Американская фантастика. Том 10 - Хол Клемент

Противницы таскали друг дружку за волосы. Пан Сатирус сидел на высоком табурете, обхватив руками колени, и наслаждался зрелищем.

Человечек заплатил за три кружки пива.

— Этот жалкий подонок может наделать нам неприятностей, предположил Горилла.

— Человек рождается для неприятностей, — сказал Счастливчик, который уже хватил несколько кружек пива на голодный желудок.

Блондинка вцепилась рыжей в лиф и тянула что было силы, упершись для удобств ногой в живот противницы.

— Я тебе все платье порву, ты у меня голышом пойдешь! — визжала она.

Буфетчик перепрыгнул через стойку и разнял их.

— А ну, прекратите такие разговорчики, — сказал он. Здесь у меня семейные люди бывают.

Глаза Пана Сатируса радостно сияли.

— Поглядите на обезьяну, — продолжал буфетчик. — Это же джентльмен. Вы думаете, такая хорошая, воспитанная обезьяна захочет танцевать с вами, с буйными шлихами?

— Узнаю южан, — сказал Горилла.

— Да здравствует Юг! — провозгласил Счастливчик.

— А теперь становитесь в очередь и ведите себя как порядочные, — продолжал буфетчик. Он толкнул рыжую к табурету у стойки. — Ты садись, а ты плати обезьяне доллар и танцуй себе на здоровье. И чтоб не ругаться. У меня тут семейные люди бывают.

Блондинка дала Пану доллар, который тот отнес Счастливчику, пившему пиво пузатого. Потом он проковылял обратно. Подбоченясь левой рукой, он подхватил блондинку и посадил ее на бицепс этой руки и завертелся по комнате под музыку патефона-автомата, в который буфетчик опустил собственную монетку.

Горилла угрюмо наблюдал за ним.

— Вот что натворили программы, которые смотрели его сторожа, — сказал он.

— Это не простая обезьяна, — заметил пузатый.

— Дрессированная, — подтвердил Счастливчик. — Сколько мы его дрессировали, а дни в море долгие… Мы ходили на ледоколе на Северный полюс.

Пузатый шмыгнул облупленным носом.

— Теперь я знаю, ребята, что вы меня обманываете. То же гражданское судно, а вы из военно-морского флота.

— Слишком образованные все стали — вот в чем наша беда, сказал Горилла.

— Я знаю, что эта обезьяна облетела вокруг Земли, — произнес маленький рот под красным носом.

— Ну и ладно, — сказал Счастливчик как можно более сурово. — Так что вы собираетесь теперь делать?

— Не заводись, — сказал Горилла.

— Я еще никогда не встречал настоящих знаменитостей, сказал человечек. — Как вы думаете, даст он мне автограф?

— Обезьяны писать не могут, — сказал Счастливчик.

— А ведь верно.

— Я вам скажу, что делать, — посоветовал Горилла. — Возьмите ящик с цементом, а мы его попросим оставить в нем отпечаток ступни. В Голливуде так делают.

— Здорово придумано!

Как только человечек вышел за дверь, моряки встали.

— Подработали неплохо, пора и честь знать. Надо смываться, — сказал Счастливчик.

Пан уже шел к ним еще с одним долларом.

Звезды скрадывал туман, наползавший с востока.

Друзья выбрались на шоссе; каблуки моряков постукивали о бетон. Пан держался мягкой почвы канавы и порой жалобно стонал, когда оступался и попадал ногой в воду, скопившуюся на дне.

И вдруг ночи как не бывало, все вокруг залил яркий свет. Со всех сторон в них ударили лучи ручных прожекторов. Пан Сатирус сел в канаву и прикрыл глаза руками, но холодная вода заставила его подскочить.

Послышался голос, усиленный мегафоном:

— Вы окружены, ребята. Не делайте глупостей.

Горилла и Счастливчик медленно подняли руки. Пан, стоявший между ними, снова прикрыл глаза руками.

Кто-то сказал:

— Убери ружье, ты, обезьяна!

И в ответ прозвучало с южным акцентом:

— Ты кого называешь обезьяной, мартышка несчастная?

В мегафон опять сказали:

— Мы агенты Федерального бюро расследований. Мы вам ничего не сделаем. Стойте спокойно где стоите.

Выбора не было. Пан повизгивал от боли — ослепительный свет резал глаза. Счастливчик положил руку на плечо шимпанзе и крикнул:

— Не светите нам в глаза!

— Убавьте немного, ребята, — послышался голос, и свет стал не таким яростным.

— Помните — я силой увел вас, — напомнил Пан. — Я не хочу, чтобы вы рисковали своей карьерой.

— Где это только наш талисман понабрался таких слов? — сказал Счастливчик.

— Помните, как Джимми Дюрант выступает по радио? — вдруг спросил Горилла. — Я без флота проживу, а без меня-то флот не проживет.

— Ты с каждой минутой становишься все больше похожим на Пана, — сказал Счастливчик.

— Все больше похожим на гориллу, — поправил Пан.

И они уже все смеялись, когда мистер Макмагон шагнул к ним из ночи, ступив внезапно в освещенное пространство. По мере того как он приближался, его грозная фигура приобретала обычный вид.

— Добрый вечер, джентльмены, — сказал он.

— Что, забеспокоился, плешивый? Ну, чтоб ты знал: мы Пана уже накормили, — проворчал Горилла.

— О чем это вы? — спросил Макмагон.

— Вы, крысы, заперли его в камеру и не давали есть. Вот почему он удрал, — сказал Счастливчик.

— Ничего подобного я не помню, — возразил мистер Макмагон.

— Из вашего липового газохранилища.

— Не валяйте дурака. Я специальный агент ФБР. Откуда у меня может быть газохранилище? Мистер Сатирус, мы приготовили комфортабельный автомобиль для вас и ваших адъютантов. И кстати, мичман Бейтс и мистер Бронстейн, мы доставили сюда с корабля все ваши личные вещи. Ваши вестовые упаковали их, и я уверен, что все будет в порядке. А теперь план наших дальнейших действий… Отсюда до аэропорта в Майами вы поедете на машине. Там вас ждет реактивный самолет; доктор Бедоян позаботится о том, чтобы вам было удобно лететь. Но, учитывая поздний час, вы, может быть, предпочтете отложить полет до утра. В этом случае завтра вам окажут более пышный прием, и, хотя я знаю, что вы не придаете значения таким вещам, все-таки позвольте напомнить, что Нью-Йорк — это ваш родной город…

Под холодным взглядом обезьяны он смешался и стал бормотать что-то невнятное.

— Уж не лишились ли вы рассудка, мистер Макмагон? — спросил Пан Сатирус.

Агент ФБР смолчал. Он проглотил обиду. Это было заметно, несмотря на ослабленный свет прожекторов. Мистер Макмагон пожал плечами и достал из кармана записную книжку. Он открыл ее и взглянул на Гориллу и Счастливчика, ища сочувствия, но не нашел его. Деревянным голосом он стал читать:

— Полицейский комиссар Нью-Йорка встретит ваш самолет в аэропорту Ла-Гардиа… Это большой аэропорт в Нью-Йорке, сэр… Он будет сопровождать вас до муниципалитета, где вас должен приветствовать мэр. После небольшой юридической процедуры вас повезут во главе колонны автомашин по Бродвею, где вас будет приветствовать население… так принимают в Нью-Йорке именитых гостей… в Радио-сити для подписания контракта, а затем в Бронкс, где президент Зоологического общества произведет церемонию открытия бронзовой доски, которая увековечит тот факт, что вы родились в Нью-Йорке.