Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП) - Джек Лоуренс Чалкер

— Ты видела когда-нибудь такую штуку? — спросил я у Дарвы.

Она посмотрела на небольшую коробочку:

— Похожие используют в Компании для связи с рабочими на плантациях. Отличается очень незначительно.

— Армейский вариант, — кивнул я и перевернул коробочку.

На задней крышке значилось “Земко, ЦБ”. Итак, опять Цербер. Индустриальный центр Ромба Вардена. Моему коллеге работать там будет полегче.

— А каков радиус ее действия?

— Чего?

— На каком расстоянии она работает?

— Понятия не имею. Тех, которыми пользовались мы, хватало на три-четыре километра. — Я согласно кивнул. — Эти наверняка помощнее, но я думаю, пять километров — предел. И они должны быть совместимы друг с другом. — Я ненадолго задумался. — Интересно, одна ли у них частота?

— Ты что-то придумал?

— Да. Можно отправляться к следующему месту встречи — ближайшему. Благодаря этой штуковине мы сразу поймем, занято оно или нет.

Немного повозившись, я соорудил из нескольких ремней один, достаточно длинный застегнуться на моем богатырском торсе. В нем разместились два пистолета, рация и кое-какие мелочи. Из лиан удалось смастерить еще одну сбруйку для Дарвы, чтобы она несла третий пистолет. Правда, без определенной практики он служил скорее психологическим оружием. Лазерный пистолет — штука тонкая, и пользоваться им непросто.

“Окно” до следующей явки составляло всего тридцать часов, и надо было поторапливаться. Только тридцать часов нас будет ждать связной Корила; еще четверо суток явка будет периодически проверяться: придется оставить специальные знаки; потом о ней можно забыть.

Мы двигались, естественно, только по ночам, а во время отдыха и коротких трапез сверяли свои ощущения микроорганизмов Вардена. Оказалось, наш опыт практически совпадает — ведь даже тот убитый солдат заметил, что Дарва обладает силой. Она и раньше имела представление о микроорганизмах Вардена, хотя и в мистической форме, столь популярной среди невежественных аборигенов Харона.

— Как ты знаешь, моя прабабка — настоящая колдунья, — напомнила Дарва, — и большую часть своих знаний она передала нам. Еще ребенком я выполняла вместе с ней простейшие упражнения, хотя серьезно этим никогда не занималась. Но было действительно здорово. Примерно тогда же мой брат получил в подарок торго это такая харонианская флейта, но потом она ему наскучила, и больше он к ней не прикасался. А ведь это тоже искусство.

— Все верно, — сказал я, — однако это не объясняет, почему наши ощущения совпадают. Вряд ли дело только в заклинании. В свое время Корман отметил мои способности, и рано или поздно я должен был почувствовать микроорганизмы Вардена — то, что здесь называется ВА. Значит, мы можем освоить колдовскую науку, а стало быть, оборотни ничем не отличаются в этом смысле от людей, хотя и устроены иначе.

Способных оборотней наверняка попадается немало, но им требуются специальная подготовка и обучение, иначе волшебство может привести к совершенно непредсказуемым результатам.

Я сразу понял, что ключом к овладению силой является способность сосредотачиваться — до тех пор, пока наблюдатель не ощутит микроорганизмы Вардена в исследуемом объекте. Большинство людей не обладают достаточной силой воли и верой в успех, но в себе-то я был вполне уверен — даже теперь, — да и Дарва, по-видимому, тоже. Не менее полезны оказались и ее артистические наклонности и математические способности.

Гористую местность, куда мы направлялись, Дарва называла Вершинами. Ей не доводилось бывать там раньше, но она видела ее на картине и заверила меня, что ошибиться невозможно. Она даже пренебрегла предварительной рекогносцировкой. Вершины находились прямо над оживленным трактом, недалеко от города Гехбрат.

Мы добрались до окрестностей города во второй половине следующего дня. Включив трофейную рацию, я обнаружил, что эфир здесь очень насыщен, однако на связь выходили в основном дорожные патрули. Ничто не говорило о повышенном внимании к Вершинам, а по косвенным признакам я понял, что все радиостанции работают на одной, фиксированной частоте. Мы с Дар-вой немного успокоились и с предельной осторожностью двинулись к горам.

Дарва оказалась права — ошибиться было невозможно. Гребни четырех зубчатых скал вздымались над окрестными джунглями, напоминая четыре стрелы, грозно нацеленные в небо. У подножия одной из них — явка. Если только ее не раскрыли преследователи.

Мы подобрались к цели с разных сторон, готовые в любой момент оказать сопротивление, однако ничто не предвещало опасности. Мне потребовалось добрых два часа, чтобы окончательно убедиться, что все спокойно, но наконец мы с Дарвой встретились, и за неимением часов остались поджидать связного в джунглях.

Вскоре наступил вечер, и нас мгновенно поглотила непроглядная тьма. Снова и снова я включал рацию, но слышал только обрывки переговоров случайных патрулей. О Вершинах никто и не обмолвился.

Внезапно мы почувствовали легкое движение и тотчас замерли. Я осторожно вытащил пистолет и огляделся. Наши глаза были неплохо приспособлены к полумраку джунглей, правда, весьма чувствительны к слепящему солнцу, однако в этой кромешной мгле я не мог ничего различить — только благодаря микроорганизмам Вардена ощущал приближение неизвестного существа.

Незнакомец прокрался на середину поляны, нервно огляделся и прошептал: “Южный гром”. Пароль верный, однако осторожность не помешает. Если Морах захватил хотя бы одного оборотня, тот мог выдать множество паролей.

Я посмотрел на Дарву и подал знак. Она кивнула и, подойдя к неясной фигуре, тихо произнесла отзыв:

“Идет Разрушитель”.

Послышался вздох облегчения.

— Слава Богу! — сказал низкий, но вполне отчетливый женский голос. — Кто ты?

— Дарва. А ты?

— Гемара, — донеслось в ответ. — Я из Облачной Долины.

— А я из Тандеркора, — сказала Дарва. — Подойди поближе, чтобы мы могли лучше рассмотреть друг друга.

Существо приблизилось к ней вплотную, и наконец-то я смог разглядеть его. Это и в самом деле был оборотень: огромная женщина с красновато-кирпичным, но вполне человеческим лицом, на котором выделялись только огромные ярко-оранжевые фасеточные глаза насекомого.

Дарва повернулась в мою сторону:

— Все в порядке, выходи.

Я выбрался из укрытия и, подойдя к ним, увидел, что это создание гораздо меньше похоже на женщину, чем мне показалось вначале. Своим жестким, вроде бы хитиновым панцирем оно очень напоминало насекомое; на спине зияла огромная черная дыра. Оно — точнее, она, — стояла на четырех из восьми ног; все ее конечности были именно ногами. Тоже покрытые хитином, они заканчивались маленькими пластинками, переходившими в твердые когти. И только на голове, как жалкое свидетельство человеческого прошлого, росли короткие черные волосы.

Странное создание повернулось и придирчиво оглядело нас с Дарвой:

— Так что, тебя двое?

— В некотором смысле, — опередил я Дарву. — Это долгая история. Меня зовут Парк, и я — самец.

Женский ротик нашей новой знакомой изогнулся от удивления.

— Так вы семья! Как замечательно! — В голосе ее слышалась откровенная зависть.

— Возможно, — ответил я. — Но ближе к делу. Что предпримем? Я чувствую себя как-то неуютно — здесь мы слишком легкая добыча.

После моих слов Гемара явно упала духом:

— А я-то думала, что вы…

— Нет, мы такие же беженцы, — вздохнула Дарва. — Ну что же, присоединяйся к нам и подождем еще немного.

Это необычное существо было сконструировано явно не для джунглей, однако в каменистой пустыне, наверное, чувствовало себя как рыба в воде — паукообразное тело спрячется в любой расщелине.

Мы коротали время за рассказами о нашем прошлом. Я, естественно, поведал незнакомке лишь самую малость — и о том, как к нам попали пистолеты. Гемара, оказывается, занималась браконьерством — очень серьезный на Хароне проступок и была поймана с поличным. В наказание ее отдали молодому ученику местного волшебника в качестве объекта для тренировок, а в остальное время выставляли на публичное обозрение возле центрального офиса Компании как живое предостережение потенциальным правонарушителям. У Гемары не было ни пальцев, ни клешней, а ее составные глаза получали множественное изображение — каждый элемент строит собственную картинку, а затем мозг сводит их в одну. Однако из-за этого ее поле зрения было эффективным лишь на больших расстояниях, тогда оно составляло все 360 градусов — но уж если Гемара сосредоточивалась на чем-нибудь, то видела только этот предмет и ничего больше. Столь необычное существо являлось живым примером того, как далеко могут зайти сумасшедшие всех мастей, которым Харон дал заветную возможность материализовать свои болезненные фантазии. А ведь Гемара обмолвилась, что ей еще повезло встречаются куда менее счастливые оборотни.