Сломленные Фейри (ЛП) - Валенти Сюзанна

— Не прикидывайся дурачком, парень, или я приду туда, заберу твою хорошенькую шлюшку-вампиршу и сделаю из нее пример. Не думай, что я не буду резать ее на куски, чтобы донести до тебя свою мысль. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это быть мужчиной и признать, что ты сделал. Я знаю, что тот кусок дерьма, которого я поймал, родом из Алестрии, и я также нашел разрыв в моих щитах, который имеет все магические признаки молнии, задерживающейся вокруг него. Так что не оскорбляй мой или свой интеллект своей ложью и просто признай свои действия, как истинный фейри. Или ты готов позволить Льву гнить за твои преступления?

— Чего ты хочешь? — потребовал Данте, когда Леон вскочил на ноги и начал пятиться, заставляя себя прикусить язык. Лайонел не захочет говорить ни с кем, кроме Данте, и мы не могли рисковать испортить дело, настраивая его против нас без причины.

— Тебя, — промурлыкал Лайонел, звуча так чертовски самоуверенно, что это заставило мою кровь закипеть. — Если бы ты был кем-то другим, я бы казнил тебя за то, что ты сделал сегодня ночью, и запер бы всех членов твоей преступной семьи в тюрьме Даркмора. Но, к счастью для тебя, у тебя есть вещи, которые мне нужны, и я готов заключить с тобой сделку, чтобы убедиться, что я их получу.

— Мы уже пришли к соглашению по этим вопросам, — прорычал Данте, и я поняла, что он думает о секс-видео, которое он держал над головой Лайонела, чтобы убедиться, что ему не придется поступать в Академию Зодиак.

— Ну, теперь у меня есть собственное видео. На нем отчетливо видно, как маленький волчонок убегает из моего поместья сразу после взлома. Скажи мне, Данте, как ты себе представляешь, что будет делать непробужденная четырнадцатилетняя девочка в тюрьме строгого режима, полной убийц и насильников? К тому же она такая красивая девушка, и мне кажется, что она будет гнить в камере с каким-нибудь психопатом, который будет использовать ее как игрушку.

Рев ярости вырвался из Данте, и он выкрикнул в Атлас целую вереницу фаэтанских слов, которые явно были наполнены угрозами и оскорблениями, прежде чем он смог себя контролировать. Я вскочила со своего места и бросилась к нему, заглушая Атлас, прежде чем Лайонел смог услышать слишком много из его вспышки, затем взяла его лицо между ладонями и заставила посмотреть на меня.

— Дыши, Drago, — приказала я. — Он что-то хочет от тебя. Он бы уже послал сюда ФБР за ней, если бы не был готов к переговорам.

Данте резко выдохнул и кивнул, прежде чем я отпустила его. Он провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться, прежде чем снова включить звук вызова.

— Чего ты хочешь? — прорычал Данте.

— Говоря прямо, мне нужно все, что ты можешь предложить. Я хочу, чтобы ты встал в строй и присягнул Гильдии Драконов. Затем я хочу, чтобы ты регулярно дарил мне свою штормовую магию. У меня есть кувшины с молниями, которые могут содержать силу шторма, высвобождаемую по моей воле, которые я буду требовать от тебя ежемесячно наполнять.

— Если ты хочешь этого, тогда я хочу, чтобы все записи о визите Розы в твой дом были стерты. Не будет ни расследования, ни ФБР, и ты не будешь выдвигать обвинения. И я хочу, чтобы Роари Найта освободили, — потребовал Данте.

— Так, так, Данте. Я действительно ожидал, что ты будешь умнее. Кроме того, я еще не закончил говорить тебе, чего я хочу, — сказал Лайонел, его голос был опасно низким.

— Тогда продолжай, — прорычал Данте.

— Я хочу вернуть те предметы, которые ты у меня украл. И, наконец, я хочу больше Штормовых Драконов. Ты можешь жениться на моей племяннице Джунипер и начать производить наследников как можно регулярнее.

Мое сердце превратилось в камень в груди, и я покачала головой в яростном отрицании, когда взгляд Данте упал на меня. Я ни за что на свете не смогла бы смотреть, как его выдают замуж за какую-то Драконью сучку с единственной целью — произвести потомство. Это убьет меня, разорвет на части и оставит истекать кровью в грязи. И хрен знает, что это сделает с ним. Но как я могла отказать в просьбе? На кону стояла не только наша с Данте жизнь, но и свобода Розы и Роари.

— По закону я не могу жениться, пока не закончу школу, — прорычал Данте, его медово-карие глаза были устремлены на меня, и в них горела тысяча обещаний, которые, я знала, он не сможет выполнить, если дело дойдет до их лжи или нашей любви. Я никогда не смогла бы попросить его пожертвовать собой, но что было альтернативой? Отдать его в несчастный брак? Смотреть, как он жертвует своей жизнью и счастьем, чтобы заплатить этот гребаный долг?

— Тогда мы можем устроить это на следующий день после твоего выпуска. Хотя восемнадцать месяцев — это долгий срок, чтобы мне пришлось довериться твоему слову. Возможно, мне стоит держать щенка Волка и Льва под замком, пока ты не выполнишь свою часть сделки? — холодно предложил Лайонел.

— Нет… подожди… — быстро сказал Данте, когда показалось, что Лайонел может прервать звонок, но было очевидно, что он даже не знает, что он может предложить, чтобы попытаться выкупить наш выход из этого.

Мое сердце колотилось от паники, и Леон подошел ко мне сзади, обхватил меня руками за талию и прижал к себе, пытаясь успокоить меня, несмотря на то, что весь мир, казалось, рушился вокруг нас.

— Ты действительно заботишься о браке? — быстро спросил Данте. — Или это просто мои дары? Что если я сделаю все то, что ты хотел. Перееду жить в твой дом, поступлю в эту модную академию и…

— Нет. Я не думаю, что это сработает. Я понял, что ты слишком нелюдим, чтобы выдать себя за одного из моих, если будешь слишком часто находиться среди высокородных. Поэтому ты можешь оставаться в Алестрии, вне поля зрения и вне ума, возвращаясь ко мне, когда я тебя призову. Но ты прав, меня не волнует брак. Меня волнуют наследники.

— Наследники? — эхом отозвался Данте, и я начала качать головой в знак отказа, даже когда Лайонел продолжил.

— Да. Партия маленьких Штормовых Драконов, которых я смогу вырастить в том образе, который от них требуется, без твоего неотесанного участия.

— Ты просто хочешь засунуть в ее живот детей Штормового Дракона? — спросил Данте, его лицо не скрывало отвращения, которое он испытывал к этой идее.

— О, хорошо, ты не так глуп, как я начал опасаться, — сказал Лайонел, и, клянусь, я услышала в его голосе самодовольную ухмылку.

— Но я из рода Оборотней, нет причин полагать, что мои дети будут Драконами, — сказал Данте, почти про себя, его горло подрагивало, когда мои губы раскрылись в ужасе от мысли, что у него могут быть дети от женщины, которую он даже не знает, не говоря уже о любви.

— Нет. Но я готов рискнуть. На самом деле, если ты предлагаешь трахнуть мою племянницу и заделать в ней ребенка, то я уверен, что могу рассмотреть возможность более снисходительного отношения к твоим маленьким друзьям, — предложил Лайонел со смехом. — Потому что я уверен, что она с радостью согласится. Женщины почему-то любят немного грубости время от времени.

— Ради всего святого, не можешь же ты, в самом деле, просить, чтобы я отдался ей? — Данте зарычал, его гнев вернулся, когда он оправился от шока, вызванного этой чертовой просьбой, и я потянулась, чтобы взять его за руку в знак солидарности.

Лайонел вздохнул, словно Данте испытывал его терпение. — Тебя волнует твоя кузина и Лев или нет? Потому что этот разговор меня утомляет, и я могу с таким же успехом позвонить в ФБР и позволить им разобраться с этой ситуацией.

— Конечно, они мне не безразличны, — фыркнул Данте, явно обидевшись на предположение, что он не сделает все возможное, чтобы защитить свою семью.

— Хорошо. Значит, цена их свободы такова: я хочу вернуть золото, которое ты украл у меня. Я хочу, чтобы ты принес присягу в Гильдии Драконов и посещал общественные мероприятия по моей просьбе. Я хочу регулярных пожертвований от твоей штормовой магии. И я хочу, чтобы в течение следующих трех месяцев ты поместил в Джунипер ребенка.

Наступила тишина, и ужас охватил меня, когда я смотрела в глаза Данте, желая умолять его отказаться, мой разум метался от безнадежной необходимости найти хоть какую-то альтернативу, но ее не было, и боль в его глазах говорила, что он тоже это знал.