Играя с огнём (СИ) - "Айрест"

Я как будто перестал лишь думать, начав делать — сколиоз начал понемногу выправляться, узлы стали слабее. Для этого все-то и нужно было начать висеть на турнике и заняться своей спиной — не говоря уже о массаже, можно было просто делать разминку с утра. Боль будто стала слабее, позвонки будто вставали на место. Каменная броня будто понемногу растягивалась…

Этой бронёй и был щит. Дамболдор верно сказал, что хотя он непроницаем, как кусок стали, но он совершенно инертен с обоих сторон. Слишком твёрд, слишком хрупок. Его приходилось поддерживать уже своей волей. И как бы я не хотел, это был я — если будет угроза, я буду отвечать до последнего. Я уже говорил, что не буду жалеть о чём-то — это прошло за мной до сих пор, став и благословением, и проклятием.

Антонин не единственный попал под мою раздачу. Лили, ещё несколько людей из знакомых мне с разных курсов — их я тоже решил обрабатывать, дабы при падении мне нигде не было больно. Что, бишь, я толкую?

Антонина я собирался заслать к Тому. Лили к Дамболдору. Остальных по разным факультетам, они позже сыграют свою ролью Она, кстати, уже вместе с Иденом неплохо устроилась. Будучи из рода Пруэтт он смог не только заметить потенциал девочки, но и уже начать обхаживать — устроил её в группировку, оградил от чужого влияния и окружил своим влиянием. На самом деле, для него это было нетрудно — сказал тут слово, сделал там намёк. Все поняли, все либо отвернулись, либо утёрлись. Я не был всеми, я был хитрее…

Мне невыгодно было встречаться с Лили сейчас и лично. У неё уже не было во мне эмоциональной зависимости, какой-то потребности и прочего. Идти к ней сейчас было бы глупо — в худшем случае дадут отворот поворот и всё станет веселее у меня в школе, учитывая текущую репутацию и положение.

И хотя людоед во мне требовал чужой боли и черепов для трона черепов, моя миролюбивая часть тихо шептала, образумливая — можно просто прострелить ей колени, пусть идёт с миром. А если серьёзно, то от меня никуда не делись старые замашки и первым делом я подумал как-то её подставить и, как когда-то с Томом, якобы случайно помочь. На хотя это было надёжно, миролюбивая часть говорила — а соучастники, тебе их не жалко? Не жалко. Но ситуацию действительно можно было решить по-другому…

Вскоре у Лили действительно появились проблемы. Пусть они и были связаны со мной, но тут уж действительно вышло так, что именно я не хотел такого исхода — Иден вынужден был сдать Лили. Куда сдать, спрашиваете?

Розе. На хрена? Не знаю. Та зачем-то пришла со своими коршунами и братом о чём-то толкуя с Иденом и другими. И хотя ситуация была не самая чистая, я и правда чувствовал, что Лили надо вытаскивать. А то погубят мне девочку. А вот Роза…

Уже прошёл месяц, отведённый ею. Появились первые проблемы в лице чем-то недовольного Абраксаса. Он смотрел на меня, дулся, мялся, но… каждый раз отворачивался от моего прямого взгляда и смысла в нём — подходи и все проблемы решим в дуэли. Так и не подошёл. Сам, по крайней мере…

Пару раз он меня подставил, отправив своих шавок, которые меня даже не развлекли — вам бы в дяде рыцарю в Выручай-комнату, сразу реакции научитесь. Сразу щиты будете ставить. Смотреть станете за собой получше…

Каждый раз их избивая я получал и сам, вначале немного — сложилась забавная ситуация. В Уставе был пункт о том, что если у студента уже есть свежие раны от плети, то он не может до своего выздоровления подвергнуться опять наказанию. Вот только пункт был стар, как сам мир — тогда и плети были другие, от них раны хоть медленно, но восстанавливались. А у меня мои так и остались, плети нынче другие и небо не такое голубое, как прежде. Я даже не обращал на них внимания уже, честно говоря…

Деканат почесал репу — наказать не могут из-за текущего статуса наказанного. Решение пришло мгновенно — раны убрать и наказать. Вот только дилемма — меня они добровольно не смогли уговорить на покаяние, а мне было побоку — сколько, 30 плетей? Страшно, очень страшно…

В итоге меня вылечили “случайным” образом. Настолько случайным, что я даже не понял сразу — ко мне подошёл волшебник из персонала, о чём-то завёл разговор. Намёками дав ему понять, что милостыню не подаю, в бога не верю и сексуальных услуг не оказываю, я был поражён странным заклинанием, от которого не спасли щиты.

Тут же он меня озадачил — пошли на плаху. Бить будем.

Витиевато послав его в поля собирать землянику, прикрываясь тем самым пунктом, я добился его победной улыбки и уведомления о том, что наказание увеличивается до 40 плетей. 40 плетей? Страшно, очень страшно…

Его улыбка, когда он пытался повести меня силой подувяла, когда я парировал тем, что он не может самовольно увеличить моего наказания без веской на той причины. И окончательно растаяла, когда я достал палочку, наставляя её на волшебника — ему я просто объяснил, что имею право на законных основаниях оказать самооборону без официального послания мне от администрации школы. И хотя этот волшебник является лицом, её представляющим, в данном случае он УЖЕ нарушил Устав, отчего у меня возникли подозрения — а может…он предатель, что хочет силой сманить ученика с верного пути служения Матери-Магии на благо богомерзкой Церкви? Хм, богомерзкой Церкви. Хм… надо обдумать эти слова должным образом…

Мужик ещё долго орал, когда на него все смотрели, пока я получал свои заслуженные 30 плетей и громко вслух под свист плети декламировал ситуацию в нужном для себя русле. Когда к нам двоим пришли другие волшебники, он попытался было и их заставить встать на свою сторону, но они не стали его особо слушать, просто уведомив меня и поведя в сторону комнаты наказаний. Конечно, я не стал сопротивляться — оно мне надо?

Мне почти сразу надоели эти ситуации, и я вспомнил о своих связах, поднимая всё, что только можно было поднять — нужно было показать кузькину мать ублюдкам, которые возомнили себя неоспоримыми.

Я научился видеть Розу в других внешне знакомых людях. Она… была словно маяком среди свечей на ветру. Все шли куда-то, сами не зная зачем, а у неё был я. Последнее меня даже немного пугало — иногда я целый день замечал за собой хвост из разных людей с одним и тем же пустым взглядом, знакомой походкой и повадками.

И хотя я был стал немного адекватнее, но всегда был готов к тому, что она на меня кинется и что-нибудь нехорошего сделает. Хрен его знает, на что она была способна. Вот уже действительно — не буди лихо, пока оно тихо…

С таким подарком от жизни на хвосте я был очень сильно ограничен в манёврах — хотя она догадалась лишь на 2–3 месяц каждый день за мной ходить, чего-то толи выжидая, толи хотя, но я был вынужден почти сразу ограничить свои манёвры до нуля. Впрочем… не все.

Я был вынужден окончательно переметнуться на тёмную сторону. Тоже, кстати, переходите — у нас печеньки есть. С молоком.

Знакомясь с разными девочками с разных курсов, я думал — прости, пожалуйста… но мне моя шкура дороже…

И хотя часто я лишь подходил к ним и просто перекидывался дежурными фразами, но уже через пару месяцев таких встреч, со мной теперь редко кто встречался даже взглядом. Девушки уходили с моего пути раньше, нежели я обращал на них свой взор. Это было не совсем верно для чистокровных, которые просто всеми силами либо избегали меня, либо говорили — пожалуйста, не лезь. Или мы за себя не ручаемся.