Скитальцы космоса - Андрэ Нортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Должен… доложить… Джелико…
— Во имя пяти имен Стейфола! — лицо Камила прояснилось, потом снова расплылось.
— Джелико… — повторил Дэйн, зная, что говорит, но не слыша собственного голоса и не будучи в состоянии высвободиться из железной хватки Али.
— Пошли вниз.
Не вниз, вверх. Он должен увидеть Джелико… Он на лестнице. Али должен понять, но они спускаются, спускаются… Дэйн потряс головой, чтобы прояснилось сознание, но ему лишь стало хуже. Он не осмелился идти и впился глазами в лестницу — единственную точку опоры во вращающемся мире. Его поддерживали. Он слышал голоса, но не понимал, о чем говорят.
— Доложить… — хриплым шепотом произнес он из последних сил.
С ним двое — Али и еще кто‑то. Дэйн не смел повернуть голову, чтобы взглянуть на второго. Когда его вносили в каюту, Дэйн висел между ними. На какое‑то время туман рассеялся. Он по–прежнему висел между поддерживающими его людьми, но сейчас он мог видеть, будто шок от того, что он увидел перед собой на койке, вырвал его из беспамятства.
Спящий лежал неподвижно, ремни не были расстегнуты, как будто он еще не пришел в себя после старта. Одежда, голова, лицо… Дэйн вырвался из поддерживающих его рук. Должно быть, их изумление было не меньшим. Дэйн, спотыкаясь, сделал шаг–другой к койке и уставился на лежащего. У того были закрыты глаза — очевидно, он спал или был без сознания. Держась одной рукой, чтобы не потерять равновесие, Дэйн вытянул другую. Он хотел коснуться спящего и убедиться, что тот действительно лежит здесь, что глаза его не обманывают. Лицо лежащего на его койке он не раз видел в зеркале. Он смотрел… на самого себя!
Но, может быть, это тело и лицо лишь видение, порождение его болезни? Палец уперся в плоть. Дэйн повернулся. Али был здесь, а с ним был Фрэнк Мура, кок–стюард. Оба смотрели на человека на койке.
— Нет! — Дэйн задыхался. — Я… Я, это я! — Дэйн Торсон. — И он повторил ту формулу, которая вывела его из кошмара в гостинице. — Я — Дэйн Торсон, помощник суперкарго, вольный торговец “Королева Солнца”, земной регистр 65–72–49–10–ДЖИ–КЕЙ.
Его личный жетон! У него есть доказательство. Он сунул руку в карман, извлек жетон, показал всем и понял, что он действительно Дэйн Торсон. И если он Дэйн Торсон, то кто же тогда…
— Что происходит?
Тау! Врач Тау! Дэйн с облегчением обернулся, все еще держась за койку. Тау узнает его. Ведь он с Крэйгом Тау был в такой переделке на Хатке.
— Я — Дэйн, и могу доказать это. Вы — Крэйг Тау, мы были на Хатке, где вы с помощью магии заставили Ламбрило поранить себя. И… в… — он протянул дрожащую руку с жетоном Камилу. — Вы — Али Камил, мы нашли вас в лабиринте на Лимбо. А вы — Фрэнк Мура, вы вывели нас из этого лабиринта.
Он доказал. Никто, кроме Дэйна Торсона не мог знать этого. Они поверят ему. Но кто же… на его койке, в его куртке? Вот заплатка, которую он сам посадил торо–волной три дня назад, он, Дэйн Торсон.
— Я — Дэйн Торсон. — Теперь у него дрожали не только руки, он весь дрожал и был готов снова потерять сознание. — Может, это все просто безумный сон?
— Спокойно! Держи его, Камил! — Тау был рядом и тут же Дэйн оказался в туалете и его стошнило. — Удержите? — Голос Тау доносился как бы издалека. — Неужели укол. Он…
— Отравлен, я думаю, — услышал Дэйн собственные слова, но разве он произнес это вслух? И в этот момент свет померк.
Третье пробуждение оказалось легче. В этот раз не тяжесть Синдбада и не его шершавый язык привели Дэйна в себя. Он ощутил облегчение, как будто сбросил с себя какую‑то тяжесть, и долго лежал довольный, пока его не начало тревожить какое‑то воспоминание. Что‑то… что‑то он должен доложить капитану. Мысли текли неторопливо. Он открыл глаза и немного повернул голову — он в лазарете. Хотя раньше он не лежал здесь, каюта была ему знакома. Он зашевелился и тут же увидел врача.
— Снова с нами? Посмотрим… — Тау быстро и уверенно осмотрел его. — Отлично, хотя по правилам вы должны были умереть.
— Умереть? — нахмурился Дэйн. — А человек на моей койке?
— Умер. Мне кажется, вы оправились. — Тау подошел к настенному коммуникатору. — Лазарет вызывает капитана.
Капитан… Доложить капитану! Дэйн попытался встать, но Тау уже нажал кнопку и койка под Дэйном превратилась в кресло. Небольшое головокружение тут же прошло.
— Человек… как…
— Сердечный приступ от ускорения. Ему нельзя было покидать планету, — ответил Тау.
— Его… его лицо…
Тау что‑то взял с ближайшей полки. Он смотрел на Дэйна, держа пласт–маску. Вместо глаз дыры, а в остальном впечатление, будто смотришь в зеркало. А полоска, покрытая светлыми волосами, как у Дэйна, завершала сходство.
— Кто он? — В маске было какое‑то очарование, и Дэйн с трудом отвел взгляд, будто в руках врача была часть его самого.
— Мы надеялись… надеемся, что вы знаете, — ответил Тау, — но она нужна капитану.
И, как будто это было предупреждением, появился капитан Джелико. Как обычно, его загорелое лицо со шрамом от бластера не выражало никаких чувств. Он перевел взгляд с маски на Дэйна и обратно.
— Великолепная работа, — заметил он, — и трудная.
— И не на Ксечо выполненная, добавил бы я, — сказал Тау и, к облегчению Дэйна, убрал маску. — Ее делал специалист.
Капитан подошел к Дэйну и протянул руку. На его ладони лежала объемная фотография. Мужчина, лицо не загорелое, как у космонавтов, а бледное. Землянин или потомок землян–колонистов. В глазах странная неподвижность, волосы редкие, песчано–коричневые, брови тонкие. На щеках веснушки. Он был совершенно незнаком Дэйну.
— Кто? — спросил Дэйн.
— Человек под ней, — указал Джелико на маску. — Вы его знаете?
— Никогда не видел.
— У него были ваши вещи, подложный жетон и эта маска. Он должен был на борту корабля выдать себя за вас. А где были вы?
Дэйн кратко рассказал о событиях после пробуждения в гостинице, добавив сообщение об исчезнувшей посылке…
