Долг: первые 5000 лет истории - Дэвид Гребер

Миссионер: Посмотри на себя! Ты тратишь свою жизнь попусту, валяясь на пляже.

Самоанец: Почему? Что я, по-твоему, должен делать?

Миссионер: Ну здесь ведь полно кокосов. Почему бы тебе не высушить несколько и не продать их?

Самоанец: А зачем мне это делать?

Миссионер: Ты мог бы заработать много денег и купить на них сушильную машину, сушить кокосы быстрее и заработать еще больше денег.

Самоанец: Хорошо, а это мне зачем делать?

Миссионер: Ну, ты станешь богатым и сможешь купить землю, посадить больше деревьев, расширить дело. Тогда тебе не придется заниматься физическим трудом, достаточно будет лишь нанять людей, которые будут делать это за тебя.

Самоанец: Хорошо, а это мне зачем делать?

Миссионер: Ну, потом, имея все эти кокосы, землю, машины, наемных работников, ты будешь очень богатым и сможешь отойти от дел. И тебе не нужно будет ничего делать. Ты сможешь лежать на пляже целыми днями.

Послесловие переводчика

Дэвид Гребер родился в Нью-Йорке, в 1961 году, в простой рабочей семье. Тем не менее его родители были людьми образованными и политически активными: Кеннет, отец Дэвида, в молодости был коммунистом и участвовал в гражданской войне в Испании (1936-1939) на стороне Республики. Левые взгляды родителей и радикальная среда, в которой рос Дэвид, предопределили его политическую ориентацию. Еще в юности он стал анархистом и в 1980-1990-х годах пытался примкнуть к различным радикальным группам, однако был сильно разочарован их жесткой иерархической внутренней структурой, а анархисты того времени, по его собственному признанию, казались ему невыносимыми.

Получив высшее образование в университете Нью-Йорка, Гребер защитил докторскую диссертацию в университете Чикаго в 1996 году. Своей специализацией он выбрал антропологию, а темой исследования — магические ритуалы и проблемы рабства на Мадагаскаре, где он провел два года, собирая материал для диссертации. После получения степени Гребер остался в академической среде и в 1998 году стал доцентом в престижном Йельском университете. Уже через несколько лет он обрел широкую известность в среде специалистов и за ее пределами: один британский профессор назвал его лучшим теоретиком антропологии своего поколения. Однако, несмотря на научные заслуги Гребера, в 2004 году Йельский университет отказался продлевать с ним контракт. Внятного объяснения этого решения представлено не было, что дало серьезные основания для подозрений, будто причиной увольнения стали его политические взгляды. После этих событий Гребер перебрался в Великобританию, где работал лектором в Голдсмитском колледже Лондонского университета, а в 2013 году получил должность профессора в Лондонской школе экономики.

Дэвид Гребер известен не только как профессор антропологии, но и как активист антиглобалистского движения. Демонстрации в Сиэтле в 1999 году, в Генуе в 2001-м, в Нью-Йорке в 2002-м, студенческие протесты в Великобритании в 2010-м — вот далеко не полный список акций, в которых он участвовал. В 2011 году он играл деятельную роль в организации движения “Occupy Wall Street” — ему даже приписывали авторство знаменитого лозунга «Нас — 99%».

Свои анархистские убеждения Гребер высказывает не только в ходе уличных протестов, но и на страницах своих трудов — и книга «Долг» в этом отношении не исключение. Задуманная еще в 2006-2007 годах и изданная в 2011-м, она оказалась особенно актуальной, поскольку именно в эти годы разразился небывалый финансово-экономический кризис. Собственно, книгу «Долг» можно рассматривать как отклик Гребера на кризис, как попытку осмыслить его и предложить пути преодоления.

Экономический кризис, начавшийся в 2007 году в США и затем охвативший весь остальной мир, безусловно, представляет собой явление исторического масштаба. Однако, как ни удивительно, подавляющее большинство экономистов кризис «проглядели», уверовав в непогрешимость неолиберальной модели. На первых порах вопрос о том, почему так произошло, ставил экономистов в тупик и задавать его было даже несколько неприлично. Позволить себе подобную бесцеремонность могли лишь избранные — например, королева Англии Елизавета II. Осенью 2008 года, находясь в Лондонской школе экономики, она поинтересовалась, почему экономисты не предсказали кризис. В зале повисло гробовое молчание — ответ она получила лишь полгода спустя.

Нельзя сказать, чтобы представители неоклассической или неолиберальной школы совсем отказывались разбираться в причинах кризиса. Примером такого неоклассического ответа может служить книга «Восхождение денег», опубликованная в 2010 году и быстро ставшая бестселлером. Ее автор, известный британский историк Найл Фергюсон, подробно рассказывает о различных формах финансовых учреждений: банках, страховых компаниях, хедж-фондах и т. д. Историю финансов он пытается анализировать с позиций теории эволюции: из финансовых компаний выживают только самые сильные, это нормальный поступательный процесс, который приносит выгоду всему человечеству. Конечно, в истории финансов порой имеют место случаи мошенничества, однако погоды они не делают. О том, что в результате краха финансовых учреждений страдают миллионы людей и целые государства, Фергюсон благоразумно умалчивает.

В ходе нынешнего кризиса от безрассудного поведения финансовых компаний пострадали сотни миллионов людей и десятки государств. Методы борьбы с кризисом, к которым прибегли многие страны, лишь усугубляют ситуацию. Так, в Европе пошли по пути, с одной стороны, оказания многомиллиардной помощи банкам, а с другой — урезания социальных расходов, которое приводит к ухудшению жизни десятков миллионов европейцев. Государство постепенно избавляется от социальных функций ради того, чтобы быть готовым прийти на помощь финансовым учреждениям, если грянет новый кризис. Английский антрополог Дэвид Харви выразил суть такой политики в формуле «приватизация прибылей, социализация рисков».

Кризис не только не привел к отказу от неолиберальных методов управления экономикой, но, напротив, усилил неолиберальную направленность экономической политики во многих странах.

Разумеется, последствия кризиса не ограничиваются лишь экономической сферой. Можно говорить и о кризисе либеральной концепции общества и человека как таковой: ведь, по справедливому замечанию канадского политического философа К.Б. Макферсона («Жизнь и времена либеральной демократии», 1977), всякая модель общества предполагает и определенную модель человека. В последние десятилетия доминирует представление о человеке как о рациональном существе, стремящемся к максимальному удовлетворению своих потребностей и желаний при минимальных издержках. Истоки такого понимания человека — и Гребер подробно об этом пишет — восходят к трудам философов XVII-XVIII веков: Томаса Гоббса, Джона Локка, Адама Смита и др. Наиболее подходящей социальной моделью для такого человека является общество потребления, причем потребления не только в экономическом смысле (приобретения неких товаров, услуг и благ), но и в политическом (политика рассматривается как рынок, на котором продавцы, т.е. политические силы, предлагают свои услуги покупателям, т.е. избирателям). С экономической точки зрения бесконечное потребление и ничем не сдерживаемое стремление к прибыли приводят, с одной стороны, к растущему социальному расслоению, а с другой — к постепенному истощению ресурсов. Потребление в политическом плане оборачивается апатией подавляющего большинства населения, которое участвует в политической жизни только в момент выборов. В период электоральной борьбы политики пытаются привлечь избирателей броскими лозунгами, однако партийные программы зачастую копируют друг от друга, а сами партии, несмотря на различие в названиях, выполняют, по сути, одну и ту же функцию: сохранения существующей политической и социальной системы, в которой доминируют и конкурируют между собой за власть определенные элиты.

Дэвид Гребер предлагает разносторонний подход к кризису, охватившему современное общество, критически анализируя как доминирующую ныне модель общества, так и представления о сущности человека. Кризис для Гребера — это повод для того, чтобы задаться Большими Вопросами — такими, которые могут показаться даже слишком большими для того, чтобы один человек мог дать на них ответ. В поисках ответа на вопрос о причинах кризиса Гребер обращается к самым разным областям гуманитарного знания. Его книга -затейливое переплетение антропологии, истории, экономики, социологии, этики. Однако основной фон исследования Гребера — это история. Изучая причины финансового кризиса и кризиса капитализма, Гребер отправляется в настоящее путешествие во времени и пространстве, а история играет роль своего рода холста, на котором он рисует эпическую картину эволюции долга.