Райский уголок. По велению сердца - Тереза Крейн

Сердце, любовь которого невинна.

Внезапно, в волнующем приливе чувств, в котором затаились одновременно возбуждение и страх, она увидела перед собой выражение глаз Лео, когда он смотрел на нее в этот вечер. Невинность? Нет. Какой бы простодушной и неопытной она ни была, но все же понимала, что притворяться — значит лгать самой себе.

Она осторожно поставила книгу на место. Похоже, что она находится в комнате Леонарда. Книги, подписанные его именем, служили тому доказательством. Прибегала ли сюда Беатрис солнечным утром, усаживалась ли на его кровати, проводя время в милой болтовне с братом о поэзии, садах и городе Помпеи? При мысли об этом легкая улыбка тронула ее губы.

Сердце, любовь которого невинна.

Наверное, это штрихи к портрету юной Беатрис. Она вернулась к каминной полке и долго стояла, глядя на маленькую бронзовую головку. Испытывала ли Беатрис мучительные страдания, которые Кэрри испытывает сейчас? Владела ли ее сердцем, сознанием и чувствами неотступная мысль — видеть, слышать и касаться одного человека, его одного, единственного? Стояла ли она когда-нибудь в этой комнате, одинокая и беспомощная, не в состоянии защитить себя от боли?

— Что со мной? — тихо прошептала Кэрри. — Что со мной?

Сейчас, когда ветер стих, дом окутала тишина. Кэрри подошла к окну и отворила ставни. На фоне синих сумерек еще резче выделялись темные силуэты гор. Ярко светились огоньки в долине.

«Я увижу его завтра. Что бы ни случилось, он придет ко мне завтра».

Мысль об этом вернула ей надежду, точно огонь маяка среди разбушевавшейся стихии.

«Для меня не имеет значения, правильно ли то, что я сейчас чувствую. Это живет во мне, и я ничего не могу с собой поделать. И ничего не буду делать. Я никогда ни о чем не буду просить его. И я не стану спрашивать, любит ли он меня. Мне достаточно того, что он здесь, что придет завтра, что мы будем разговаривать и смеяться, общаться друг с другом. Я буду с благодарностью принимать каждый день таким, каким он будет. Потом… Потом мы расстанемся, и всему наступит конец. Но только не сейчас. Боже милостивый, сделай так, чтобы это случилось не сейчас! Дай мне возможность побыть с ним немного. А потом я уеду домой. В Англию, к Артуру».

Она запрокинула голову назад и на мгновение закрыла глаза, вознося небу свою безмолвную молитву.

Он придет завтра. "

А перед глазами все стоял Лео, он смотрел на нее и улыбался, щурясь от солнца.

Кэрри закрыла ставни на задвижку и повернулась, чтобы еще раз окинуть взглядом комнату. Да, решено. Завтра же она перенесет сюда свои вещи.

Выходя из комнаты, она остановилась и провела пальцем по бронзовой фигурке, слегка улыбаясь при этом.

По крайней мере, сейчас с ней была Беатрис. Значит ей было с кем поговорить. Выходя из комнаты, Кэрри улыбнулась этой странной и забавной мысли, которая пришла ей в голову, но которая, тем не менее, ее утешала.

Глава шестая

На следующее утро Лео появился на пороге с письмом в руках. На почтовом конверте был знакомый адрес: Гастингс, Англия. Почерк тоже был знакомый — ровный и аккуратный.

— Молодой Пьетро привез его со станции вчера вечером. Оно лежало на почте, и я захватил его для тебя.

— Спасибо. — Кэрри взяла письмо и отложила его в сторону. — Кофе хочешь?

— Да, пожалуй.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, она налила кофе. Ее неотступно преследовала мысль, которая сводила с ума — она хочет быть с ним. С той самой минуты, как он вошел, ее охватила дрожь, легкая, но вполне ощутимая. Письмо лежало между ними, словно грозное предупреждение. Она подвинула ему чашку через стол, не доверяя своим предательски дрожащим рукам.

— Ты не забыл, что пригласил меня вчера в поездку? Мы в самом деле могли бы съездить в Сьену на пару дней? — Она взяла конверт, повертела его в руках.

— Да, конечно. Если тебе хочется.

— Я поеду с удовольствием. — Кэрри потянулась за ножом, чтобы вскрыть конверт.

— В таком случае мы так и сделаем. — Он был абсолютно спокоен и расслабленно улыбайся, наблюдая за ее движениями. — Можно поехать поездом. А можно взять напрокат автомобиль здесь или в Лукке. Как тебе эта мысль?

— Великолепно!

— Путешествие на автомобиле будет потрясающим, если только ты готова рискнуть проехаться по итальянским дорогам, и тебя не останавливает сомнение в моем умении водить машину. Сьена все-таки чудесный город, что бы о нем ни думал Леонард. Думаю, тебе он понравится.

Она подошла с письмом к окну.

«Моя дорогая Кэрри, я решил написать тебе пару строк, чтобы сообщить, что у меня все хорошо. Погода до сих пор очень холодная. Пройдет еще немало времени, прежде чем мы сможем отказаться от расточительных расходов на камин каждый вечер. Полагаю, что ты в добром здравии, и что путешествие не было слишком утомительным для тебя. Надеюсь также, что все идет по плану, и с продажей самого дома и его обстановки особых проблем не будет. Я взял на себя труд и связался с устроителями аукциона в Лондоне. Агент, которому я написал, весьма заинтересовался моим предложением. Он дал мне понять, что они будут весьма признательны, если мы решим продавать все через них. Так что позаботься о том, чтобы каждая вещь из коллекции Беатрис была надежно упакована и уложена, прежде чем отправишь все пароходом.»

Кэрри подняла глаза на освещенное ярким солнцем предгорье, пытаясь сдержать неожиданную вспышку гнева.

«Я думаю, было бы благоразумно с твоей стороны передать продажу дома в более надежные руки, например, сеньора Беллини. Не вызывает сомнения тот факт, что он сдерет с тебя за услуги больше положенного, однако, на мой взгляд, это самый разумный выход. Когда ты возвращаешься домой? Я надеюсь, скоро. Полагаю, ты напишешь мне, когда тебя ожидать? Пожалуйста, дай мне знать об этом заблаговременно. Я, разумеется, возьму свободный день, чтобы встретить тебя.

Твой любящий супруг Артур.»

Она аккуратно сложила письмо и сунула его в карман вязаного жакета.

Твой любящий супруг.

Эта никчемная фраза звоном отозвалась у нее в ушах. Она обернулась и заметила, что Лео наблюдает за ней.

— От Артура?

Она кивнула с вымученной улыбкой на зубах.

— Да. Того самого Артура. Он считает, что сеньор Беллини обдерет нас как липку, если мы поручим ему продать дом.

Лео усмехнулся.

— Вероятно, именно так он и поступит.

Некоторое время ока стояла, глядя в окно.

— Я не хочу продавать дом, — медленно произнесла она. — Не хочу! — И сама поразилась своему неожиданному и резкому взрыву чувств в обычно спокойном голосе.

Он тихо подошел к ней и взял за плечи.

— Тебе придется, Кэрри. И ты знаешь это. Эта вилла — просто мечта. Мечта, которая никогда не станет реальностью. Твой дом — в Англии. Твоя жизнь — с Артуром.

Чтобы не расплакаться, она крепко сжала зубы. Руки, державшие ее, были такими ласковыми, такими надежными, а сам Лео стоял так близко к ней, что при малейшем движении она могла бы оказаться в его объятиях. Это было выше ее сил. Кэрри опять задрожала, осознавая, что он должно быть чувствует это. Она вырвалась из его рук, сердито качая головой, понимая, что гнев был сейчас ее единственной защитой.

— У меня нет жизни. Нигде и ни с кем.

— Успокойся, Кэрри. Ты знаешь, что это неправда.

Его голос был тихим и успокаивающим, а слова заключали в себе несбыточную надежду.

Она подошла к двери на террасу и остановилась там, обхватив руками плечи, глядя в безоблачное голубое небо.

— Что ты знаешь, Лео? Что ты можешь знать об этом? — Слова прозвучали грубо и безнадежно. Кэрри едва узнала собственный голос — неприятный и резкий от невыплаканных слез. — Будь оно все проклято! Ты только досмотри — опять та же птица. Правда, она прекрасна? Разве она не счастлива? Знает ли она об этом, как по-твоему? Понимает ли, как ей повезло?

Он не сделал к ней ни малейшего движения. Кэрри ощущала только его молчаливое спокойствие, понимая, почему он молчит, но не повернулась, чтобы посмотреть на него. Она услышала, как он достал из кармана портсигар, вынул сигарету и закурил.

Напряженная тишина тянулась минуту-другую. Птица по-прежнему парила в вышине, распластав крылья, то снижаясь, то взмывая ввысь, использую мощь восходящих потоков нагретого воздуха.

— Тебя огорчило письмо, — произнес он наконец.

Она быстро обернулась к нему, резко вздернув подбородок.

— Да, огорчило! Оно напомнило мне о том, кто я и кому принадлежу. Но я и так знаю, кто я такая. Почему это должно расстраивать меня? — Она смотрела на него с вызовом, изо всех сил стараясь сохранить гнев в голосе.

Он смущенно улыбнулся. У нее перехватило дыхание, и бешено заколотилось сердце.

— В таком случае, счастлива не только птица, Кэрри.