Третий путь ...к рабству - Андрей Пионтковский

Счастливо избежавшей сталинской зачистки партийной номенклатуре программа Берии, дававшая стране некий шанс на обновление, показалась слишком радикальной. Она устранила реформатора и ограничилась оттепелью.

Хрущевская оттепель 53–56 годов провозгласила своего рода первую Хартию вольностей номенклатурных баронов. Освободив политзаключенных, чуть-чуть приоткрыв страну и введя минимальные свободы, номенклатура закрепила свое право на жизнь, гарантии не быть превращенной в любой момент в лагерную пыль очередным диктатором. Как отмечала тогда с чувством глубокого удовлетворения газета «Правда», «в партии воцарилась атмосфера бережного отношения к кадрам».

«Бережное отношение» включало и скромное обаяние таких буржуазных ценностей, как цековский (обкомовский) распределитель, пыжиковая шапка, казенная дача, один раз в год — путевка в цековский (обкомовский) санаторий в Сочи и т. д. Самые дерзкие разрешали себе еще немножечко подворовывать.

Эти тихие радости продолжались лет тридцать, пока не подросли молодые комсомольско-гэбэшные волки, уже чисто конкретно представлявшие себе стандарты западного элитарного потребления, и не потребовали для себя гораздо более «бережного отношения». Они и стали движущей силой перестройки, триумфального термидора коммунистической номенклатуры.

Каковы бы ни были личные устремления отца перестройки (вряд ли он даже сегодня сможет их внятно артикулировать), объективно она стала стартом гигантской операции по конвертации абсолютной коллективной политической власти номенклатуры в громадную личную финансовую власть ее отдельных представителей. Заключительным её этапом (уже в наши дни) стало возвращение ими и абсолютной политической власти.

Сменилась коммунистическая доктрина. Но сохранилась непотопляемая номенклатура, а все та же реальность антропологического разрыва между элитой и народом, между барином и мужиком стала даже еще более наглядной. Существование двух Россий — России Пикалева и России Рублевки, хмуро смотрящих друг на друга на телевизионных экранах, — это тот же фундаментальный раскол, который был порожден «модернизацией» Петра, а затем воссоздан «модернизацией» большевиков. Только в отличие от русского барина XIX века, воспитанного на классической русской литературе и испытывавшего комплекс вины перед мужиком, рублевские читают исключительно гламурных авторов и потому никаких комплексов не испытывают.

Осуществились все золотые мечты партийно-гэбистской номенклатуры, которая и задумала перестройку в середине 80-х годов. Чего она достигла в результате 25-летнего цикла? Полной концентрации политической власти, такой же, как и раньше; громадных личных состояний, которые тогда были для них немыслимы, и совершенно другого стиля жизни (что в Куршевеле, что на Сардинии).

И самое главное — как правители они избавились от какой-либо социальной и исторической ответственности. Теперь им уже не нужно хором выть: «Цель нашей жизни — счастье простых людей». Их уже тогда тошнило от этого лицедейства. Теперь они сухо повторяют, что цель их жизни — это «продолжение рыночных реформ» и «величие России», хотя никто из них сам в это не только не верит, но и не знает, что это такое. 97 % либеральнейшей аудитории «Эха Москвы» убеждены, что в России нет свободной рыночной экономики.

«Непопулярные меры» четверть века подряд обещает народу ради его же блага, разумеется, режим, реализовавший за эти же годы очень популярные в своём узком кругу меры по личному обогащению.

За сотню без малого лет великие злодеи Революции (Ленин, Троцкий, Сталин) сначала превратились в смешных беспомощных старцев (Брежнев, Андропов, Черненко), а затем, окропившись живой водицей номенклатурной приватизации, оборотились в молодых спортивных сексапильных нефтетрейдеров (Путин, Абрамович, Тимченко). Эти чисто конкретные пацаны и есть подлинные наследники Октября, последняя генерация его вождей, закономерный и неизбежный итог эволюции «нового класса».

Жизнь удалась. Это для них десятки миллионов жертв столетнего эксперимента (лузеров в их терминологии) унавозили почву. Им нечего больше желать. Для них наступил персональный фукуямовский конец Истории. У них нет и не может быть проекта будущего. Они уже в у-вечности.

Как же оказывается прав был Свидригайлов, когда говорил, что вечность это деревенская закоптелая банька с ползающими по всем углам разбухшими пауками — ветеранами дрезденской резидентуры и кооператива «Озеро». Схлопнувшаяся черная дыра русской истории. Её последние 60 лет это дыхание Чейн-Стокса огромной страны с дважды переломанным — в 29–30-ом и в 41–42-ом — демографическим хребтом и с изуродованной душой.

P. S.

Сегодняшний путинский огонь по штабам и антиамериканская истерия владельцев американской недвижимости — фарсовая пародия на сталинизм февраля 53-го.

Февраль! Достать чернил и плакать!Вспомни, вспомни, вспомни, вождь — Мартовские Иды.

La fin de l’epoque

25 марта 2013 года

Ельцин, Гайдар, Чубайс, Березовский, Путин — из системообразуюших символов эпохи остались только двое.

И оба они давно политически мертвы. Один из них уже без всяких идеологических претензий отчаянно защищает свои последние финансовые редуты «Нано» и «Гидро», ожидая рейдерского захвата силовиками.

Хорошо знающий его человек сказал мне как-то: «Ну, да, если он утром сядет на телефон, через пару часов к нему в офис приедут на очень дорогих иномарках несколько десятков очень богатых, влиятельных и верных ему лично людей. Но что он им скажет? Что наступил полный писец?»

Другой — казалось бы всё ещё на вершине власти, славы, могущества. Но это лишь видимость, тень теней, майа. Рожденный в телевизионной пробирке героический миф, носителем которого был этот березопомазанник, за многие годы употребления истлел и умер. Остался пожилой раздраженный господин, отягощённый подростковыми комплексами. Десятки тысяч людей, маршировавших в центре Москвы, громко называли его вором под молчаливо-одобрительными взглядами тысяч омоновцев.

Смиренно терпеть далее подобную эволюцию российского коллективного сознания становилось смертельно опасным.

Настоятельно необходимо было тактично и в то же время решительно отделить в массовом восприятии раба на державных галерах в белоснежной набедренной повязке от погрязшей в майамско-куршавельском разврате великосветской черни.

Типа, он давно уже все знал не хуже любого Навального про всех жуликов и воров, но молчал, потому что боялся спугнуть, а сам притворялся как Штирлиц в гестапо, с отвращением натягивая портки от Brioni и выплачивая Абрамовичу 13,7 млрд.$ за украденную тем «Сибнефть».

Но трагифарс Михал Иваныча в том, что он не может себе позволить объявить беспощадную войну Косому, Солдату, Гангрене, Роме, разорвав неписаные кондиции о вседозволенности элит в обмен на их политическую лояльность. Он уже не мифологический герой, а всего лишь первый среди равных мошенников и воров, с которыми вместе вот уже почти четверть века менял цветные металлы на продовольствие, распиливал «Сибнефть», учреждал ООО в рюмочной в Твери, воздвигал дворцы и спускал на воду яхты с противоракетной обороной.

Не поймут Михал Иваныча пацаны, всегда по понятиям отдававшие свою долю наверх. Они его уже не понимают. Рассказывают, что 25 октября обреченный на пилотное показательное заклание Сердюков был очень дерзок с Путиным и выложил ему все, что он о нем думает. Да разве он один.

Если существует архетипическая персонификация мракобесия Поклонной (не несчастных бюджетников, свозимых туда в автобусах, а их беснующихся на трибуне пастырей), то это оправославившийся генерал КГБ СССР, в миру железнодорожный олигарх, вот уже лет пятнадцать бегающий как очумелый по Иерусалиму и Москве с зажигалкой и «благодатным огнем».

Верный путинец с мюнхенских, простите, с дрезденских пивных отметил годовщину триумфального избрания любимого руководителя серьезным аналитическим исследованием окормляемого им мозгового штаба. Вслушайтесь в эти пронзительные, взывающие к нашей гражданственности строки доклада авторитетного державно-патриотического консервативного центра:

«Официальные результаты выборов являются недостоверными. При составлении доклада мы использовали официальные данные Центризбиркома, которые были обработаны специальными математическими методами, используемыми для анализа результатов голосования. Путин, в отличие от „ЕдРа“, легитимен. Реально за него проголосовали 52 %, а 13 % ему „набросили“ ретивые чиновники. От декабря к марту коэффициент фальсификаций уменьшился. Это связано с тем, что Путин проявил политическую волю: он нуждался в честной победе.