Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2 - Андрей Болотов

 С сими помышлениями и вооружась терпением, и начал я сей наступивший новый год, положив твердо ожидать всего от случая и времени или, паче, от распоряжения всех касающихся до меня происшествий благодетельным и пекущимся обо мне божеским Промыслом. — Но не успело еще и двух дней пройтить сего вновь начавшегося года, как от нечаянного и особливого совсем случая и возобновились во мне паки помышления о упомянутой юной невесте.

 В одну ночь ни думано, ни гадано приснилась она мне во сне, и что удивительнее всего, то совсем в ином и не таком виде, в каком я изображал ее себе при всех прежних моих об ней помышлениях. Мне приснилось, будто находился я с нею вместе в какой–то компании и что некто из бывших тут же гостей, указывая на нее, говорил мне точно сими словами:

 — Ну, вот твоя невеста, смотри ее себе, пожалуй.

 И как была она совсем не такова, какой образ начертан был ей в моем воображении, то будто сие меня не только удивило, но и поразило так, что я сам себе говорил:

 — Как же это? Сказали, что она девушка такая и такая, а она вот ажно какая. Эта девушка годится и изрядная, да не так мала, как говорили…

 Далее памятно мне было, что я хотя и не говорил с нею ни одного слова, но рассматривал все черты лица ее и весь рост и вид ее наивнимательнейшим образом и так, что образ ее впечатлелся так глубоко в душе моей, что я, и проснувшись поутру, не мог никак еще позабыть оного, но видел как наяву пред собою.

 Удивился я неведомо как сему сновидению, и хотя более наклонен был полагать, что было оно натуральное и произошло оттого, что я в предследующий вечер, ложась спать, о сей невесте думал; однако помыкался мыслить {Приходило в голову.} и то нет ли в сем случае чего–нибудь чрезвычайного и не назначается ли девушка сия мне и действительно уже в жены промыслом Господним? И как я до сего времени никогда ее еще не видал, да как–то и не слишком и хотел ее видеть, то с самой сей минуты и возродилось во мне сильнейшее желание ее видеть.

 — Что ж, заправду! — говорил я сам себе: — свататься я начинаю, а не имею об ней ни малейшего понятия. Бог ее знает, какова еще она. Может быть, она и в самом деле совсем еще не такова, каковою я ее себе воображаю! И почему знать, может быть, она мне и совсем еще не полюбится, и я никак не захочу жениться, хотя б и отдавать ее за меня стали.

 Но что ж воспоследовало за сим далее? Не успел я сим образом сам с собою поутру поговорить и той глупости своей еще похохотать и посмеяться, что начинал свататься, а невесты никогда еще и не видал: как вдруг является предо мною и как бы нарочно ко мне присланная моя Ивановна — немка. Я не видал ее с самого того времени, как возвратилась она из своей посылки в сентябре месяце, и как тогда дело осталось ни на чем, то и не имела она дальней охоты быть у меня; а и в сей раз приехала ко мне по случаю тогдашних праздников, и как я всего меньше тогда ее к себе ожидал, то, обрадовавшись, возопил я, как скоро ее увидел:

 — Ба! ба! ба! Ивановна! Что так запала и так давно у меня не была? Мне кажется, уже несколько лет, как мы с тобою не видались.

 — Виновата, батюшка, — отвечала она мне, — все как–то было недосужно, да и дома–то была редко: все кой–куда ездила; а и теперь только что приехала… Да, знаете ли что, барин? Привезла к вам еще поклон.

 — От кого это? — подхватил я.

 — Угадайте? — сказала она и, приняв на себя отменно веселый вид, засмеялась.

 Сие явление меня смутило, и вся кровь во мне в один миг так взволновалась, что я, не дав ей далее говорить, спешил спросить ее:

 — Уж не от невесты ли?

 — Хоть не от ней прямо, а от матушки ее, Марии Абрамовны!

 — Неправда! — возопил я. — Как это может статься?

 — Ей! ей! и я только что от них приехала, — отвечала она.

 — Как! Так ты была опять у них? — спросил я далее. — И зачем же ты ездила?

 — Была, сударь! — отвечала она. — Як ним всякий год около сего времени в святки езжу, и они мне кое–что жалуют; а потому и ныне ездила и целые сутки у них провела, и они мне были очень рады.

 — Ну, не знал же я, — сказал я, — а то бы я тебя попросил еще о нашем деле…

 — Это я и без вашей просьбы сделала, и у нас много кой–чего говорено было о вас.

 — Что ты говоришь? — подхватил я. — Ну, расскажи ж ты мне, пожалуйста, что такое говорили вы обо мне.

 — Мало ли чего, — сказала она, — и как можно все упомнить и пересказать? А скажу вам только то, что в сей раз говорено было там об вас уже охотнее, нежели как прежде, и они, может быть, во все то время, как я у них не была, более об вас думали и помышляли, нежели мы считали. Мария Абрамовна мне призналась, что она расспрашивала об вас кой–кого, и от всех, кроме похвалы одной, об вас не слыхала. А особливо расхвалил ей вас какой–то господин Сонин, который сказал, что вас коротко знает, потому что служил с вами в одном полку.

 — Уж не Яков ли Титыч? — спросил я.

 — Точно он, — отвечала она.

 — Ну, спасибо же ему, — сказал я, — он действительно мне знаком, и человек добрый.

 — Так от него–то, — продолжала она, — наслышались они об вас так много, и все хорошего, что Марья Абрамовна и гораздо уже гораздо помышляет об вас и сожалеет уже о том, что дочка ее не достигла еще совершенного возраста и молодовата. Ей не хотелось бы, как видно, упустить такого жениха, как вы, и сколько мне показалось, то желалось бы ей вас видеть и с вами познакомиться…

 — Ах! голубка моя, Ивановна! — пресекши ее речь, сказал я, — мне и самому хотелось бы ее и дочь ее видеть и получить об них понятие. Скажу тебе, Ивановна, что я дочь ее в самую сегодняшнюю ночь во сне видел. И как она мне совсем не таковою показалась, каковою я себе ее воображал, то и родилось во мне крайнее любопытство ее в самом деле видеть и узнать, какова она. А то смешно, право! Свататься мы сватаемся, а я ее и они меня в глаза еще не видали!

 Ивановна моя удивилась, сие услышав, и стала расспрашивать обстоятельнее о моем сне и о том виде, в каком я ее видел; и как я ей, сколько мог, ее образ описал, то она еще больше удивилась и уверяла меня, что она чуть ли действительно не такова, каковою я ее во сне видел, и рассмеявшись потом, сказала:

 — Ну, когда это случилось, то чуть ли сему делу и не быть. Сон этот верно не простой, а что–нибудь значит! И дура я буду, если дело это не совершится! Помяните меня тогда…

 — Хорошо, хорошо! — сказал я. — Но, оставя шутки, мне право как–то хочется и очень захотелось ее видеть, и нельзя ли, Ивановна, смастерить того как–нибудь, чтоб я их, а они меня видели. Мне очень жаль, что из всех моих здешних знакомцев нет никого, кто бы им знаком был и к кому б они ездили.

 — То–то и дело, — сказала она, задумавшись, — а разве нет ли у них какого–нибудь знакомого дома, где бы нам можно было съехаться и друг друга видеть? Мне жаль, что мне не пришло на ум поговорить о сем. А разве еще у них побывать и поговорить о том?