Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов

характерных для данного феномена, системы, которую каждый может дополнить, подправить. Следовательно, единого ответа нет, да и быть не может, ибо система-то действительно открытая. Попробуем и мы представить свой список качеств и их понимание, который и характеризует этот феномен – «российский интеллигент», и сделать это в ранжире их важности.

На наш взгляд, существуют духовно-нравственные качества, в первую очередь определяющие сущность интеллигентности.

Прежде всего для интеллигента абсолютным постулатом является нравственный принцип, давно сформулированный в этике: «Относись к человеку как к цели, а не как к средству». Это означает, что человек заслуживает уважения, внимания, участия сам по себе, как личность, благодаря своим качествам, своей самобытности, своему таланту и т. д., а не из-за того только, что он может быть полезен или не полезен тебе лично для достижения какой-либо своей цели.

Социологические исследования современных российских предпринимателей, проведенные в конце 1997 года Институтом социальных технологий совместно с социологическим факультетом МГУ, да и простые житейские наблюдения показывают, что для многих наших предпринимателей свойственно как раз отношение к людям в зависимости от их полезности для своих сугубо личных интересов. Нужный человек «для дела» – к нему и интерес, и внимание. Изначально не нужен или перестал быть нужным – и нет к нему никакого интереса (пропал) и тем более уважения, внимания…

И еще одно замечание в связи со сказанным выше. «Воспитанный человек» и «человек интеллигентный» – понятия пересекающиеся, но не тождественные. Человек может хорошо знать правила этикета, безукоризненно вести себя в обществе, быть вежливым и приветливым в общении с другими людьми и т. д., но не быть интеллигентом. И напротив, интеллигентный человек, даже не зная всех правил этикета, не может вести себя по-хамски, позволить оскорблять людей, ставить их в неловкое положение, то есть не может не быть воспитанным человеком. Это объясняется тем, что воспитание довольно часто может ограничиваться внешними нормами поведения, интеллигентность же – внутреннее состояние его сознания, его духа.

С принципом «Относись к человеку как к цели, а не как к средству» тесно связана еще одна сущностная позиция интеллигентности: всегда соотноси все свои помыслы, желания, действия с тем, насколько они могут помешать или не помешать другим людям.

Кто из нас не был свидетелем того, что хозяин собаки выгуливает ее на детской площадке (ему так «удобнее»), не считаясь с тем, что это плохо для других людей, тем более для малышей. Или как перегороженная прибрежная полоса («хочу иметь личный пляж») не позволяет купаться в реке другим людям. Как человек обустраивает свое жилье, не считаясь с тем, не мешает ли это другим людям. Как чиновник принимает решение, исходя из личных удобств, а не из интересов других людей… Можно приводить бесчисленное множество подобных примеров, они разные, но суть их одна: главное, чтобы было хорошо, удобно, выгодно мне лично, и меня совершенно не интересуют удобства, интересы других людей. Это и есть суть глубоко неинтеллигентного человека.

И еще одна доминанта, обязательная для того, чтобы считаться интеллигентом, и тоже в тесной связке с предыдущими. Надо не просто не мешать людям жить, но по мере своих сил и возможностей помогать им, понимать и принимать их боль, их невзгоды, обиды как свои. Это, пожалуй, наиболее трудное для выполнения условие подлинной интеллигентности: «состояние его души» – воистину «мучительное чувствилище».

И здесь возникает вопрос. Ну а если человек понимает и принимает боль близких, но не в состоянии на большие деяния и тем более на подвиги в защиту их – интеллигент ли он?

Конечно, далеко не каждый способен идти ради других на каторгу, обрекать себя на нищету, подвергаться остракизму окружающих, входить в чумной барак… Но каждый может проявить заботу и оказать посильную помощь немощной соседке, оградить сослуживца от клеветы, выслушать, понять и успокоить попутчика в его горе, не обделять вниманием родителей своих… да мало ли еще что сделать! Главное – не остаться равнодушным к жизни других, принять их боль как свою. Не интеллигент – это тот, кто оградил себя (может быть, впустил туда только семью свою) высоким забором, и наплевать ему, кто и как живет за ним.

Не будем дальше подробно описывать слагаемые понятия российской интеллигенции, тем более что основные, как нам кажется, уже рассмотрены. Добавим только, что в число важных ее черт входят толерантность, тактичность, чувство меры, ответственность за дела свои и поступки и, конечно, ряд других качеств, которые могут добавить многие из опыта своей жизни.

Вернемся к основной проблеме данной главы. Так в чем же российская интеллигенция является выразителем российского менталитета?

Сразу же оговоримся. Анализируя эту проблему, необходимо прежде всего различать, условно говоря, «старую», или «классическую», интеллигенцию – прежде всего XIX века и отчасти советскую от тех, кто причисляет себя к интеллигенции в постсоветское время, образуя, так сказать, «новорусскую» интеллигенцию.

Главный вывод – старая интеллигенция в наиболее возможно полной мере была хранителем и выразителем российского менталитета.

Во-первых, в том, что в основных чертах старой интеллигенции полно и ярко воплощалась суть данной ментальности. Ее духовность как приоритетное свойство сознания и поведения. Ее нравственные принципы как основа человеческих отношений в противоположность деловому практицизму. Ее бескорыстие, сострадание, государственность, коллективизм как безусловные ценности и т. д. Н. Бердяев писал: «В интеллигенции были типические русские черты, и совершенно ошибочно то мнение, которое видело в интеллигенции денационализацию и потерю всякой связи с русской почвой».

Во-вторых, старая интеллигенция в лице относящихся к ней философов, исследователей, художников, писателей в своем творчестве выявляла, обобщала, развивала суть русской ментальности. Это позволяло не только в теоретическом плане порассуждать на тему, «что же есть такое российский человек», но и связывать выявленный менталитет с судьбой России, вырабатывать определенную социальную доктрину.

В то же время приведенные ранее слова Н. Бердяева о «социальном характере идей» как об обязательной характеристике старой («классической») интеллигенции требует серьезного уточнения. Идеологичность не является характерным признаком всякого интеллигента во все времена. На наш взгляд, условно можно выделить как бы две формы «существования интеллигентности» в человеке.

Одна из этих форм определяет интеллигентность на уровне сугубо личностного способа жизни. Это личные устремления, ценности, нормы поведения, связанное с этим соответствующее отношение к людям, с которыми непосредственно человек сталкивается, контактирует и т. д.

И другая форма, выводящая человека далеко за рамки ближайшего окружения, распространяемая на общество в целом, апеллирующая к властям, борющаяся за справедливость всего народа и т. д. Здесь-то интеллигентность и окрашивается в идеологические цвета, здесь-то и возможен ее «фатальный бунт против государственной власти и упование на народ». Здесь-то и возникает возможность не просто ее отрыва от ментальности