Великая охота - Роберт Джордан

Едва Верин упомянула про приглашение, нюхач взволнованно закачался на носках:

– У Лорда Ранда уже есть. От Лорда Бартанеса. Перрин уставился на Ранда, да и не он один. Ранд вытянул из кармана куртки два запечатанных пергамента и, ни слова не произнеся, протянул их Айз Седай.

Ингтар встал, подошел к Верин и из-за ее плеча посмотрел на печати с любопытством.

– Бартанес и… И Галдриан! Ранд, как это они у тебя оказались? Что ты тут делал?

– Ничего, ровным счетом, – сказал Ранд. – Я ничего не делал. Просто они прислали их мне. – Ингтар протяжно выдохнул. Мэт сидел, отвесив челюсть. – Ну, они просто их прислали, – тихо вымолвил Ранд. В нем обнаружилась величественность, которой Перрин не припоминал; Ранд смотрел на Айз Седай и на шайнарского лорда как на равных.

Перрин потряс головой. Эта куртка и в самом деле ему под стать. Все мы изменились.

– Остальные все Лорд Ранд сжег, – сообщил Хурин. – Каждый день они приходили, и каждый день он их сжигал. Кроме этих, конечно. Каждый день от все более могущественных Домов. – Голос нюхача просто-таки звенел гордостью.

– Колесо Времени всех нас вплетает в Узор, как ему это угодно, – сказала Верин, рассматривая пергаменты, – а порой оно предусмотрительно дает нам то, что нужно, еще до того, как мы узнаем, что нам это нужно.

Небрежным жестом она скомкала королевское приглашение и кинула его в камин, где оно осталось лежать белым пятном на холодных поленьях. Вскрыв большим пальцем печать на втором, она прочитала его.

– Да! Да, это будет очень хорошо.

– Как я пойду туда? – спросил ее Ранд. – Они же поймут, что никакой я не лорд. Я пастух, фермер. – Ингтар смотрел скептически. – Да-да, Ингтар. Я же говорил тебе, кто я такой!

Ингтар пожал плечами; его еще ни в чем не убедили. Хурин взирал на Ранда с категорическим неверием.

Чтоб мне сгореть, подумал Перрин, если б не знал его всю жизнь, то тоже ни за что бы не поверил. Мэт, склонив голову, рассматривал Ранда и хмурился, словно видел нечто такое, чего прежде не видывал. Теперь и он это видит.

– Ты справишься. Ранд, – сказал Перрин. – Сможешь.

– Все получится, – сказала Верин, – если ты не примешься говорить каждому, будто ты пастух. Люди видят то, что хотят видеть. Кроме того, смотри им в глаза и говори уверенно. Так, как разговариваешь со мной, – сухо присовокупила она, и на щеках Ранда выступили малиновые пятна, но взгляда он не опустил. – Не имеет значения, что именно ты говоришь. Сказанное не к месту они спишут на то, что ты – чужестранец. Так же, кстати, будет, если ты вспомнишь, как вел себя с Престолом Амерлин. Если ты станешь держаться столь же нахально-надменно, они поверят тому, что ты – лорд, пусть даже ты будешь не в камзоле, а в тряпье.

Мэт хихикнул.

Ранд поднял ладони:

– Хорошо, ладно. Я это сделаю. Но я по-прежнему считаю, что они всё поймут – через пять минут, как я раскрою рот. Когда идти?

– Бартанес предлагает на выбор пять различных дат, одна – завтра вечером.

– Завтра! – взорвался Ингтар. – Да завтра к вечеру Рог может быть за пятьдесят миль вниз по реке, или… Верин осадила его:

– Уно и ваши солдаты смогут вести наблюдение за поместьем. Если они решат перенести Рог в другое место, мы легко последуем за ними и, наверно, вернем его куда проще, чем из логова Бартанеса.

– Может статься, и так, – нехотя согласился Ингтар. – Не по душе мне ждать, особенно теперь, когда Рог почти что у меня в руках. Я заполучу его. Я должен! Должен!

Хурин во все глаза смотрел на него:

– Но, Лорд Ингтар, так нельзя! Что случится – случится, и чему суждено быть – бу… – Свирепый взгляд Ингтара обрезал его, хотя он и продолжал бормотать: – Это неправильно, так говорить – "должен".

Ингтар, с напряженным лицом, повернулся к Верин:

– Верин Седай, кайриэнцы весьма строги в правилах этикета. Если Ранд не отошлет ответа, Бартанес может быть настолько уязвлен, что не впустит нас, даже с этим пергаментом. Но если Ранд… ну Фейн, по крайней мере, его узнает. Мы их предупредим, и они устроят западню.

– Мы устроим им сюрприз. – Ее быстрая улыбка не сулила ничего приятного. – Но, я думаю, Бартанес захочет увидеть Ранда в любом случае. Друг он Темного или нет, но сомневаюсь, что он отказался от участия в заговорах, направленных против трона. Ранд, он пишет, ты проявил интерес к одному из проектов короля, но не уточняет, о каком идет речь. О чем он?

– Не знаю, – медленно сказал Ранд. – После приезда я вообще ничего не делал. Только вас ждал. Может, он про статую? Мы проезжали через деревню, где выкапывают огромную статую. Эпохи Легенд, как говорят. Король намерен перевезти ее к Кайриэну, правда, я не понимаю, как можно с места даже сдвинуть подобную громадину. Но я только спросил там, что это такое.

– Днем мы проехали мимо нее и не останавливались, чтобы задавать вопросы. – Верин уронила приглашение на колени. – Вероятно, неблагоразумный поступок для Галдриана – вызволять из земли эту статую. Нет, реальной опасности здесь нет, но никогда не будет благоразумным тот, кто не знает, что делает, начав возиться с предметами из Эпохи Легенд.

– Что это? – спросил Ранд.

– Са'ангриал. – Она сказала так, будто на самом деле слово это не представляет никакой важности, но у Перрина неожиданно возникло чувство, что те двое вступили в свой, только для них, разговор, произнося то, чего никто не услышит. – Один из пары, двух самых больших, когда-либо созданных, о которых нам известно. И к тому же весьма необычная пара. Один, пока по-прежнему зарытый, на Тремалкине, он может быть использован только женщиной. Этим может воспользоваться лишь мужчина. Они были созданы в годы Войны Силы в качестве оружия, но если и есть за что быть благодарным той Эпохе, или Разлому Мира, так только за то, что Эпоха та закончилась раньше, чем их успели пустить в ход. Вместе они обладали бы чудовищной мощью, способной вновь Разломать Мир, что привело бы, вероятно, к последствиям намного худшим, чем после первого Разлома.

Пальцы Перрина сплелись тугими узлами. Он избегал прямо смотреть на Ранда, но и уголком глаза приметил, как побелела кожа вокруг губ Ранда. Он решил, что Ранд, видимо, испуган, и ничуть не винил его за этот страх.

Вид у Ингтара был потрясенный, как, верно, и у Перрина.

– Нужно зарыть ее обратно, как можно глубже, забросать землей и камнями. Что бы случилось, найди Логайн эту статую? Или любой несчастный, мужчина, способный направлять, какой-то одиночка, которому взбрело в голову заявить, будто он – Возрожденный Дракон! Верин Седай, вы должны предостеречь Галдриана от неверного поступка.

– Что? О, мне кажется, в этом нет никакой необходимости. Чтобы справиться с потребным для Разлома Мира количеством Единой Силы, эти два са'ангриала должны быть использованы в унисон – так действовали в Эпоху Легенд. Работая вместе, рука об руку, мужчина и женщина всегда были вдесятеро сильнее, чем порознь, – а какая Айз Седай ныне станет пособлять мужчине направлять? Сам по себе этот са'ангриал достаточно могуществен, но, по-моему, найдутся считанные женщины, которым под силу не погибнуть и направить поток Силы через тот, что на Тремалкине. Разумеется, Амерлин. Морейн и Элайда. Может, еще одна-другая. И две-три из тех, кто пока еще обучается. А что до Логайна… у него все силы просто ушли бы лишь на то, чтобы не испепелило его самого, больше ни на что. Нет, Ингтар, я думаю, тревожиться не о чем. По крайней мере до тех пор, пока не провозгласит себя настоящий Возрожденный Дракон, а тогда у нас и без этого хлопот будет полон рот. Давай-ка покамест беспокоиться о том, что мы станем делать, когда окажемся в поместье Бартанеса.

Она говорила для Ранда. Перрин понимал это, и, судя по болезненно скривившемуся лицу Мэта, тот понимал не хуже. Даже Лойал нервно елозил в кресле. О Свет, Ранд, подумал Перрин. Свет, не дай ей использовать себя!

Ладони Ранда плотно вдавились в крышку стола, с такой силой, что побелели костяшки, но голос не дрожал. Взор ни на миг не отрывался от лица Айз Седай.

– Сначала нам нужно вернуть Рог и кинжал. А потом – с этим кончено, Верин. Тогда – все кончено.

Глядя на улыбку Верин, мимолетную и загадочную. Перрин ощутил холодок. Вряд ли и Ранд понимает то, что, как ему представляется, он сам делает. Если и понимает, то очень и очень мало.

ГЛАВА 32. Опасные слова

Поместье Лорда Бартанеса огромной жабой притаилось в ночи, занимая, со всеми стенами и пристройками, участок размером с добрую крепость. Но крепостью поместье не было, повсюду – огни, высокие окна, откуда звенела музыка и доносился смех, тем не менее Ранд заметил стражу – на верхушках башен и шагавшую по зубчатым парапетам, и ни одно из окон не располагалось близко от земли. Юноша спрыгнул с Рыжего и пригладил куртку, поправил пояс с мечом. Рядом, у подножия широкой, белого камня лестницы, ведущей к большим, с богатой резьбой дверям манора, спешивались его спутники.