникумах. Больных людей отчего-то лечили, а здоровым не позволяли заболеть. А милиция и вовсе ловила преступников так, что даже по ночам можно было спокойно выйти на улицу и прогуляться когда нет сна. Но в вину ему необходимо поставить его нежелание строить особняки и коттеджи для "звёзд" и чиновников, а вместо этого, Сталин почему-то строил жильё для простых людей. Да и строил он его так, что оно переживёт даже нынешние новостройки. Зачем-то открывал детские сады и ясли, школы и больницы, дома и дворцы культуры и пионеров, стадионы, музеи, библиотеки, театры, парки культуры и отдыха, скверы, детские и спортивные площадки и многое другое безобразие. Вы представьте на какую ерунду были направлены всего его усилия! А ведь в любимом многими США, к примеру, в то же самое время жилось на несколько порядков лучше! Там людей не репрессировали, а позволяли им просто так умирать миллионами без работы. Преступность была очень организованная, а не как у нас. Коррупция опять-таки была повсеместная. Особая радость демократии — нищета одних и миллиардные состояния других! "Изюминкой" являлись многочисленные бомжи, о которых мы, к своему стыду, даже понятия не имели. И, конечно же, беспризорные дети. Вот где жизнь была настоящая! И борцы за такую жизнь подвергались как раз тем самым репрессиям. Разве можно привлекать к ответственности за такие "светлые" идеалы?!..

— Но сейчас их мечты сбылись, — грустно улыбнулась, поддержав иронический сарказм Артёма, Мария. — Заводы и фабрики разрушены. Деревни и моногорода умирают в голоде и нищете. Поля заросли бурьяном, а электростанции взрываются… Бесплатные образование и медицина, бывшие некогда лучшими, уничтожены на корню… Никаких дельных научных разработок и никакого производства, кроме изготовления иностранных автомобилей подобно рабам, нет… Дети и пенсионеры обречены на медленную и мучительную смерть, если только не являются родственниками этих Погонщиков или их прихвостней…

— Всё так… — печально произнёс Мумрак, задумчиво глядя в пол. — И когда сейчас задаются вопросом: "А какая была бы жизнь, если бы мы проиграли в той войне фашистам?"…

— Вот такой бы она и была, — грустно подвела итог Юлия. — Малограмотное и нищее население, эксплуатируемое захватчиками и их прихвостнями…

— Не будем об этом, — голос Мумрака дрогнул. — Слишком больно всё это мне видеть. Хорошо, что этого не видят мои боевые товарищи. Нам нечего праздновать 9 мая, потому что той страны-победителя уже нет. Как нет и того народа. Увы, прихвостни победили в 91-м… Я давно не хожу на парады. Там нет ни символа той Победы — Красного Знамени, ни портрета Верховного Главнокомандующего. Там даже гимн звучит чужой, хотя по звучанию, казалось бы, и тот самый. Мы можем отмечать ту победу Великого Советского Народа, исчезнувшего как Атлантида… Но праздновать не имеем права. Выбрать символом победы в той войне "георгиевскую ленточку" — это и вовсе осознанное кощунство или полное невежество. Она не имеет никакого отношения ни к той Победе, ни к той стране. Символом было, есть и будет — Красное Знамя и имя Сталина!