Артур - Стивен Рэй Лоухед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будь первым в сострадании! Первым в свободе! Но пусть свобода и сострадание начнутся здесь. Пусть Британия, как маяк, осветит темные уголки мира. Рим — труп, пусть варварские полчища его хоронят. Пусть римское правосудие иссякнет, а Божье восторжествует. Пусть Британия станет первой в исполнении Божьего труда. Пусть Британия станет столицей Новой Империи Света!
Тут Эмрис набросил плащ на голову, закрылся им, как капюшоном, и больше не проронил ни слова.
Прошло три дня. Артур провел их в размышлениях, не выходя из своих покоев. На четвертый день он вновь созвал приближенных на совет, дабы огласить им свое решение.
— Долго я размышлял и взвешивал всевозможные доводы. Считаю, что не будет дурным делом пойти на Рим, постараться, коль сумеем, избавить тамошних жителей от притеснений и принять из их рук лавровый венок. Покорив Рим, я вернусь в Британию и буду править Новой Империей с Острова Могущественного.
Посему я приказываю собрать мои корабли и корабли всех, кто отправится со мной, чтобы со всей поспешностью отплыть в Рим и положить конец варварскому игу. Ибо я убежден, что никто не может быть вполне свободным, если торжествует несправедливость.
Речь Верховного короля приняли с восторгом, особенно те, что помоложе. Однако я заметил, что Артур все время смотрел на своих воинов и ни разу не поднял взор на Эмриса.
Сразу же после этого в королевских покоях Бедивер отважился упрекнуть Пендрагона в лицо. Артур выслушал его, ведь они были ближе, чем братья.
— Артос, это безумие. Ничего сумасбродней ты еще не выдумывал. Можешь возражать мне, если хочешь, но послушай Эмриса.
— Я всех слушаю, — упорствовал Артур. — Что плохого в том, что я хочу освободить Мать-Церковь от языческих гонений?
— Не надо про церкви, Медведь. Мы оба отлично знаем, зачем ты идешь. А если тебя убьют, как Максена Вледига?
— Это всего лишь один поход.
— Вот как? Если столицу Империи нужно спасать, пусть это делает Луций! Он что, предложил тебе помощь? Мы поседеем, ее дожидаючись! Он хочет чужими руками жар загребать! Вот увидишь, он и спасибо потом не скажет. Что-то мне не верится, чтобы он протянул тебе руку дружбы.
— Какой ты мнительный, брат, — рассмеялся Артур.
— А ты упрямый.
— Мы друг друга стоим, не правда ли?
От Бедивера не так просто было отшутиться.
— Послушай меня, Арторий! Не ходи в Рим. — Он скрестил руки на груди. — Вот, я сказал тебе напрямик.
Артур довольно долго молчал.
— Означает ли это, что ты не пойдешь со мной?
— Святые и ангелы! — вздохнул Бедивер. — Конечно, я пойду с тобой. Как иначе я помешаю тебе сложить голову под варварским топором? — Бедивер помолчал и добавил: — Однако возникает еще вопрос: кто будет править королевством в твое отсутствие?
— Об этом я уже подумал, — весело отвечал Артур. — Гвенвифар — царствующая королева в своем собственном праве. Она будет править вместо меня.
— Отлично, — одобрил Бедивер. — Первое разумное решение, которое я сегодня от тебя слышу. Ей по крайней мере не придет в голову бросаться на спасение гибнущих империй.
Под конец в столице остались мы с Эмрисом и Гвенвифар, а также небольшой отряд воинов. Гвенвифар сердилась на Артура за отъезд, главным образом потому, что предпочла бы сражаться бок о бок с ним, а не томиться в Британии. Довольно долго она рвала и метала, однако, когда подошел день расставания, повела себя достойно и величаво.
Сборы, раз начавшись, быстро набрали скорость. К началу лета все было готово, все воины Британии собрались — как легионеры три столетия назад — на берегах реки Оке, погрузились на корабли и отплыли в Рим.
После этого мы пробыли в Городе Легионов еще несколько дней, потом тоже сели на корабли и направились вдоль западного побережья в гавань Каер Лиала. Я не жалел, что остался с Эмрисом и королевой. Конечно, мне хотелось бы отправиться со всеми, просто чтобы увидеть Рим, но я понимал, что от меня, слабейшего из воинов Артура, будет больше проку, если я останусь здесь и пригляжу за его достоянием.
Дорога в Каер Лиал получилась очень приятной. По пути зашли на остров Аваллон, погостили несколько дней у Аваллаха с Харитой. Еще через день достигли гавани. Наконец-то мы вернулись на север.
Я сам удивился, как соскучился по родным краям. После людных южных городов Каер Лиал казался просторнее, воздух — чище, дни — ярче. Я радовался приволью и несколько дней посвятил делам, заброшенным еще с прошлой зимы. К тому же я собрался съездить в Каер Алклид, навестить мать, которую последний раз видел на коронации императора Артура, да и то мельком.
В день, намеченный для отъезда, я зашел на конюшню, велел оседлать коня, а сам поспешил во дворец — забрать подарки, которые приготовил для близких. Затем я намеревался попрощаться с Эмрисом и спросить, не хочет ли он передать со мной какого послания.
Я выходил из своей комнаты, когда услышал крики о помощи. Они неслись из дворца. Роняя свертки, я ринулся в зал и, вбежав в него, оказался лицом к лицу с Медраутом.
Четыре воина лежали убитыми в луже крови. Повсюду были пикты: они размахивали мечами, дубинками и копьями.
Я — единственный, кто мог бы защитить королеву, — стоял безоружный.
Медраут коснулся мечом моей шеи.
— Это что, мятеж? — спросил я.
— Мы явились поклониться императору, — с усмешкой произнес Медраут. — Вообрази мое разочарование, когда никто нас не встретил.
Два пикта уперли мне в бока копья. Это был бы мой последний миг, не останови их Медраут.
— Кадо! Имат! — выкрикнул он на их грубом наречии. Другому же смуглому пикту, судя по всему, королю, сказал: — Этот пригодится живым. Свяжите его и бросьте к остальным.
Меня связали по рукам и ногам толстыми кожаными веревками и волоком потащили через двор. Всюду видны были следы ожесточенной и короткой борьбы: груды мертвецов, вооруженных и безоружных, разрубленные на месте тела.
Нас разгромили раньше, чем мы успели сообразить, что к чему. Те же, кто остался в живых, стали заложниками Медраута — унижение горше смерти.
Гнев и потрясение свивались во мне, словно две змеи. Мерзость! Позор! Гнусный Медраут совершил немыслимое. Более тридцати воинов королевы попали в плен — настолько мы не ожидали нападения. Никто, от первого витязя до последнего