Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

 Возможно, она слишком вошла в роль, но, похоже, это её естественное состояние: за Милианой постоянно тянется приторно-горький шлейф зависти, от которого першит в горле и кисловатый запах ревности. Милиана завидует Герту за то, что я уделяю ему внимание и восхищаюсь мастерством. Она завидует мне: «Хорошо живётся на свете мужчинам — можете делать что угодно и никаких обязательств!» Как будто от неё кто-то требует этих самых обязательств. У кого-то голос красивее или волосы роскошнее, более талантлива, получила главную роль (ну, чем я хуже, а ведь она моложе меня и менее опытна!); красиво улыбается, Милиане не дано так искренне радоваться, а я должен смотреть только на неё и восхищаться только ею. Её попытки сделать из меня собственность стали бы невыносимы, если бы я не был занят и воспринимал все её нападки всерьёз.

Днём я работал у Анцимуна и налаживал контакт с нитроном, которого я перестал воспринимать, как врага, живущего моим телом. Каково это, владеть нитроном? Я стал сильнее физически, выносливее, более собран и внимателен. Изменились пищевые пристрастия, в целом, я меньше потребляю еды и могу насытиться её небольшим количеством. Разговариваю ли я с нитроном? Ничего подобного! В большинстве случаев мне кажется, что это у меня у самого получилось поднять тяжесть и пробежаться с нею, пройти один из самых высоких уровней на тренажере, материализовать плотный луч света, исходящий прямо из ладони, увидеть и проконтролировать работу системы жизнеобеспечения не выводя внешней голограммы. Синяки, ссадины, мелкие порезы и головная боль накануне осадков постепенно покинули меня, всё заживает и восстанавливается в течении получаса.

Во время сна я не сплю, как раньше, — бессознательно и бессмысленно. То, что происходит, когда Душа выходит из тела, совсем не похоже на сон, я продолжаю жить в ином пространстве и времени, вполне осознавая, что происходит. Я там живу какой-то другой жизнью по иным законам.

В одном из таких снов, Яромир привёл меня в огромное общественное здание — пассаж с просторным холлом. Этажи уходят ввысь так далеко, что не сосчитать. Но мне известно, что в этом здании есть последний этаж он где-то там, его невозможно увидеть и туда не ведёт ни одна из винтовых лестниц, устремившихся ввысь. Там, на последнем этаже — Создатель. Пред ним может стоять тот, в ком достаточно Огня, иначе ты превратишься в кучку пепла от одного его взгляда.

— Ты можешь провести меня туда? — спросил я Яромира, надеясь, что у него здесь всё схвачено, и он окажет мне содействие.

— Сам дойдёшь.

— Я не могу, это… слишком высоко и ответственно! Это невозможно для человека!

— С нами происходит то, во что мы верим. Если ты веришь в то, что Творение не может запросто предстать пред Создателем, то да, для тебя Это Невозможно.

— Вот так просто можно увидеть Его? Но, как я туда попаду, в его обитель? Если нет двери?

— Дверь, которую ты ищешь — внутри тебя. Он общается с нами напрямую, без посредников, искажающих действительность.

Мы стоим в огромном холле. Яромир подвёл меня к столику рядом со входом, на который я не обратил внимания.

— Сделайте для него пропуск.

— Какого уровня?

— Без ограничений.

Я взглянул на служащего и увидел, что это не человек. Существо было похоже на ящерицу с перламутровой кожей, его лицо (не решаюсь назвать мордой того, кто может разговаривать) вытянуто вперёд, а редко моргающие глаза закрываются равномерно сужающимся круглым веком. В его глазах мы с Яромиром смешно отражаемся, как в выпуклых зеркалах. Ящер, мне сложно определить это мэй или воу, одет в стиле Кслантеналы: несколько вещей одна поверх другой. На рукавах и поясе орнаменты. Подробнее я не рассмотрел. Когда он говорит, его рот не движется, но я всё понимаю и слышу. Конечно, ведь это сон, здесь всё возможно!

Узкой рукой с перепончатыми пальцами он вытащил из ящика в столе печать и вопросительно посмотрел на меня. Я понял, что должен расстегнуть ворот, мои руки, как будто бы сами, распахнули грудь и ящер поставил печать на кожу. Сначала она вспыхнула, подобно клейму, а потом, быстро впитавшись, упала тяжелой монетой куда-то внутрь, но не осела, а начала дрейфовать, щекоча меня. Я застегнулся и пытался не смеяться, чтобы ящер не подумал, что я над ним насмехаюсь.

— Не удивляйся, это здание Конфедерации, многие посетители и работники здесь не с Тауруса.

Мы пошли дальше. По всему периметру холла, уходящего в бесконечную высь — вполне обычные двери. Несколько винтовых лестниц, закрученных противоположно, ведут на остальные этажи огромного пассажа, я увидел только второй, третий, перила четвёртого… Всё те же двери, из них выходят люди, заходят, идут куда-то вдоль балкона.

— Наверное, долго подниматься на верхние этажи?

— Там есть лифт, — Яромир указал куда-то в центр холла, но я ничего не увидел там, кроме уплотнения воздуха, столбом уходящего в высоту неведомого количества этажей. Как будто этот столб состоит из более тёплого воздуха, чем всё остальное и, пожалуй, слегка подсвечен. Никакого лифта я не заметил.

Перед Яромиром открылась одна из высоких двустворчатых дверей. На этих створках были рельефные изображения двух древних воинов в одежде из металла и головных уборах, закрывающих лица. В их руках были мечи и копья. Возможно, мне показалось, но изображения встали по стойке смирно, перед тем, как двери открылись. Яромир не притронулся к створкам и вошел первым.

В огромном пустом зале возник человек маленького роста с головой, покрытой тканью и завязанной сзади узлом. Несколько прядей серебристых волос видны из-под косынки. Казалось, всё в нём сделано из ртути или живого металла: текучая одежда стального цвета, глаза, слегка светящаяся серебром кожа. На одно мгновение он задержал внимание на моём пропуске «Без Ограничений», а потом вынул откуда-то из складок одежды чёрный мяч, дал мне в руки и исчез. Я оглянулся — в зале нет никого, Яромир тоже уже успел уйти. Шар выпал у меня из руки, видимо я держал его недостаточно крепко. При падении на пол, он превратился в человека в чёрной одежде, который мгновенно напал на меня. Я сначала не понял что это, но, когда противник начал меня по-настоящему душить, я оказал сопротивление и отвесил ему кулаков. Его лицо было закрыто чёрной маской, а на голове — косынка, как у железного старика, только всё чёрного цвета. После отчаянной борьбы, мне удалось сбросить его с себя — противник был лёгким, но отвратительно ловким. Встав на ноги, он выпустил из ладони луч и больно хлестнул меня им, я начал убегать и уворачиваться. Конечно, это же сон, поэтому меня не удивило, что я могу бегать по стенам. Странно только, что боль в этом сне вполне реальная.