Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

— Дело не в тебе.

— А в чем? В императоре? Если ты считаешь, что я ему доверяю то ты сильно ошибаешься, но пока в его действиях и моем обучении не было ничего подозрительного.

— Пока.

— Вы же были близки об этом весь дворец судачит, что же случилось?

— О чем еще судачит дворец? — Мира повернулась и ее взгляд льдом ударил по Акио, он точно не желал отвечать.

— Ты всегда так остро реагируешь, когда речь заходит об императоре и дворце, но при этом при любой возможности напоминаешь, что ты наследница императорского клана.

— Потому что это все, что у меня есть.

Акио не понял, что хотела сказать Мира и неосознанно приподнял бровь.

— За мной нет ничего кроме происхождения, — увидев его вопросительный взгляд ответила девушка, — с самого детства я только и слышала о великом даре императора и пока главы кланов продолжали ярко улыбаться на приемах благодаря моего отца, я видела, как он медленно разрушается от поселившейся в нем нечисти. В восемь лет пока другие дети радостно запускали воздушного змея я впервые слегка с невыносимой болью под ребрами и пока я в истерике просила мне помочь отец лишь мягко улыбался, а в глазах его читалась беспомощность. Я росла и боль становилась сильнее, а мой отец гас в неконтролируемых вспышках, пока люди наслаждались хрупким миром за своими окнами. Так неужели мой характер столь высокая цена за страдания, которое несет моя семья? Была бы моя воля я бы заставила страдать окружающих куда сильнее, но пока делаю, что могу.

— Ты звучишь действительно угрожающе, но в твоих словах есть смысл, — он окинул Миру взглядом и даже не мог представить, чтобы эта хрупкая миниатюрная девушка в действительности могла кому-то навредить, кроме него, — раз так, то я возьму на себя эту ношу, буду любить тебя вместе с твоими дурными замашками.

— Все будет куда хуже, чем ты можешь себе представить. Я вряд ли доживу и до 40, а если и протяну чуть дольше, то жизнью это вряд ли можно будет назвать. Отцу многие признавались в любви, да и он этим часто грешил, вот только когда он умирал рядом не было никого. Все эти громкие слова о любви на деле ничего не значили, — Мира улыбнулась словно старалась скрасить мрачную тему разговора.

— Что это, когда вот здесь сжимает? — Акио взял ладонь Миры и приложил между своих ребер.

— Тоска? — вглядываясь в его испуганные глаза спросила Мира, она удивилась, но не стала спрашивать, а Акио лишь благодарно кивнул.

В тот день Акио осознал, что его тревожило и почему было так плохо. В его теле появились абсолютно непривычные ощущения, словно все внутри старалось изменить свое местоположение. Когда он видел Миру под ребрами становилось тепло и сердце быстро билось, когда видел Луну в горле сжималось так что не выходило глотнуть. Стоило увидеть Иошихиро с Мирой Акио чувствовал странную горечь во рту и ребра словно щекотали.

Но самые странные ощущения он испытывал, слыша привычную похвалу старшему брату будь то просто прохожие на улице или тем более кто-то близкий — словно тиски сжимали все внутренности, а щеки сковывались в ознобе. Он было уже решил, что заболел, но старался не подавать виду.

Так прошло еще несколько недель его тренировок. Заехав в город, он задумался, глядя в небольшое окно повозки и скучающе провожал людей взглядом, пока не увидел две яркие фигуры в синем:

— Остановите! — он быстро скомандовал прислуге и неосознанно быстро направился вперед.

— Да, но ее практически нигде было не достать, так что, — Мира неожиданно прервалась от схватившей за ее запястье руки и испугано вздрогнула.

Иошихиро удивился, не меньше глядя на растрепанного брата в отдышке:

— Уже вернулся? — спокойным тоном спросил он.

— Смотрю вы не сильно рады?

Двое переглянулись в непонимании и Мира сделав небольшой шаг приложила теплую ладонь ко лбу Акио:

— Нет, горячки у тебя нет, так что с твоим голосом?

— Что вы здесь делаете?

— К нам наведывался глава клана Фурракава и я вышел проводить их к порту.

— А что делала я тебя не особо касается, — недовольная допросом подобным тоном Мира воспринимала все в штыки.

— Я, пожалуй, пойду, — Иошихиро неловко поклонился, сморщив брови и быстрым шагом пошел прочь, оставляя двоих среди шумной толпы.

— Прости, — приходя в себя Акио неловко смотрел по сторонам боясь наткнуться на пронизывающий взгляд Миры.

— Это ревность, Акио, — твердо сказала девушка, словно читала в его глазах вопрос «что же со мной происходит?».

— О чем ты, какая ревность, — он неловко улыбнулся, почесывая затылок.

— Думаешь я не вижу, что ты маешься последнее время словно плотина из красочной эмоции сломалась и теперь наружу вышли все те в черно-серых тонах?

— Не неси ерунды.

— Тебе не обязательно их скрывать или закапывать признай, что ты чувствуешь, но не потеряй важную деталь, — она приложила ладонь между его ребер, — твои чувства — это только твои проблемы, не следует требовать от людей принимать их или навязывать. Ты имеешь право на ревность, злость и зависть, но ни я, ни твой брат не должны становиться жертвами.

— Но я не… — Акио хотел бы сказать, что не чувствует этого, но только сам потерял уверенность в своих словах, он ясно понимал, что соврет.

Он действительно испытывает целую лавину новых чувств, сбивающих его с толку и каждое из них его пугало, но что стало причиной? Почему та кропотливо выстроенная с детства стена вдруг дала трещину?

Тогда он извинился перед Мирой и подобно ребенку весь вечер сидя на ее пороге старался описать ощущения, пока девушка старалась определить, что же это. Она искренне улыбалась, глядя на Акио, который словно учился ходить и неловко с краснеющими щеками подбирал описание. Пусть она и была рада наконец увидеть другую сторону младшего, но скрыть свою тревогу по этому поводу у нее выходило достаточно сложно.

— Пожалуй хватит на сегодня, — Акио поднял глаза в звездное небо, на улице уже наступала осень и небо в октябрьские ночи было, пожалуй, самым чистым так что захватывало дух.

А Мира лишь неотрывно смотрела на него стараясь ухватиться за мгновенье, словно оно вот-вот растворится в прохладном воздухе. Она ласково коснулась его холодной щеки ладонью:

— Ты ведь не уйдешь?

— Уйду, на улице холодно, да и я не выспался.

— Идиот, — убрав руку Мира улыбнулась.

Глава 34. Был рожден проклятьем

Тренировки Акио продолжались. По традиции заканчиваясь также в библиотеке. Можно