Дьявольская радуга - Александр Годов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, бедняга окончательно сошел с ума…
— А затем демоны соединили осколки «Я», — устало сказал Кивир. — Соединили для того, чтобы управлять физической оболочкой человека. Чтобы подавить душу. Новое сознание породило сущность, именуемую Легионом. Так в одном теле появились три силы — демоны, Легион и собранное из поврежденных кусков «Я».
— А кто тогда ты, Кивир? — спросил Седьмой.
— Я бессознательное. Структура, взращенная миллионами лет эволюции человека. Я то, что не контактирует с внешним миром. Я та часть психики, что считается примитивной и неорганизованной.
Седьмой попытался это осмыслить.
— То есть ни меня, ни Первого не существует? — спросил он. — И всё, что мы пережили — плод фантазии?
— Вовсе нет, — ответил Кивир. — Вы как бы существуете и не существуете одновременно. С одной стороны, вы часть общей психики, а с другой — самостоятельные личности. Материал, если хочешь сравнений. Над вами долгое время работали демоны. И получилось то, что получилось.
Тропов вдруг вцепился в локоть Тысячи-лиц, потянул его куда-то в сторону и начал кричать:
— Не понимаю! Я не понимаю!
— Успокойся, — сказал кот с человеческим лицом.
Сергей распластался на поверхности куба. Тело изогнулось, словно по нему пустили электрический ток. Он вцепился в себе лицо руками и принялся рвать щеки.
— Не понимаю! Не понимаю!
Один из человекоподобных муравьедов поднял копье для удара, однако Кивир замотал головой, и существо опустило оружие.
Кумакан, превозмогая силу тяжести, заковылял к Тропову, чтобы утихомирить его.
Пытаясь обдумать сказанное Кивиром, Седьмой молча наблюдал за происходящим. Ему было наплевать на Сергея. Тот с самой первой встречи не выглядел нормальным. Псих с атрофированными чувствами. И если он сдохнет, то миру от этого станет только легче. Волку — волчья смерть.
Кумакан тяжело упал на колени перед Троповым и закрыл ладонью его рот. Крик оборвался, словно обрубленный острым лезвием. Конвульсии Первого прекратились.
— Ты убил его? — спросил Седьмой с отвращением.
Кумакан скривил губы, в черных глазах вспыхнули белые молнии:
— Нет. Пусть он немного отдохнет. Сейчас важно, чтобы ты узнал ответы. Первый пока не готов узнать правду.
Седьмой переместил взгляд на Кивира. Существо попыталось улыбнуться одной стороной рта:
— Есть ли у тебя еще вопросы?
— У меня их так много, что мы просидим здесь месяц.
— Нам некуда спешить.
— А как же тот дневник, который я нашел? В нем нет ни капли правды? Все эти реинкарнации вранье?
— Нет, — сказал Кивир. — Понимаешь, демоны уже много раз пытались переделать осколки сознания под себя, но все равно у них ничего не получалось. Ты, Седьмой, стоишь передо мной уже не впервые. Мы общались и с тобой, и с Первым, и с Пятым, и с Восьмым. Но в каждую новую встречу вас, осколков, становится всё меньше и меньше. Демоны побеждают. Похоже, мы общаемся в последний раз. А я ведь помню самую первую встречу! Тогда на кубе оказалось около двадцати осколков! Представляешь? Двадцать человек!
Тысяча-лиц грустно рассмеялся.
— Я не совсем понимаю, — сказал Седьмой. — Осколки — это миры, которые захватили демоны? Или же они — люди? Кто я?
— Ответ прост: всё вместе. Осколки «Я» — это и квазилюди, и квазимиры.
— Сложно это понять, — сказал Седьмой и, помолчав, добавил: — Но я постараюсь!
Из глаз Кумакана брызнули слезы, и толстяк принялся их вытирать рукой. Капельки, попавшие на поверхность куба, зашипели.
— А на чьей стороне ты, Кивир? — спросил Седьмой. — Почему ты говоришь, что мы общаемся в последний раз.
— Оглянись, человек…
— Я не человек! — перебил Седьмой. — Не надо меня так называть.
— Оглянись, человек, — продолжило существо как ни в чем не бывало. — Что ты видишь? Выжили только двое — ты да Первый. А я на стороне победителей. В этот раз сила у демонов. Мне придется пойти на компромисс, чтобы сохранить физическую оболочку «Я». Демоны и Легион займут сознание.
— Но ведь они уничтожат тебя! Как ты не понимаешь, что рано или поздно они разрушат всё — и «Я», и реальное тело!
— А что прикажешь делать? — возразил Кивир. — Я должен существовать! Пирамида должна существовать!
Седьмой услышал грозное рычание. Он скосил глаза, но ничего не разглядел. Тысяча-лиц повернулся в сторону источника звука. Из кожистой мембраны показалась рука гигантской твари. Каким-то чудом Легиону удалось расширить проход, и теперь он медленно, но уверенно выбирался из своей ловушки.
Грозный рев стал громче, дрогнула земля.
— Легион же не сможет забраться на куб? — спросил Седьмой.
— Почему нет? — удивился Кивир.
— Но ты же сказал, что у нас много времени для вопросов!
— Я соврал.
Тысяча-лиц сжал его виски так сильно, что затрещал череп. В глазах потемнело.
— Смирись со смертью, — прошептал он. — Будет не больно. У Кивира нет выхода.
Очнулся Тропов. Он застонал и попытался подняться, однако жирдяй вцепился ему в глотку. Потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы Сергей вновь потерял сознание. По крайней мере, Седьмому захотелось надеяться, что Тропов потерял сознание, а не умер.
— Мне жаль, человек, — сказал Кивир. — Но в этот раз другого выхода нет. Демоны сильны. Если я откажусь выполнять их приказы, то «Я» уничтожат. Нельзя этого допустить. Надеюсь, ты понимаешь.
Первобытный ужас пронзил Седьмого. Он оказался в ловушке! Больше некуда бежать! Да и как, если его тело давным-давно переваривается в желудке Легиона? Остается только смириться со своей участью. Битва проиграна. Враг сильнее и хитрее. Был бы Первый в сознании, то еще можно было бы попытаться выбраться, однако Кивир всё продумал. Ублюдки! Чертовы выродки!
Отчаянный рёв Легиона вытеснил крики квадратных лиц. Крик продолжался и тогда, когда из кожистой мембраны выплеснулся фонтан крови и тварь вылезла на свободу.
— Кивир, а я могу занять сознание вместо демонов? — спросил Седьмой.
— Вряд ли. Шансов практически нет.
— Но ведь я уже не в первый раз стою перед тобой? Мы побеждали тварей!
— Осколков было больше.
— И что ты делал, чтобы защитить «Я»?
— Не могу сказать.
— Пожалуйста! — взмолился Седьмой. — Скажи!
— Хорошо, — на удивление легко сдался Кивир. — Всё просто: я раскидывал осколки по разным уровням пирамиды. И демоны не успевали собрать их за нужное время.
Кот с человечески лицом зарыдал. Слезы оросили лицо, он взвыл как раненный зверь, потерявший детенышей.
— Ты можешь спрятать меня и Первого! — закричал Седьмой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});