Сокровенное сказание монголов. Великая Яса - Чингисхан

Чингисхан на рубеже XIII в. начал строительство полноценного государства с его полноценным государственным аппаратом» (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, ВЗОИ, 2004. С. 47–48). И то, что в своей деятельности Чингисхан прежде всего опирался на своих нукеров-сподвижников, зачастую ставя их выше родовой знати, еще больше встревожило вождей племен, противостоящих ему, привело к их консолидации в борьбе за сохранение своих прав и привилегий. Именно поэтому с момента провозглашения Чингисхана предводителем улуса «Все Монголы» борьба с конфедератами на многие годы стала его первостепенной, неотложной задачей.

Как сообщают древние источники, тайчуды во главе с Таргудай хирилтугом, родственные им ветви племени жадаран, одним из вождей которых был Жамуха, а также другие племена и ветви заключили античингисовый союз. И «весь этот народ, поддерживая друг друга, единодушно поднялся против Чингисхана» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. С. 86). И все же, как свидетельствует Рашид ад-Дин, основу этого первого союза заложил Жамуха, бывший побратим Тэмужина. Убийство его младшего брата-конокрада подданным Чингисхана было лишь поводом для распри, который Жамуха использовал для консолидации античингисовых сил. «Истинной причиной этого военного противостояния было стремление Жамухи уничтожить еще не окрепшее воинство Чингисхана и установить собственное господство над монгольскими племенами» (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Т. 1. С. 204).

Отсутствие свидетельств древних источников об участии хэрэйдского Торил-хана в военном конфликте между Чингисханом и Жамухой, во-первых, возможно, подтверждает мнение Джека Уэзерфорда о том, что Торил-хану «было на руку разделение монголов… он добивался ослабления обоих и укреплял свою власть над монголами». А во-вторых, его собственное вождество в хэрэйдском ханстве в то время в очередной раз было под вопросом, а само хэрэйдское ханство находилось на грани раскола, и Торил-хана, очевидно, больше волновал внутренний конфликт со своими братьями, нежели разборки в среде монголов.

134

Калмыцкий ученый-исследователь Эренжен Хара-Даван писал о соотношении сил в этом противостоянии и его участниках: «Войско Тэмужина к этому времени возросло до 13 000 конных воинов, разделенных на 13 куреней, силою около 1000 человек каждый… 13 куреней Тэмужиновой рати составлялись каждый одним из подвластных ему или родственных племен».

135

На этот раз, как и в старину, тайчуды, чувствуя надвигающуюся на них угрозу, стараются предупредить своего противника нападением. Их вождь Таргудай (хирилтуг. – A. M.), собрав такие силы, которые обеспечивали ему, как казалось, верный успех, а именно 30 куреней, т. е. 30 000 всадников, нападает на Тэмужиновы племена во время их перекочевки с летних на зимние пастбища. При тайчудской армии состоял и бывший друг, а ныне злой враг Тэмужина – Жамуха, который, вероятно, был душой этого предприятия» (Хара-Даван Эренжен. Чингисхан как полководец и его наследие. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991. С. 33).

136

Сражение при Далан балжуде, известное в монгольской истории как «сражение тринадцати куреней», произошло в 1190 г. Именно с этой битвы началось многолетнее противостояние сторонников и противников создания единого Монгольского государства.

137

По версии «Сокровенного сказания монголов», воины Чингисхана в этой кровопролитной сече были потеснены превосходящими их почти в три раза по численности ратями врага и вынуждены в конце концов отступить. И «только по причине своей непоследовательности и легкомыслия Жамуха не смог воспользоваться плодами своего успеха». По другим источникам («Сборник летописей», «Юань ши»), Чингисхан «перебил этими тринадцатью куренями тридцать тысяч [вражеских] всадников» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.: Ладомир, 2002. Т. 1. Кн. 2. С. 88), а «племена тайчуд… были рассеяны в этой войне» (там же. – A. M.). И все же, как мне думается, говоря о реальном исходе этой битвы, следует опираться на свидетельства автора «Сокровенного сказания монголов», хотя бы потому, что сам Чингисхан во время последней встречи с Жамухой помянул как вескую причину казни последнего именно то, что Жамуха «ослепленный местью, на побратима ополчился своего… Тогда на нас нагнал ты страху, в Жэрээнское ущелье потеснив» (Сокровенное сказание монголов. Донецк: Сталкер, 2001. С. 167–168).

Что же касается причины «непоследовательности» Жамухи, не попытавшегося продолжить преследовать и навсегда покончить с Чингисханом, то, по мнению большинства исследователей этого вопроса, само это нападение и зверства, которые совершил Жамуха с плененными им сторонниками Чингисхана, были всего лишь показательным актом устрашения побратима, которого Жамуха не сумел «приручить» во время совместного пребывания в его стойбище, и поэтому вознамерился проучить и окончательно подчинить себе в результате этого вооруженного набега. Жамуха, очевидно, был уверен, что Чингисхан сам явится с повинной, но он и на этот раз просчитался.

Чем бы ни руководствовался Жамуха, сначала инициируя этот поход античингисовых сил, а затем в одном шаге от победы, по сути, отказываясь от нее, каким бы на самом деле ни был результат «сражения тринадцати куреней», плоды его пожинал Чингисхан. По свидетельству древних источников, после этого сражения в стане Жамухи и Таргудай хирилтуга произошел раскол, и многие ветви племен тайчуд и жадаран «после обдумывания и держания совета… явились к Чингисхану по собственной воле, подчинились и покорились ему» (Рашид ад-Дин. – Указ. соч. С. 90).

У Гарольда Лэмба мы находим реконструкцию хода этого сражения: «Враг предстал перед монголами в виде 30 тысяч тайчудов во главе с Таргудаем. Обратиться в бегство означало пожертвовать женщинами, скотом и всем имуществом племени. А если собрать свои боевые отряды и двинуться навстречу тайчудам, то это неизбежно привело бы к тому, что их окружил бы численно превосходящий противник, и монголы были бы посечены или рассеяны. Это была кризисная ситуация в их кочевой жизни, при которой племя оказалось перед лицом опасности уничтожения, и оно ждало от хана немедленного принятия решения и действий.

Незамедлительно и в свойственной ему манере Тэмужин встретил опасность. К этому времени все его воины были на конях и собрались под своими штандартами. Выстроив их в линию по эскадронам под защитой леса с одного фланга, он сформировал другой фланг в виде квадратного пространства, огороженного кибитками, и внутрь этого квадрата загнал скот. В кибитках спешно укрылись вооруженные луками женщины и дети. Теперь он был готов встретить пересекавшего долину неприятеля численностью в 30 тысяч воинов.