Имя мне — Легион - Роджер Желязны

Я иду пешком и рано останавливаюсь на ночлег в поле рядом с монастырем. Я не хочу входить туда после последнего опыта посещения современного святого места. Укладываюсь в укромном месте рядом, среди скал и проростков сосны. Сон приходит быстро.

Я пробуждаюсь внезапно и дрожу в темноте и безмолвии. Я не могу вспомнить, что меня разбудило, какой-то звук или сон. Но я так испугана, что готова бежать. Я стараюсь успокоиться и жду.

Что-то движется, как лотос в пруду, позади меня, затем надо мной, одетое в звезды, излучая молочный, потусторонний свет. Это утонченное изображение бодхисаттвы, чем-то похожее на Каннон, в одеждах из лунного света.

— Мари.

Его голос нежен и заботлив.

— Да?

— Ты вернулась, чтобы путешествовать по Японии? Ты пришла ко мне, не так ли?

Иллюзия разрушилась. Это Кит. Он тщательно подготовил этого эпигона. Наверно, в монастыре есть терминал. Попытается ли он применить силу?

— Да, я на пути, чтобы увидеть тебя, — нашлась я.

— Ты можешь соединиться со мной сейчас, если хочешь.

Он протянул чудесно изваянную руку, как будто для благословения.

— Мне осталось совсем немного сделать, прежде чем мы соединимся.

— Что может быть более важным? Я видел медицинские записи. Я знаю о твоем состоянии. Это будет трагедия, если ты умрешь на дороге, так близко от своего освобождения. Приди сейчас.

— Ты ждал так долго, и время для тебя так мало значит.

— Я забочусь о тебе.

— Уверяю тебя, я должна сделать необходимые приготовления. Между прочим, кое-что беспокоит меня.

— Расскажи мне.

— В прошлом году была революция в Саудовской Аравии. Это казалось благоприятным для них, но испугало японских импортеров нефти. Внезапно новое правительство стало выглядеть в газетах очень плохим, а новая контрреволюционная группа казалась более сильной и лучше подготовленной, чем была на самом деле. Главные силы выступили на стороне контрреволюционеров. Сейчас они у власти, но оказались гораздо хуже, чем первое правительство, которое было свергнуто. Кажется возможным, но непостижимым, что данные всех компьютеров мира оказались искаженными, вводящими в заблуждение. А сейчас проходит конференция в Осаке, на которой должно быть выработано новое соглашение по нефти с последним правительством. Кажется, Япония будет иметь хорошую долю в этом. Ты однажды сказал, что ты вне этих мирских забот, или я ошибаюсь? Ты японец, ты любишь свою страну. Ты мог бы участвовать в этом?

— Что, если да? Это так мало значит в свете вечных ценностей. Если подобные чувства и остались во мне, нет ничего недостойного в том, что я предпочитаю свою страну и свой народ.

— Но если ты сделал это сейчас, что помешает тебе однажды вмешаться снова, когда обычай или чувства подскажут тебе, как действовать?

— Что из того? — ответил он. — Я только протянул палец и слегка потревожил пыль иллюзий.

— Я понимаю.

— Я сомневаюсь, что ты действительно поняла меня. Но ты сможешь убедиться в этом, когда соединишься со мной. Почему бы не сделать это сейчас?

— Скоро, — сказала я. — Дай мне закончить дела.

— Я дам тебе несколько дней, но потом ты должна быть со мной навсегда.

Я склонила голову.

— Я скоро снова увижу тебя.

— Спокойной ночи, любовь моя.

— Спокойной ночи.

После этого он удалился. Его ноги не касались земли, и он прошел через стену монастыря.

Я приняла лекарство и бренди. Двойную дозу того и другого…

Так я пришла к месту перевоза. Картина показывает паромщика, везущего множество людей в город. Вечер. Фудзи лежит темная и грустная вдалеке. Здесь я действительно думаю о Хароне, но мысли не доставляют беспокойства, как раньше. Я пройду по мосту сама.

Так как Кит оказал мне благосклонность, я свободно иду по широким улицам, воспринимаю запахи, слышу шум и наблюдаю людей, идущих по своим делам. Я думаю, что Хокусай мог бы делать в наше время? Он об этом молчит.

Я немного выпила, я улыбаюсь без причины, я даже ем вкусную еду.

Я устала от переживания своей жизни. Я не ищу утешения в философии или литературе. Я просто гуляю по городу, моя тень скользит по лицам и витринам, барам и театрам, храмам и конторам. Любой, кто приближается, сегодня желанен. Я ем груши, играю в азартные игры, я танцую. Для меня сегодня нет вчера, нет и завтра. Когда мужчина кладет руку на мое плечо, я притягиваю его к себе и смеюсь. Он хорош для часового упражнения и смеха в маленькой комнатенке, которую он находит для нас. Я сделала так, что он несколько раз закричал, прежде чем я покинула его, хотя он умолял меня остаться. Слишком много нужно сделать и увидеть, милый. Здравствуй и прощай.

Я иду… По паркам, аллеям, садам, площадям. По маленьким и большим мостам, по улицам, переулкам. Лай, собака. Кричи, ребенок. Плачь, женщина. Я прохожу среди вас. Я ощущаю вас с бесстрастной страстью. Я вбираю в себя всех, так как на эту ночь я могу вобрать весь мир.

Я иду под легким дождем и по холоду, который наступает после него. Моя одежда промокает, затем высыхает. Я захожу в храм. Я плачу таксисту, чтобы он провез меня по городу. Я ужинаю. Захожу в другой бар. Прохожу по пустынным игровым площадкам, где смотрю на звезды.

И я стою перед фонтаном, посылающим воду в светлеющее небо, пока не гаснут звезды, — и только последние искры звездного света падают вокруг меня.

Потом завтрак и долгий сон, снова завтрак и еще более продолжительный сон…

А ты, мой отец в грустной вышине? Я скоро покину тебя, Хокусай.

Снова гуляю ненастным вечером. Сколько времени прошло с тех пор, как я разговаривала с Китом? Думаю, слишком много. Эпигон может появиться на моем пути в любой момент.

Я сузила мои поиски до трех храмов — ни один из них не изображен на картине, если быть точным, только верхушка какого-то из них под невозможным углом, Фудзи за ней, дым, тучи, туман.

Я проходила мимо них много раз, как кружащая птица. Я не хочу больше делать этого, так как чувствую, что скоро будет сделан правильный выбор. Некоторое время тому назад я поняла, что за мной кто-то идет, действительно идет, по всем моим кругам. Кажется, мои худшие опасения не беспочвенны: Кит использует не только эпигонов, но и людей. Как он нашел их и что он пообещал им, я не берусь угадывать. Кто еще мог бы следить за мной в этом месте, наблюдать, как я держу обещание, и применить силу в случае необходимости?

Я замедляю свои шаги. Но кто бы ни был за мной, он делает то же самое. Еще нет. Отлично.